Призрачная нога

– Восемь, ? Маньерто бросил на землю докуренную сигару и, придавив сапогом, растоптал.

«Он сказал правду», ? подумал Смолл, вспомнив разговор двух бандитов у облучка.

Это означало, что принцесса действительно спаслась, но легче ему не стало. Он чувствовал пустоту внутри себя, тягостную и разъедающую. Такую же пустоту, какую чувствовал в тот день, когда узнал, что Селия переспала с ним из-за денег отца.

– Скоро спустится туман, ? Маньерто пожал плечами. ? Без меня тебе не выжить.

– Я не боюсь тумана, ? сказал Смолл.

– Люди боятся не тумана, а того, что в нем скрывается.

Смолл опустил лук, и Маньерто заметно расслабился.

– Пойдем, ? сказал он. ? Возьмем самых быстрых лошадей и поскачем в ближайшее…

– Зачем ты все это делаешь?

– Ты о чем?

– Люди в повозке, ? Смолл смотрел на коренастого главаря бандитов пустым взглядом.

– И что? Тех безвольных созданий в повозке едва ли можно назвать людьми. Сравни их хотя бы с собой. Ты там и дня в сознании не провел. Ты свободолюбивый человек. Жизнь взаперти для тебя хуже смерти. А они… а что они?

– Там есть девушки и дети…

– Ребенка мы случайно у матери забрали. Потом куда-нить сплавим его. Он совсем бесполезен. А девушки… они рождены для удовлетворения мужских потребностей. В борделях с одной красавицы можно иметь триста серебряных в месяц. ? Маньерто, как ему казалось, незаметно вытащил из ножен кинжал с деревянной рукояткой.

Смолл снова поднял на него лук.

– Ты опять за свое? ? вздохнул Маньерто.

– Знаешь что? Всегда думал, что убивать животных проще, ? тихо сказал Смолл. Маньерто в его тоне уловил угрозу и тут же метнул кинжал. Смолл увернулся и отпустил тетиву. ? Я ошибался. Есть люди, чьи души и сердца прогнили настолько… Не люблю убивать, никогда не любил. Но если это спасет сотни невинных душ…

Тело Маньерто грузно повалилось на землю. Из его лба торчала стрела.

Смолл развернулся и побежал к повозке.

Когда освобожденные им люди осыпали его благодарностями, он не слушал. Перед глазами маячили лица бандитов. Они молчали, но их безжизненные широко открытые глаза будто следили за растущей в груди у Смолла невидимой для человеческих глаз дырой, которую и так расширяли нежные, холодные, удаляющиеся руки принцессы.

Обследовав повозки, люди отыскали карту и сообщили Смоллу, что ближайшее поселение в трех часах езды.

– Сколько у нас времени?

– Час… это максимум, ? ответил Диори. ? В такую погоду, паг’енек, точнее не опг’еделить.

– Этого должно хватить, ? тихо сказал Смолл. Он предпочел бы точно определить время по часам, но те вместе с рюкзаком, видно, прикарманил Диего. ? Диори, сможешь управлять повозкой?

– Обижаешь!

– Собери всех в одной и езжайте следом за мной.

– Что ты задумал?

– Перед тем как остановиться, повозка на что-то наскочила. Я думаю это корень Вечного растения. Отыщем его, появится возможность укрыться от тумана.

Диори ободрился и резво, для своих лет, принялся созывать всех к повозке. Когда Смолл нашел корень, все, кроме одной молодой девушки, решившей на лошади добраться до поселения, заняли места в повозке.

– Выдвигайся за мной! ? скомандовал Смолл.

Очень скоро показался высоченный Вечный древовидный пион с малиновыми лепестками. Он рос на поляне, заросшей плющом, и его верхушка находилась так высоко, что Диори тут же понял несостоятельность затеи Смолла.

– Вот же! Не меньше пятнадцати двойных шагов.

– Что там, Диори? ? спросил кто-то из повозки.

– Ничего хог’ошего, ? гаркнул он. ? Сами гляньте!

Смолл добрался до колючего основания пиона, достал найденный в повозке с припасами веревочный гарпун, раскрутил его и запустил вверх. Крюк зацепился за толстый лепесток. Смолл натянул веревку, проверил. «Должна выдержать», ? решил он. Затем подпрыгнул и принялся карабкаться вверх. Без узелков подниматься было сложнее, но он справился и закричал остальным:

– Хватайтесь по очереди. Постараюсь поднять вас сюда.

Диаметр пиона не превышал ширины повозки. Все двадцать три человека не могли на нем уместиться, но вслух об этом никто не говорил. Первым Смолл поднял костлявого ребенка. Следом молодых девушек. Сильные руки парня горели, кожа охотна слезала с потных мозолистых ладоней. Когда за веревку ухватилась толстая Мария, Смолл сумел поднять ее лишь с помощью других.

Он тяжело дышал. Мокрая рубаха липла к телу, сковывая движения. В поясе стреляло, предплечья ломили. Но Смолл продолжал поднимать людей на цветок. Он не мог оставить их на земле, не мог бросить после того, как спас. Он чувствовал ответственность за них. Ему помогали женщины, путался под ногами норовящий не быть бесполезным мальчуган.

Под пионом ждали своей очереди четыре старика и пять женщин, когда ребенок, сидящий за спиной Смолла, закричал:

– Туман!

Облако, висящее над их головами, поплыло к земле. Смолл впервые видел такое. Раньше для него туман спускался лишь за вырубленным полем, в сотнях двойных шагов от его цветка, а затем уже несся в его сторону, охватывая все на пути. Сейчас же Смолл находился в самом эпицентре, и туман угрожал его макушке.

– Паг’енек, мы укг’оемся в повозке! ? крикнул Диори.

Смолл спорить не стал: другого выбора у них не было.

– Плотно закройте ткань повозки и постарайтесь не шуметь!

– Хог’ошо! ? отозвался старик. ? Бег’егите себя!

Смоллу было гадко глядеть на то, как люди, так и не дождавшиеся своей очереди, обреченно ныряли в дряблую повозку, кое-как залатанную тканью. «Это их не спасет, ? думал он. ? Они просто оттягивают неизбежное. Надо было мне тянуть резче…»

Мягкая увесистая ладонь шлепнулась ему плечо.

– Ты сделал больше, чем мог, ? прошептала Мария.

– Но этого не хватило.

– Жизнь сурова…