Хватит врать

– Малыш, послушай-ка взрослого дядю, – сказал руководитель. – Умышленное причинение вреда, хулиганство, вандализм, попытка кражи и за все это сажают, мой юный друг!

Кажется, только сейчас мой мозг, скрипя и сопротивляясь, начал работать.

"Даня-Даня, нахера же ты родился?".

Решимость, запал, агрессия улетучились. Эльдар учуял мое поражение и продолжил:

– Звони родителям. Будем решать вопрос с витриной.

– У меня нет телефона, – ответил я, уперевшись взглядом в лужу под ногами.

– Хм-м, тебе стоило тогда бить соседнее окошко! – измывался директор. – На, умеешь пользоваться? – он протянул свой аппарат.

– Номера их не знаю, – буркнул я, отворачиваясь от протянутой трубки.

"Ну ты и сосунок! Давай, поплачь еще! ", и предательские слезы навернулись на глаза, "незаметно" утерев их и заодно сопливый нос рукавом. Я ждал вынесения приговора. Громко выдохнув, Эльдар продолжил экзекуцию.

– Пам-пам-па-а-а-а-м. Какой-то проблемный ты, Даня. Далеко живешь?

– На соседней улице, – ответил я, хлюпнув носом.

Топая ногой, громко вдыхая и выдыхая. Директор испытывал мое терпение.

– Ладно, Валер, давай-ка! Дуй к нему домой тогда. Тут сам посижу. Только туда-обратно понял? – не дожидаясь ответа он продолжил, – пусть сегодня приходят. Хорошие выходные ты, Данилка, родителям устроил! Могут гордится тобой.

Эльдар деловито встал, давая понять, что решение окончательное и бесповоротное. Валере второй раз повторять не надо. Легким движением руки он придал мне вертикальное положение и вывел из помещения, по пути натягивая дутую куртку, которая делала его еще больше. Действительно, шкаф!

Толпа на улице рассосалась. Пожилая дама из ближнего зарубежья выметала осколки витрины с прилавка, а трое мужчин растягивали полиэтиленовую пленку огромных размеров.

– Да уж, придется ночевать теперь на свежем воздухе, – протянул охранник. – Ну, ты, конечно и… – Валера замолчал.

Мне и без комментариев не по себе. Совесть не заставила долго себя ждать: "Неудачник- это для тебя еще комплемент", – говорила она.

– Куда идем? – спросил бугай, стоя в метре от места преступления.

– Направо и по прямой. После детской площадки мой дом, – честно сказал я, втягивая сопли.

Он с усилием потянул меня в заданном направлении.

– Че ты разнылся то? Сперва дерзкий был, а щас, – с пренебрежением подметил он.

Я пытался унять эмоции. Перед ним, перед "семьей", перед Никитой в частности, да перед всеми ими надо быть крутым, нахальным, несломленным! "А глаза покраснели от перцового баллончика", подсказывал внутренний голос сюжет будущего рассказа.

Мы стремительно приближались к дому, оставалось пересечь двор.

– Ха! Смари! "Баклана" поймали! Ща обратно в клетку запихают, – послышался до боли известный, рано списанный со счетов голос "хлыста" из класса.

Я невольно повернул голову. Знакомые обитатели последних парт уселись на детской площадке. Валера тоже понял: комментарий посвящен нам! Прищурившись, он начал высматривать, который из них, будто по голосу можно безошибочно определить. "Хлыст" опустил голову, делая вид, что они, "мелкие ссыкуны!", вообще ни при делах!

– Это ты, что ль, "баклан"? – с улыбкой спросил Валерий, возобновив путь к подъезду.

– Ну, – подтвердил я догадку.

– А че за клетка? Отбывал, что ли?

– Детдомовский я.

Валера остановился. Хватка ослабла.

– Серьезно?

Боковым зрением я видел замешательство на его лице и пристальный взгляд.

– Это ты приемным родокам так нагадил? – вопрос остался без ответа, – а если они тебя обратно вернут. Ты че?

– Этого и хочу, – честно признался я, вытирая нос рукавом.

Валерий стоял как вкопанный и моргал. Взгляд рассеялся.

– Ну-к, пошли, – сказал он и двинулся в сторону кафе быстрого питания. Мой ворот оказался на свободе.

Дорога до забегаловки не долгая. Конвоир, несмотря на крупные габариты, быстро перебирал ногами, активно сокращая дистанцию до пункта назначения. Не проронив ни слова по пути, он указал на столик в углу кафе, велел занять место, а сам ушел к кассе. Спустя пару минут притащил полный поднос вкуснятины. И тебе картошка фри, и бургеров гора, и коктейль молочный!

– Давай, наворачивай!

Вот он праздничный стол! Такое мы ели только однажды. В этой сети кафе была благотворительная акция. Они и куча людей, не пожалевшие кинуть мелочь в соответствующий ящик на кассе, устроили нам незабываемый праздник. Конечно же их благодетель освещалась по телевизору, но нам есть ли до этого дело? Помимо подарков и игрушек привезли этой самой божественной еды! Валера сидел напротив. Гнев сменился на жалость. Этот взгляд я видел неоднократно. Унизительно быть жалким!

– На кой ты витрину разбил?

– Мне… мне надо в детдом вернуться.

Он ждал продолжения. А мне чего скрывать? Человек меня покормил, хочет вникнуть в суть происходящего, для меня этого достаточно. Я поведал историю своих родителей, рассказал про журфак, про место законное, про семью приемную. Разнылся, короче говоря.

– Этим усыновлением я лишился всего, – так был закончен рассказ.

– Ну и? Зачем тебе обратно?

– Чтобы мне вернули квартиру папы. И место, – вновь повторил я собеседнику.

Он приподнял брови в знак удивления.

– М-да, Даня, так, да Даня?

– Угу.

– Дань, я, конечно, институтов не заканчивал. Но, судя по твоим словам, если тебя уже лишили квартиры, то, похоже, все. Вернут тебя в детдом, а имущество не вернут. Это как взять бабу в жены и при разводе она девочкой то не станет обратно, понимаешь? Ты думал об этом?

– Ну и пусть, зато место в универе, – не унимался я.