Призрачная нога

– Кое-как. Ручеек в десяти минутах ходьбы. Каждый день ношу оттуда по два ведра. Ем, что придется. Выращиваю ягоды и грибы. Кое-как справляюсь.

Смолл отыскал глазами ведерко воды, стоявшее возле печи. «Тяжелое, ? подумал он. ? Как эта старуха поднимает его наверх? Тем более используя тот дряхлый канат».

– Тетушка Балгани, как вам удается поднимать ведра наверх? ? Флора вслух озвучила мысли парня.

Прежде чем ответить старуха рассмеялась, так сильно, что закашлялась.

– Вы в порядке?

– Эх, здоровье у меня уже не то, ? сипло отозвалась она. ? На чердаке есть две койки. Можете допить чай наверху. Там же стоит второе ведерко. Если нужно будет умыться или еще чего. Я, пожалуй, прилягу.

– Конечно, ? сказала Флора. ? Если вам что-нибудь понадобится ? просто скажите.

– Спасибо, дорогуша, спасибо.

Старуха легла на скрипучую кровать и закрыла глаза. Флора встала с кружкой чая в руке и по крутой лестнице стала подниматься на чердак. Смолл продолжал сидеть на месте.

– Смолл, ? шепотом позвала принцесса, ? идем.

– Да.

Он схватил рюкзак и последовал за девушкой.

– Не нравится мне все это, ? сказал Смолл, когда они поднялись на чердак. ? Что-то тут не так.

– Да?! И что же?

– Говори тише. Старушка не смогла бы поднять два таких ведра наверх. Она что-то недоговаривает.

– И что с того? ? не удивилась Флора. ? Все мы имеем право на секреты.

– Причем тут это? ? вскинулся Смолл. ? Ты вообще меня слушаешь?!

– Сказал говорить тише, а сам кричишь.

Флора допила чай и поставила кружку на тумбочку возле кровати.

– Неужели тебя не насторожило количество обуви в том шкафу? ? не унимался Смолл.

– Да какая разница сколько там обуви! ? Флора от негодования стукнула кулаком себя по бедру. ? Ты какую-то ерунду несешь. Оставь в покое тетушку Балгани. У нее и так недавно дочери с внуком не стало.

– Надавили на чувства и все? Попрощаемся со здравым смыслом?!

– Прекрати кричать!

– А я и не кричу! ? Смолл сжал пальцы в кулак. Ему вдруг захотелось кого-нибудь ударить, и он принялся шагами поднимать пыль на чердаке. Чердак казался парню неправильным, кривым и до бешенства грязным. ? Кажется, до меня дошло. Это все чай.

– Чай? Чай, говоришь?! Чем тебе чай не угодил? Возьми себя уже в руки. А-то смотреть тошно. Ведешь себя как умалишенный. ? Щеки принцессы залил густой румянец, она была страшна возмущена. Походка, голос, идеи ? все раздражало в Смолле.

– Флора, послушай, этот чай повлиял на наш мозг…

– Тебе самому не стыдно нести такую чушь? Ходишь туда-сюда с видом важной особы, хотя представляешь собой лохматого деревенского дикаря!

– Замолчи! ? Смоллу стоило невероятных усилий сохранять власть над собой. Он подскочил к Флоре и сграбастал ее тонкие запястья в свою руку.

– Отпусти! ? крикнула принцесса. ? Мне больно!

– Продолжай кричать, ? шепотом приказал он.

– Что ты творишь?!

Смолл свободной рукой достал из заднего кармана брюк маленький прозрачный стеклянный флакон с розоватой жидкостью, снял пробку и влил немного содержимого в рот принцессе. Она сопротивлялась еще секунд десять, после чего силы оставили ее.

Смолл уложил Флору на кровать и вытащил из переднего кармана брюк флаконы с синей и зеленой жидкостями. Ему хотелось закричать. Все вокруг раздражало. Стены дома то сжимались, то расширялись. Пол, как кусок льдины посреди безбрежного океана, пытался уйти из-под ног. Смолл глянул на безмятежное лицо принцессы и крепко сжал пальцы в кулак. Ему показалось, что она усмехается над ним.

