Буреполом

Буреполом
Тимур Карлович Гуджабидзе

Книга о судьбе интеллигентного человека, оказавшегося на зоне. И его восприятие окружающего мира.

Тимур Гуджабидзе

Буреполом

Т. Гуджик

Буреполом

Посвящаю своим трём женщинам, перед которыми я навсегда в долгу: матери, бабушке и тёте.

Зона – это не территория. Зона – это та проверка, в результате которой человек может либо выстоять, либо сломаться. Выстоит ли человек, зависит от его чувства собственного достоинства, его способности различать главное и преходящее.

Андрей Тарковский

Отъезд

В этот солнечный, ясный майский день я проснулся с ощущением ожидания чего-то положительного. А ожидание на самом деле было положительное. Неделю тому назад я сдал в редакцию рукопись (скорее – машинопись) своего последнего романа, договорился обо всём и, таким образом, освободился от того бремени, которое довлеет над каждым творческим человеком. Я прекрасно понимал, что мои герои всё равно будут приходить ко мне во сне и наяву, беспокоить меня, но это уже другой вопрос. Главное, что я еду туда, куда стремился всю жизнь и мысленно я там уже побывал, но всё-таки желание самому видеть Байкал и прикоснуться к нему, не давало мне покоя. Я завтра еду на Байкал, Байкал моей мечты, и еду на поезде, не потому, что боюсь летать, нет, мне просто нравится смотреть на бескрайние просторы России. Меня не пугало, что дорога до Иркутска займёт около четырёх суток, беспокоило только одно: кто будет моим спутником на такой длительный срок? Я купил билет в мягком вагоне. Не люблю купе на четыре человека, что предполагает обязательное застолье с обильной выпивкой, порой бессмысленным спором и повышением голоса. С одним человеком всегда легче договориться. Понятно, что это будет мужчина, потому что наша железная дорога строго следит за моральным обликом российского гражданина (у нас ведь нет секса, как мы знаем!) и чётко разводит мужчин и женщин. Кто это будет, мой спутник? Какого возраста? Какой профессии? Меня как писателя интересовал любой человек, независимо от возраста. Главное, чтобы мы нашли интересные для нас обоих темы для общения и человек оказался договороспособным.

У меня есть день для того, чтобы собраться. Так как часто приходится ездить по стране, выработался определённый опыт по сбору вещей. Загодя составляю список нужных вещей и время от времени добавляю, расширяя этот список. Порой список начинаю составлять за несколько дней до отъезда, мысленно многократно прокручивая в голове. Это позволяет не забыть ничего и не суетиться в последний момент.

День отъезда был таким же солнечным и спокойным. Спокойно было и на душе. Такие дни в Москве бывают – на пальцах перечесть. Май – самый прекрасный месяц для меня, когда уже не холодно и ещё не так жарко. Нет мух и комаров. Пушкин любил осень, видимо это было созвучно с его мироощущением, и в это время года он находился в резонансе с природой. А я люблю май – месяц света и надежд, месяц умиротворения и любви.

На вокзал я приехал с солидным запасом времени. Не люблю опаздывать, чтобы не нервничать. Один известный воин высказался так: «Если у тебя меч короткий, сделай шаг вперёд и тем самым удлини свой меч». Чтобы не опоздать, выйди пораньше и всегда придёшь вовремя, – так можно перефразировать данное высказывание.

У меня жена везде и всегда опаздывает. Первое время я не мог свыкнуться с этим, прибегал к разным хитростям, говорил, что спектакль начинается в половине седьмого (на самом деле в семь), с тем, чтобы иметь в запасе хотя бы полчаса).

Однажды, когда я в очередной раз возмутился, она мне сказала: «Что же хотите, я ведь женщина». Эта фраза окончательно примирила меня с неизбежностью.

Когда подали вагоны и дали команду занять места согласно купленным билетам, я предъявил документы проводнице, сел в купе и стал дожидаться своего будущего спутника. Спутник не заставил долго ждать и появился вскоре в дверях купе. Видимо человек он был аккуратный (это было заметно по его облачению) и пунктуальный. Роста он был невысокого, скорее среднего, возраст явно был солидный, скорее пожилой. Дать ему можно было более семидесяти, но сколько более, трудно было понять, т.к. глаза у него были не пожилого человека. Они были очень уж живые. Волосы полностью белые, тщательно уложены и коротко пострижены. Побрит он был чисто и одет был со вкусом. На нём была кипельно-белая рубашка с фуляром и тёмно-синяя безрукавка, брюки светло-бежевого цвета, обувь неопределённого цвета, но хорошо гармонирующая с брюками. Одним словом, достойный образец для журнала мод.

Он вежливо поздоровался, доброжелательно улыбнулся и назвал себя. Назвал только имя – Вахтанг – и с улыбкой добавил, что вообще-то после пятидесяти лет ему стало как-то неловко, когда к нему обращаются только по имени, и добавил, что отчество у него Валерьянович, фамилия Бетанели, по происхождению он грузин, а живёт в Москве.

В России же надо запоминать два имени – имя и отчество, а в грузинском – проще. Есть слово «батоно», что означает «господин» и ставится перед именем. Получится «батоно Вахтанг» и т.д.

Начало нашего общения было многообещающим. От Вахтанга Валерьяновича веяло добротой и благоуханием, что вызывало у меня определённое расположение к этому человеку.

Он быстро уложил свои вещи и устроился удобно напротив. Раздался голос, предупреждающий провожающих о скором отбытии поезда, с просьбой освободить вагоны.

