Ловушка

Сложив все объявления в аккуратную стопку, Александр торжественно опустил ее в огонь, наблюдая, как темнеет, дымится и крошится глянцевая поверхность, вместе с которой рассыпаются в прах и его иллюзии.

Некоторое время он не шевелился, просто сидел прямо на полу и смотрел на пламя, радуясь, что ему доступна хотя бы эта роскошь. Потом глубоко вздохнул, сразу закашляв от едкого бумажного дыма, и вернулся к разбросанным записям.

«Ладно, не стоит предаваться унынию, – решил Александр. – Нужно разобраться, наконец, с оставшимися бумагами, а потом немного отдохнуть».

Он поудобнее устроился в кресле и вновь стал перебирать свои многолистные труды. Рукописные строчки нескончаемой вереницей проходили перед его глазами: исторические справки, описи, хроники – все в огонь.

Лишь еще один раз, выхваченный с пола отбывок, надолго завладел вниманием Александра. Он читал медленно, чуть шевеля губами, несколько раз удивленно моргая и щурясь, словно припоминая что-то.

«Надо же, – острое чувство сентиментальной грусти сдавило грудь. – Я помню, как писал это очень-очень давно».

Александр потер переносицу, словно отгоняя боль и, все ещё сжимая в руке листок, уставился в пространство пред собой пустым взглядом.

Свет от камина высвечивал неровные, местами совершенно неразборчивые строчки, которыми была исписана вся поверхность бумаги с обеих сторон:

«Пишу, чтобы не сойти с ума. Впервые за долгое время у меня появилась такая возможность – просто и обыденно сидеть и переносить на бумагу свои мысли, как раньше, как дома! До этого проговаривал все про себя, боясь остановиться, перестать думать…

Когда я неожиданно попал сюда, то ощутил настоящую панику. Ничего не понимаю! Твердо знаю, кто я, но абсолютно не помню, как оказался в этом странном месте… оно напоминает мне о чем-то смутно знакомом, но все покрыто плотной пеленой, через которую мне никак не пробраться. Сильно болит голова…

…как же раздражает тишина, она оглушает, мучает меня! А еще эта постоянная мрачная серость! Когда же выглянет солнце…

Пытаюсь мыслить логически, но не выходит, потому что здесь нет ничего разумного и обоснованного. Все это либо кошмарный сон, который никак не закончится, либо чей-то розыгрыш, что, конечно же, абсолютно невозможно.

А вдруг я опасно болен и сошел с ума!

Нет, это не может оказаться правдой! Со мной все в порядке, просто мигрень! Но почему же тогда у меня не получается ничего вспомнить! Нужно успокоиться и продолжать писать, чтобы вконец не запутаться.

Вначале долго бродил по городу, искал хоть кого-то, с кем можно поговорить… никого не нашел. Кажется, это место внезапно покинуто всеми жителями, но по какой причине пока сказать не могу.

Отчаянно мечтаю вернуться домой… Устал от холода и тумана…

Когда оказался в этой комнате, не мог поверить своему счастью – наконец-то тепло!!!!! Здесь есть все необходимое для меня: множество книг, бумага, чернила, удобное кресло и даже кровать с балдахином.

Огонь в камине не затухает, не знаю, как такое возможно, но радуюсь бесконечно. Уже решил ничему не удивляться…

Конечно, останусь в этой комнате. Буду наблюдать, исследую библиотеку. Может быть, получится выяснить что-нибудь полезное. Впервые за очень долгое время позволяю себе надеяться»…

«Глупый, наивный человек! – с горечью подумал Александр. – Хотел вернуться домой! Конечно, ты подумал, что, обнаружив эту комнату, со временем найдешь и способ выбраться отсюда. Решил, что это некая игра, в которой побеждает самый терпеливый и наблюдательный. И приготовился ждать. Как бы не так! Никто не предупреждал, что ожидание окажется вечным».