Он снова сосредоточился на сосуде с синей жидкостью

«Яд травяного метателя, ? подумал он, ? только бы я был прав».

Он отпил треть синего флакона, закрыл пробкой, содрогнулся и рухнул на колени от боли. Ноги начало сводить. Стук сердца превращался в дробь. Все тяжелее было вдыхать воздух. По жилам словно растекался раскаленный чугун. Яд травяного метателя заглушал действие любого другого токсина, но убивал в течение пяти минут.

У Смолла из рук выпали оба флакона, и он стал искать их наощупь. Зрение покидало его. Вот он схватился за ножку кровати, вот вырвал половицу, вот стиснул что-то жесткое и с лапами ? жук! ? и в отчаянии бацнул по полу.

– Где же вы? ? взмолился он. ? Я не хочу умирать так бессмысленно.

Он не переставал наощупь продвигаться по полу и, наконец, нашел флаконы, гладкие и холодные. Перед невидящим Смоллом теперь стоял выбор: зеленая жидкость и мгновенное восстановление или же синяя жидкость и мучительная смерть. Он снял обе пробки и поднес флаконы к носу. Бесполезно! Яд травяного метателя пах гнилой травой, а приготовленный антидот ? мочой. Но для парня все источало совершенно одинаковый пустой аромат. Его органы чувств отказали.

«Пятьдесят процентов успеха недостаточно», ? так посчитал Смолл и залпом влил себе в рот содержимое обоих флаконов. Он мог только надеяться, что антидот перебьет действие яда.

И он оказался прав. Зрение мигом прояснилось, и уже через пару минут Смолл смог подняться на ноги. Голова еще кружилась, но парню все было нипочем, ведь он остался жив.

Тем временем весь Метеоритный лес заволокло непроницаемым, как стена, туманом. Темноту на чердаке развеивала лишь небольшая банка со светящимися жуками. Они наивно бились в непреодолимые для них стенки стеклянной тюрьмы. Стены дома, прикрепленного к сосне, скрипели. Внизу громко храпела тетушка Балгани.

Смолл засомневался в своих подозрениях. Он снял сапоги и босиком на цыпочках принялся расхаживать по чердаку. Он искал, но не знал, что именно. Кроме старой пыльной тумбочки тут стояли разве что две дряхлые кровати, пустой шкаф и ведро с мутной водой. По сравнению с чердаком старухи чердак Смолла был дворцом.

Смолл опустил руки в прохладную воду, ополоснул потное лицо и заметил небольшое темное пятнышко на полу. Он подошел ближе и наклонился. Пятнышко оставляло за собой тонкую, как пальцы Флоры, полоску, тянувшуюся от низа шкафа. Смолл открыл сначала нижние деревянные дверцы шкафа, затем верхние. Пусто. Паутина, да пыль. Он закрыл дверцы и сел на кровать.

Флора мирно посапывала под действием успокоительного. Смолл влил ей в рот всего пятую часть флакона, очень скоро она очнется и, если он ошибся, станет буянить. Смолл предпочел бы ошибиться. Одинокая старуха и у него вызывала жалость. Потерять мужа, дочь и внука…

Смолл резко встал. Ему послышались шаги, спокойные и тяжелые, как у палача. Подскочив к стене, он приложил ухо к гладкому дереву. За стеной кто-то был, и этот кто-то что-то передвигал. Смолл ? стопы у него скользили на пыльных половицах ? пошел вдоль стены, следуя за звуком. Несколько мгновений спустя перед ним вырос шкаф.

Идея ударила в голову со стремительностью солнечного луча.

Парень приготовился к худшему и толкнул шкаф.

За шкафом находился проход ? темный, как ночная яма. Смрад, исходивший оттуда, поразил даже охотничье обоняние Смолла, привыкшее к запахам внутренностей дичи. Смолл с трудом подавил дурноту. Вернулся за банкой со светящимися жуками, чтобы рассмотреть хоть что-то, рукой зажал нос и двинулся вперед, пробираемый мелкой дрожью.

Узкий проход вел в просторный склад, уставленный рядами высоких шкафов. На полу багровели засохшие следы. Смолл успел подумать, что это кровь, но потом увидел десятки банок. Они занимали почти все свободные от старого барахла полки шкафов.