– Эка хватил! Концентрат-то кусачий! – Миняй потёр пальцами воображаемые деньги. – Купил мешок, да и остался без порток.
– Зато молоко с него, знаешь, какое? Дуешь, а оно не брызгается, во, в два моих пальца сливки.
– Ну, это ты загнул, я таких коров не видел.
– Ты, может, и не видел, а я доил. День постоит бидон, и ложкой не пробьёшь, а горловину потом не отмоешь.
– Это что за коровы такие?
– Шортгорны называются.
Миняй недоверчиво покрутил головой, и Эркин улыбнулся.
– Раз говорю, значит, знаю.
– Ну… ну да, – Миняй ухмыльнулся. – А у козы какие сливки? Тоже знаешь?
– Нет, – вздохнул Эркин. – Коз там не держали, только… Коза – не корова, конечно, но и её. Как покормишь, так и подоишь.
Молча слушавшие их спор Колька и Андрей дружно заржали.
– Ай да, братик!
– Ну, умыл!
Рассмеялся и Миняй. Ну, в самом деле же, завёлся, будто о его корове речь.
– Эркин, – отсмеялся Андрей. – А летом мы кого пасли?
Эркин удивлённо посмотрел на него.
– Фризов. Забыл, что ли?
– А ну да, они мясные, так?
Эркин кивнул.
– Ну и имена, – покрутил головой Колька.
Было очень тихо, а от луны и костра светло. Андрей со вздохом подвинулся и прилёг, опираясь на локоть. Эркин улыбнулся.
– Устал?
Улыбнулся и Андрей.
– Не смертельно.
Миняй хмыкнул.
– А ты злой на работу, Мороз. Неужто и там, – взмахом головы показал куда-то в сторону, – так же уродовался?
– Там, это в Алабаме? – уточнил Эркин, переходя на английский. – Так и не так. На беляков работал, это было. А скотина-то не причём, понимаешь? Я её не подою, у неё вымя распирать будет, загорится… – и видя, что Колька не понимает, а Андрей встревожился, оборвал фразу и продолжил по-русски: – Взялся – делай, а не можешь, так и не берись.
– Боишься – не делай, делаешь – не бойся, – подхватил Андрей. – Верно, брат.
И вдруг привстал на колени.
– Ты чего? – удивился Колька.
– Девок услышал- сразу догадался Миняй и заржал. – И сна уж ни в одном глазу.
– Да, какой тут сон, время-то детское, – возмутился Андрей, вскакивая на ноги и заправляя рубашку. – Кольк, айда.
Колька покачал головой.
– Полежу.
– Давай, парень, – ухмыльнулся Миняй. – Твоё дело холостое, самый твой час, наше уже отгуляно.
– Ну, как хотите.
Андрей быстро обулся, снова прислушался.
– Там, вроде, поголосистее будут, – и уже уходя: – и посисястее.
Его провожал дружный хохот.
– Ох, – Миняй вытер глаза и налил себе ещё чаю. – Ну, чисто кот мартовский. Слышь, Мороз, ты в парнях, ну, до свадьбы, тоже гулял?
Помедлив, Эркин кивнул.
– Небось не один десяток перепробовал, – поддержал Миняя Колька.
– А я не считал, – так же, со спокойной ленцой в голосе, ответил Эркин.
Разговор о бабах – неизбежный мужской разговор, и он уже знал, что можно и не врать, главное – до конца не договаривать. Правда, но не вся.
– Ну, Колька, ты и щас не промах.
– Я ж Моряк, – ржёт Колька. – А на суше моряки – всегда победители.
– Хороша-то вдовушка? – подмигивает Миняй.
– Чисто сахарная.
– Много сахару зубы портит.
– А у меня и перчик припасен.