Он резко скомкал листок и швырнул его в камин, а потом наблюдал, в который раз за сегодня, как пламя пожирает кривые строчки, полные сумбурных мыслей и так и не осуществившихся надежд. Только на этот раз, к острому чувству тоски примешивался неожиданный гнев и негодование на город, с его постоянной мрачной серостью, на солнце, которое не желало показываться из-за горизонта, на ветер, каким-то непонятным образом оказавшийся здесь, но явно не испытывавший от этого никаких неудобств, и, наконец, на самого себя – беспомощного и беззащитного перед холодным и бесстрастным ликом судьбы.

Однако это смятение и неожиданная ярость быстро угасли, сгорели и превратились в кучку пепла, подобно все еще тлеющим листкам бумаги в камине.

«Злиться на ветер – наверное, я и вправду сумасшедший, – устало подумал Александр. – В ожесточенности нет ничего хорошего, и уж конечно она не поможет мне вырваться отсюда. Сейчас главное – сохранить огонь. Возвращаться к забытым страхам все равно придется, и уж лучше делать это при ярком свете пламени, исходящего от уютного очага».

Снова перед глазами встали сырые каменные стены, и его бросило в дрожь.

ГЛАВА 23

Можно ли спрятаться от темноты в темноте

– Ну вот, мы и на месте, – улыбнулся Александр, повернувшись к своим спутникам. – Впечатляет, не правда ли?

– Да, – отозвался дедушка. – Кто бы мог подумать, что здесь посреди густой лесной зоны могут находиться подземные полости такого размера.

– Вот эта дыра, прямо перед нами, просто огромная, – почему-то шепотом произнесла Дина. – А куда она ведет? Вы уже спускались вниз? – спросила она у Александра.

– Да, я заходил внутрь. Но тебе там не очень понравится – темно, сыро и ужасно холодно. Она тянется довольно далеко, разветвляясь на мелкие проходы. Я не рискнул спускаться по ним глубже, дошел только до небольшого озера.

– Там внизу есть озеро? – заинтересовался дедушка. – Вы нам его покажете?

– Да, конечно. Оно совсем близко, и я не считаю, что там может быть опасно для Дины. Ребята из городского общества облазили все вдоль и поперек и, в конце концов, пришли к выводу, что в этих пещерах нет ничего – ни интересного, ни пугающего. Темнота скрывает лишь окаменелые останки растений и некоторые минералы. Но это уже для таких любителей, как я. Они не обнаружили ни пиратских сокровищ, ни человеческих скелетов. Там даже не живут летучие мыши, что, по-моему, их особенно расстроило, – Александр усмехнулся, старательно скрывая, как ранило его такое легкомысленное и откровенно дилетантское отношение к внутренностям пещеры.

– А по мне, так эти ребята не обыскали все как следует, – решительно заявила Дина. – Вы сказали, что они даже не углублялись вниз по проходам. Дошли до озера и обратно. Конечно же, они ничего не нашли. Ведь если бы кто-то захотел спрятать в этих пещерах сокровища, он бы не оставил их возле главного входа, а укрыл как можно дальше от посторонних глаз!

– Дина! Опять ты фантазируешь, – Александр потрепал девочку по волосам. – К тому же, я не говорил тебе, что исследователи не заходили дальше озера. Ты сама додумала за меня. Это я не стал спускаться вниз. А они были там и не нашли абсолютно ничего. Так что, милая моя, во мраке не спрятано никаких сокровищ. Придется тебе смириться с этим.

Дина насупилась и отошла в сторону, по-прежнему уверенная в своей правоте. Но вскоре хорошее настроение и предвкушение новых открытий пересилило, и она, оттаяв, снова принялась расспрашивать учителя о том, что еще интересного ему удалось обнаружить в тоннелях.

– Предлагаю продолжить наш поход и осмотреть, наконец, ваше чудесное подземелье, Александр, – сказал дедушка. – Но перед этим, я думаю, нам все-таки стоит утеплиться. Даже здесь, перед входом ощущается прохладный воздух, так что Дина, надевай скорее свое красивое пальтишко и застегивайся на все пуговицы. Да и нам не мешает достать куртки.

Его приглашение было принято с большим энтузиазмом и вскоре спутники, облаченные в теплую одежду, осторожно продвигаясь вдоль острых камней, исчезли во мраке.