Когда поезд тронулся, он внимательно посмотрел на меня.

– Уже пора и познакомиться, – сказал он и улыбнулся.

– Меня зовут Виктор Николаевич Ищенко. Я писатель, сказал я.

– О, это очень интересно для меня и это может быть знаком судьбы.

– Что означают ваши слова «знак судьбы» батоно Вахтанг?

– Рано ещё об этом говорить, – задумчиво сказал он. – Путь у нас длинный и возможно в процессе нашей беседы станет ясно, случайно встретились мы с вами или всё это было предначертано судьбой. Не знаю как вы, но я верю в судьбу. Всё происходящее в нашей жизни имеет значение и ничего просто так не происходит. Кроме того, вокруг нас действуют нам доселе неизвестные силы, которые управляют всеми процессами.

– Вы верите в Бога? – осторожно спросил я.

– Что значит, верю в Бога? Ясно, что человек не может управлять всем происходящим на земле. Помните, как Воланд у Булгакова отвечает Берлиозу? Человек не только не может управлять, но не имеет даже ни малейшего понятия, что происходит в природе, мы уже начали приближаться к жизни животных, растений и хотим понять, почему всё так проистекает и кто всем этим управляет. Когда стоит вопрос, верю ли я в Бога, отвечаю: Бог для меня – это совесть. Невозможно верить в Бога и не иметь совести. Я знаю людей, которые при виде храма останавливаются или на ходу начинают креститься, но при этом совершают гнусные поступки. О чём они думают, интересно, при этом? Что, за это челобитие им простятся грехи? Бог ведь взяток не берёт, как известно.

– Батоно Вахтанг, всё равно люди так устроены, что они должны верить. Без веры образовывается пустота, человек теряет ориентиры. Ему нужен поводырь в этой жизни.

– Вот этим и пользуются священники, нечистые на руку, хотя среди священников я знаю многих очень порядочных людей. Но в целом… не хочу слишком углубляться. К этой теме позже мы ещё вернёмся. Давно живу на свете и много чего знаю. Пятую жизнь проживаю и достиг такого возраста, когда, не стесняясь, могу высказать свою точку зрения открыто, не боясь, что буду раскритикован кем-то.

– Я так понимаю, что у вас были поворотные моменты в жизни, которые резко меняли не только направление, но и образ жизни.

– Вы правильно это поняли, но чтобы говорить об этом, нужен другой антураж, другая обстановка и внутренняя подготовка. Во-первых, мы мало знакомы. Во-вторых, пока нет той атмосферы взаимного доверия, которое раскрывает шлюзы и толкает человека к доверительной беседе. Для этого я предлагаю разогреть атмосферу и отметить нашу встречу, надеюсь, полезную и приятную для нас обоих.

Сказано – сделано.

Вскоре стало ясно, что мы основательно подготовились к нашему путешествию. На столе появились хрустящие огурчики, маринованные пальчиковые помидоры, разные сыры и мой любимый сулугуни в том числе, хачапури, тонко нарезанная варёная свинина, нашпигованная чесноком, украинское сало, разные солёные и маринованные грибочки, и, как венец всему этому многообразию – домашняя настойка из чёрной и красной смородины с добавлением калины, лимона и апельсина, придававшие божественному напитку необыкновенный аромат.

Бокалы наполнились (предусмотрительно я бережно упаковал хрустальные бокалы), и первый тост, как водится, мы выпили за встречу. Я свой бокал осушил быстро, а Вахтанг Валерьянович стал пить маленькими глотками и на мой вопросительный взгляд отреагировал спокойно.

– Я любой крепкий напиток пью глотками, – объяснил он. Так мне больше нравится, так приучен, но допью, конечно, до дна, но не спеша. Спешить нам на самом деле некуда. Сейчас почему-то вспомнил, что в далёкой молодости по необходимости пришлось целый стакан водки выпить залпом. Если хотите, расскажу.

– Конечно, интересно.

– Мне было около 25 лет, когда после окончания вуза я только-только переехал в Москву. Мы с моим товарищем шли по улице Баумана и встретили парня, с которым вместе летом отдыхали в Крыму. После приветствия и стандартных слов он вдруг предложил сообразить на троих. Для меня это экзотика. Любопытства ради я сразу согласился.

– Гоните по рублю, а закуска за мной, – сказал инициатор предприятия.

«Какой щедрый человек!» – подумал я и с радостью расстался с рублём. Идти было недалеко, – за углом была баня с предбанником, где Маша торговала всем необходимым.

– Маша, давай, как всегда, – сказал наш предводитель и протянул ей три рубля. Маша тут же поставила перед нами бутылку водки «Московская» и маленькую пачку вафель. Водка в то время стоила 2 р. 87 коп., а пачка вафель – 13 коп., т.е. вместе ровно три рубля.

Слово «закуска» для меня, уроженца Грузии и живущего в Тбилиси, означало следующее. Когда вы заходите в ресторан, до того, как вы что-нибудь закажете, вам приносят большой поднос с закуской: несколько видов сыра, разной зелени, тонко нарезанные ломтики холодного мяса, помидоры, огурцы и возможно ещё кое-что. Остальное вы заказываете потом, по ходу развития событий.

Я не удержался и спросил у нашего лидера (не помню, как его звали).

– Это вся наша закуска?

Он строго посмотрел на меня и спросил:

– Ты чего, обедать что ли пришёл?

Я всё понял и, естественно, промолчал.

Бутылка была откупорена ловко, волшебным движением руки. В одно касание содержимое бутылки оказалось в наших стаканах.

– Ну, будем!