– А в понедельник на работу, – не дал ему сказать Эркин.
Нилыч, прищурившись, внимательно оглядел его.
– И заработать неохота?
– Водка – не заработок, – ухмыльнулся Андрей, – а угощение.
– Верно, паря, – кивнул Миняй и, посчитав дело конченым, взялся за косу. – Давай, мужики, по-светлому закончим.
– Ну, как знаете, – Нилыч оглядел их. – Только в страду зовут, а потом… просятся.
– Мы на заводе работаем, – спокойно ответил Эркин.
– Нам круглый год страда, – засмеялся Колька.
– Ну, бог вам в помощь, – отступил Нилыч.
Когда стук копыт его коня затих, Эркин, поправляя косу, спросил:
– Коль, он по злобе тебе ничего… не нагадит?
Колька покачал головой.
– Нилыч прижимист, конечно, и своего нигде не упустит, но на подлянку… нет, не будет он мараться. Земли у него невпроворот, луг этот я, глядишь, у него и на следующий год нанимать буду, нет, не пойдёт он на это.
– Работников много держит? – поинтересовался Миняй.
– Хутора у него два, я слышал, – Колька говорил не спеша, в такт косьбе. – Там живут, да в доме по хозяйству по найму, да молочная у него с сыроварней и маслобойкой, там тоже работники постоянные. Ну, и на страду нанимает, и помочь собирал.
– За водку? – спросил Андрей.
– За угощение. Помочь всегда безденежна.
– Водкой дешевле выходит, конечно, – кивнул Миняй. – Да, такой своего не упустит, это ты верно сказал.
– Лендлорды они такие, – по-английски откликнулся Андрей.
Последний ряд они заканчивали при длинных, через весь луг, чёрных тенях, красное, уже не слепящее солнце медленно спускалось к горизонту. Медленно, не так от усталости, как от предвкушения отдыха, они пришли к костру, и Эркин сразу захлопотал. Развёл сильный огонь, достал мясо, нарезал и засыпал его в котелок.
– Сейчас прогреется, и поедим. Андрей, давай за водой на чай.
– Так пока вскипит… В обед надо было…
– Вот и сделал бы, а не дрых, – сердито ответил Эркин.
Он едва не обжёгся, возясь с котелком – всё-таки с решёткой куда удобнее. Андрей взял закопчённый чайник и пошёл к ручью.
– А пока холодненького, – Колька достал флягу с холодным чаем.
– Самое оно, – одобрил Миняй, усаживаясь поудобнее.
Эркин ещё раз перемешал кашу с мясом и снял котелок с огня. Андрей повесил на место котелка чайник, подправил огонь и полез за мисками.
– Ну, надо же, – хмыкнул Миняй. – Как скажи, в ресторанте.
– А чего ж и нет, – ухмыльнулся Колька.
Ложка у каждого своя, Андрей разложил кашу по мискам, Миняй нарезал хлеб, перекрестился и первым начал есть.
Первые ложки прошли в молчании: уж очень устали. Но, беря второй кусок хлеба, Колька сказал:
– А кашеваришь ты, Мороз, здоровско.
– Мясо хорошее, – улыбнулся Эркин. – И крупа чистая.
– Ага, – Андрей хоть и с полным ртом, а не промолчит. – И дурак, значит, кашу наварит, когда крупа есть?
– У тебя же получалось, – спокойно, только глаза блеснули, ответил Эркин.
Все заржали.
– Так его молодого, – кивнул Миняй. – Чтоб не зарывался.
– Эх, все-то на меня, на младшенького, – хмыкнул Андрей, накладывая себе ещё каши.
Колька фыркнул, едва не поперхнувшись.
Пока ели кашу, закипел чайник, и Колька заварил чаю.
– По-флотски. Чтоб в кружку налил, и дна не видно.
– Это что ж, – Миняй повёл носом, – чифирь вроде?
– Нет, – мотнул головой Андрей. – Чифирь крепче.
Чай пили вприкуску, не спеша, наслаждаясь вечерней прохладой и отдыхом.
– Не думал, что за день смахнём, – Колька, блаженно отдуваясь, допивал кружку.
– В охотку-то, – хмыкнул Миняй. – Ну, и выложились, конечно. На то она и страда, день год кормит.
Эркин кивнул.
– А хватит этого на зиму?
– Сено хорошее, – возразил Миняй. – А ежели соломки подмешивать…
– Если уж мешать, то концентраты, – возразил Эркин.