Хочу, чтобы меня слышали! Книга 2. Золото Разрушителей

И есаул Иван Иванович Белозеров, попрощавшись, ушел.

Как оказалось – навсегда.

На «Ласточке» в этот поздний вечер как-то непривычно долго копошились – все шумели, бегали, гремели, и, наконец, угомонились.

Но полноценно отдохнуть от забот тяжелого дня не удалось – не судьба, видать.

Наступившую предрассветную тишину разорвали звуки выстрелов и шум начавшегося сражения – это вступила в свой последний бой с красным отрядом 455-го полка 2-й бригады 51-й стрелковой дивизии команда есаула Белозерова.

– Катать якорь! – приказал выскочивший из своей каюты в одном исподнем капитан «Ласточки» Пленков.

Загремела якорная лебедка, зазвонил телеграф в машинное отделение.

– Лево на борт! Полный вперед! Выложить все!

И «Ласточка» изо всех своих сил и возможностей, устремилась вниз по течению к слиянию Иртыша с Обью.

Следом за ней медленно, словно потревоженный кит, потянулся в русло реки «Пермяк».

На берегу разгадали маневр и открыли огонь.

Пытались организовать погоню и на захваченном красными «Иртыше», но пока безуспешно – мешали оставшиеся в живых члены экипажа, которые все еще сопротивлялись.

А по дороге вдоль реки вдогон уплывающей «Ласточке» неслись две повозки с пулеметом. Рядом скакали многочисленные всадники, на ходу стреляя из винтовок.

В погоню за ними устремились оставшиеся в живых казаки есаула Белозерова. Он сам первым догнал тачанку и, успев коротким ударом шашки разрубить возницу, сам рухнул с коня, пораженный выстрелом в упор. Одна повозка вместе с пулеметчиком завалилась с крутого берега вниз, несколько всадников были подстрелены и зарублены казаками, но остальные уже беспрепятственно продолжали погоню – полусотня Белозерова полегла в неравной битве в полном составе.

В затухающих глазах умирающего есаула гасла его последняя жизненная картинка – одинокий контур «Ласточки», быстро растворяющийся за поворотом реки, и медленно уплывающий за ней «Пермяк», охраняющий ее от угрозы громадиной своего корпуса, будто старший брат закрывал своим телом младшую сестренку.

Командир «Пермяка» полковник Жвакин не спешил отдавать команду «полный вперед».

В бинокль он видел, что на «Иртыше» вроде все успокоилось. Но странное дело – вопреки всякому здравому смыслу по палубе перемещались солдаты в форме и погонах белой гвардии, и флаг на корабле развевался Андреевский, а не краснотряпичный.

Еще через несколько минут над «Иртышом» взвились флажки свода сигналов – вначале знак «Лима» – флажок из четырех прямоугольников желтого и черного цветов, что означало – «немедленно остановитесь».

Затем – знак «Виктор» – перекрестие красных полос на белом фоне – «мне необходима помощь» и знак «Икс-рей» – синий крест на белом фоне – «приостановите выполнение ваших действий и наблюдайте за моими сигналами».

И снова – перекрестие красных полос на белом фоне – «мне необходима помощь».

Следом замелькали семафорные флажки сигнальщика – знак вызова – мелькание перекрестом красными флажками над головой и дальше по буквам – «н-а-м н-у-ж-н-а п-о-м-о-щ-ь».

– Передайте вопрос – приказал полковник – кто командует кораблем?

Ответ не заставил долго ждать – «ш-т-а-б-с – к-а-п-и-т-а-н Р-а-з-в-и-н».

– Сам погибай, а товарища выручай. За убитых Церковь Бога молит – прошептал про себя полковник Жвакин любимое выражение легендарного полководца Александра Суворов, а и дал команду на разворот.

Пока приостанавливали движение, пока разворачивались – пропустили момент начала движения «Иртыша», и вот тот уже на всех порах мчит навстречу «Пермяку» с явным намерением пойти на абордаж.

Предупредительный выстрел орудия не остановил нападения, и только тут Жвакин понял, что форма, флаг и сигналы о помощи – гнусная ложь и провокация.

Кораблем управляли красные, для обману напялившие на себя чужую форму.

Эта ошибка могла привести к катастрофе – своими действиями полковник поставил под угрозу не только свой корабль, но и «Ласточку», чего допускать было нельзя ни в коем разе.

С «Пермяка» успели выстрелить еще трижды из имеющихся двух пушек, после чего на «Иртыше» начался пожар, но он продолжил движение в надежде сцепиться бортами с «Пермяком».

Судя по скоплению людей на палубе красных, численностью они значительно превосходили команду «Пермяка».

– Пли – последний раз скомандовал Жвакин – и полный вперед!

Он сам встал за штурвал и направил пароход прямо в лоб теряющего после повреждений ход «Иртыша».

В последний момент тот попытался уйти от столкновения с более мощным и тяжелым соперником, но только усугубил ситуацию, подставив под удар свой борт.

Скрежет металла, крики тонущих людей и накрывающая всех невидимая пелена смерти разорвали таежную тишь.

«Иртыш» медленно заваливался на правый борт, жадно глотая глубокой пробоиной холодную воду родной только по своему названию реки.

С палубы «Пермяка» его команда добивала пытавшихся сопротивляться красных и поднимала из воды своих и, умоляющих о сострадании, раненых красных.

Предателя – лжепрапорщика Карасева и сбежавших воришек – среди пленных не обнаружили.

– Видать, отчет держат перед Богом за свои грехи… – решили моряки.

Подняли на борт и легко раненного штабс-капитана Развина, удерживаемого на воде двумя матросами.

Он тут же принял команду «Иртышом» на себя, заменив полковника Жвакина, неподвижно лежащего подле штурвала, замертво пораженного шальной пулей.

Ясно было одно – «Ласточка» осталась один на один с преследователями, и шансов выжить у нее было немного.

Нападавшим не составит труда легко, как в тире, перестрелять незащищенную команду корабля с крутого берега.

А тем отвечать будет сложнее. Да, и артиллерии у них нет…

Так оно и произошло!

Пока «Ласточка» преодолевала излучины реки, преследователи по прямой обогнали ее, спешились и изготовились изрешетить корабль, вынужденный, как зверь во время загона, покорно двигаться по фарватеру к месту своей гибели.

Полковник Грузинов уже видел в бинокль торжествующие улыбки врагов и никак не мог принять решения – повернуть назад или продолжить движение?

– А вдруг «Пермяк» ужу захвачен? Тогда шансов нет вообще. Плыть практически рядом с берегом – самоубийство. Попробовать отстояться – бессмысленно, пройдет время, подойдет погоня с воды, да и с берега достанут лодками.

С берега застучал пулемет, и пули горошинами накрыли палубу и борта судна.

Мотор заглох и в наступившей тишине «Ласточку» понесло течением в сторону преследователей.

В омут, под берег, на котором захватчики и располагались.