Три человека медленно, но уверенно продвигались вперед. Шаги гулко раздавались в тишине. После яркого солнечного света глазам было трудно освоиться среди темноты. Дине стало казаться, что ее проглотило огромное животное, которое замерло на краткий миг перед последним роковым движением гортани, и скоро вновь задышит, зашевелится, проталкивая жертву вглубь своей жадной пасти. Но в то же время страх смешивался с возбуждением. Она здесь, ей удалось осуществить задуманное и теперь осталось пройти совсем немного до намеченной цели. Там впереди ее ждут неведомые чудеса и открытия. Уж она-то сумеет их отыскать.

У Александра был с собой большой эклектический фонарь для горных работ. Как только они зашли достаточно далеко, он включил его и осветил пространство впереди и вокруг. Дорога уходила все глубже вниз туда, где властвовали холод и сырость. Дина зябко ежилась, однако решительно шла вперед, стараясь не обращать внимания на быстро нарастающий страх. Но все же она то и дело озиралась по сторонам, будто ожидая нападения. В конце концов, девочка не выдержала и крепко прижалась к дедушке, обхватив его большую широкую ладонь своей маленькой ручкой. Идти сразу стало спокойнее.

Дедушка, у которого от недостатка свободного пространства и свежего воздуха начала кружиться голова, тоже начал потихоньку поддаваться царившей здесь меланхолии. К счастью, это продолжалось не долго, до тех пор, пока он с облегчением не обнаружил, что влажные каменные стены с каждым шагом не смыкаются над их головами, а даже немного расширяются. Правда оставалась еще одна проблема. Последние дни его замучил застарелый хронический насморк и поэтому он, хотя и не признавался в этом никому, особенно себе, боялся еще больше простудиться.

«Старость – дрянная штука, – думал он с грустью. – Еще немного и от меня уже не будет никакого проку».

Подобные мысли ужасно расстраивали этого деятельного, все еще очень молодого в душе человека. И хотя он старался предаваться им нечасто, игнорировать признаки надвигающейся немощности с каждым разом становилось все труднее. Как любой мужчина, дедушка не хотел и не любил признавать свои слабости. Поэтому он всеми силами пытался храбриться и вести неравный бой со временем. Иногда не безуспешно. Но все же, нынешний поход снова напомнил ему о том, что он уже не молод и силы почти на исходе. Правда сейчас, когда в его руке была зажата дрожащая ладошка внучки, дедушка понял, что ни за что не позволит себе поддаться слабости и унынию. Она нуждалась в нем, он был ее опорой, и это как нельзя лучше согревало старое сердце. Стряхнув усталость, дедушка высоко поднял голову и стал смотреть вперед на окруженную золотистым светом фонаря фигуру Александра.

Александр явно хорошо знал, куда движется. Он шел уверенно и спокойно, всецело погруженный в размышления. Остальные не отставали. В полном молчании они преодолели еще несколько десятков метров и обнаружили нечто замечательное – довольно узкий душный коридор заканчивался открытой площадкой с высокими сводами. Она резко обрывалась и уходила вниз, образуя неровные выступы, похожие на грубо вырезанные в породе ступени.

– Мы словно попали в старинный замок, – восхищенно воскликнула Дина, осматриваясь вокруг, насколько позволял ограниченный источник света.

Ее голос эхом разносился в вышине. И, несмотря на пронизывающий холод, чувство упоительной радости все росло и ширилось в груди.

– А что там блестит внизу, – спросил дедушка, когда луч фонаря выхватил из темноты под ними непонятную отражающую свет поверхность.

– Это и есть подземное озеро, – ответил Александр, снова направляя фонарь в ту сторону.

– Где, покажите? – встрепенулась Дина, до этого слишком увлеченная рассматриванием стен и потолка.

– Мы можем спуститься пониже по вот этим выступам, – указал Александр. – Тогда вы сможете лучше все рассмотреть. Только осторожнее, камни очень скользкие. Дина, держись за мою руку и медленно продвигайся вперед. Другую руку дай дедушке.

– Хорошо.