– А что? – Андрей ухитряется трепаться с полным ртом. – Завидно небось!
– Нашёл, чему завидовать! – ржёт Миняй. – Да этого добра везде навалом. На копейку дюжина и баранка в придачу.
После каши так же не спеша напились чаю, приканчивая и заварку, и сахар. Ещё немного поболтали и поржали, и так же неспешно стали собираться. Чтоб и не по жаре, и до темноты добраться до дома. Вчера-то их подвезли, а сегодня и косы, и грабли с вилами, и своя поклажа – всё на себе переть.
– Ну, – Миняй огляделся, проверяя, не забыли ли чего, – пошли.
– Пошли, – кивнул Колька.
Эркин молча шевельнул плечом, поправляя ношу.
Когда такая дорога, то ни по сторонам глазеть, ни болтать не будешь. Шли молча и ровно, как заведённые, не сбивая дыхания болтовнёй. Может, под песню было бы и легче, да им такое и в голову как-то не пришло.
Вёл их Колька не дорогой, а тропами, напрямик через луга, большей частью уже выкошенные, уставленные стогами, а кое-где и стогов уже нет: свезли, – через картофельные, покрытые тёмно-зелёной ботвой поля, а вон уже и огородные загородки пошли, и не тропа уже, а проулок, из-за заборов голоса и смех, мычат коровы, что, уже и стадо пригнали? Да, сумерки уже, ну, надо же как маханули, а вон и Колькин проулок.
И только свалив в сарае косы и грабли, они поняли, что и в самом деле сдюжили, смогли. Эсфирь пригласила их зайти поесть и, выслушав их вежливый, но решительный отказ, метнулась в дом и, вернувшись, мгновенно накрыла стол под яблоней.
– Тогда хоть молока выпейте, козьего.
И, не дожидаясь их ответа, снова убежала и вернулась с кувшином.
Они сели вокруг стола, к Кольке на колени сразу забрался Колобок, разглядывая гостей.
– Братан мой, – объяснил Колька Миняю.
Тот молча кивнул. Андрей состроил Колобку рожу, и малыш радостно засмеялся, запрокидывая кудрявую голову. Улыбнулся и Эркин.
Козье молоко он пил впервые и от усталости не мог понять: нравится ему или нет. Как-то незаметно на столе появился пирог с вареньем, ещё что-то.
Эркин дожевал пирог, толкнул под столом Андрея. Тот кивнул и вытряхнул в рот последние капли из стакана. Кивнул и Миняй.
Встали из-за стола они одновременно.
– Спасибо хозяевам за ласку и почёт, – поблагодарил за всех Миняй.
– Вам спасибо за помощь, – встал и Колька, ссадив на землю Колобка.
И неожиданно для Эркина, шагнув вперёд, крепко обнял Миняя, затем его и Андрея.
– Спасибо вам… спасибо…
– Ладноть тебе, – буркнул, скрывая смущение, Миняй. – Бывайте здоровы, айда, мужики, время позднее.
– Айда, – согласился Андрей. – До свидания всем. Мама Фира, пирог потрясный, в жизни бы не ушёл, да на работу надо.
– До свиданья, – улыбнулся Эркин, легонько подталкивая Андрея.
Вроде только пришли и сидели недолго, а уже вечер к ночи прислоняется. Старый город затихал, готовясь ко сну, и, когда они подошли к переезду, сзади стояла ночная тишина, хотя небо ещё светло-синее.
– Ну что, – Миняй с улыбкой посмотрел на зевающего Андрея, – какое время? Детское? Или как?
Андрей ещё раз зевнул.
– Время какое, спрашиваешь? А перед сменой.
Миняй рассмеялся.
– Вывернулся, паря. Ты завтра в какую?
– А, как и вы, в первую.
Новый город догуливал выходные, мостовые и стены домов отдавали накопленный за день жар. По-прежнему ровным размеренным шагом уже при фонарном свете они добрались до «Беженского Корабля». Миняй протянул руку Эркину.
– Ну, до завтра, Мороз.
– До завтра, – ответил Эркин.
Улыбчиво кивнул Андрей, и они разошлись.
Молча поднялись по лестнице, вошли в тихий, уже спящий коридор. У своей двери Эркин полез в карман за ключами, но дверь распахнулась сама, и Женя обняла их, сразу обоих, и буквально вдёрнула в квартиру.
– Наконец-то… всё в порядке, да? Сейчас чаю… поедите… – быстро говорила она, целуя обоих.
– Женя, – Эркин с трудом вклинился в её скороговорку, – сейчас в душ и спать, мы сыты, правда.
– Точно, братик.
Андрей сгрёб их мешки, куртку Эркина и забросил всё в кладовку.
– Завтра разберу. Женя, спасибо, но только спать.
– Завтра в первую, Женя, – виновато сказал Эркин и поцеловал её в щёку.
– Да, – сразу кивнула Женя. – Да, конечно.
Расстёгивая на ходу рубашку, Андрей прошёл мимо них в ванную.
– Братик, догоняй.
– Да-да, Эркин, иди, конечно, – Женя ещё раз поцеловала его и легонько подтолкнула в спину.
Андрей уже ухал и кряхтел под душем. Эркин быстро разделся и, осторожно раздвинув занавеску, чтобы не набрызгать, протиснулся в щель.
– Эркин, ты? – Андрей яростно намыливал голову.
– Да, я. Подвинься.
Горячие сильные струи били их по головам и плечам, разлетаясь брызгами и от занавески снова на них.