Хватит врать

– Свободны!

Я начал выходить вслед за парнями.

– Тебя никто не отпускал, – напомнил Алексей.

– Даня, останься, – подтвердил Эльдар.

Я остановился, но не решался развернуться к ним лицом. Дверь за уволенными охранниками закрылась. "Мышка в ловушке", подсказывал мозг. Повернувшись к директору и руководителю склада, я не своим голосом начал оправдываться.

– Я ничего не крал! Клянусь!

– Дань, ну мы же помним, как начиналось наше знакомство, – сказал Эльдар. – Алексей прав, не было краж никогда у нас со склада. И смены ночные всегда в паре с Валерой. Такие совпадения наводят на мысли.

– Да какие совпадения? Мы в подсобке смотрели видео, – не подумав, вылетело у меня.

– М-да-а-а-а, – многозначительно протянул Алексей, слегка хохотнув.

Уголок губ директора приподнялся вместе с ним и одна бровь. Такую гримасу я уже видел у людей. Вывод только один: плевать ему на кражу. Он получал удовольствие от происходящего!

– Валере, конечно, ты сейчас очень помог, но и с тобой, Даня, мы будем прощаться!

– НУ НЕ БРАЛ Я!

– Ну, знаешь, – сказал мне Алексей, давая понять, что любые доводы не имеют никакого веса и значения. – Эльдар Саркисович, я свое слово сказал. Этого парня в моем отделе не будет. Точка. Ребята работают по три, а то и пять лет. Ни разу подобного не было и не будет! Наказывать их рублем не за что! – на этой фразе он покинул кабинет, будто бы его кто-то отпускал.

Мы остались наедине с директором. Он вальяжно уселся на край стола.

– Ты сам слышал, – подытожил Эльдар.

– ПОЧЕМУ? Это не я! Вычтите из моей зарплаты хоть все! Я НЕ БРАЛ! – Снова гребаные слезы, снова Несправедливость, снова все это со мной!

– Эмоции оставь для папы с мамой, – толи специально, толи случайно, но мудак давил на больное, – тебя впустили в коллектив, дали шанс на исправление, по итогу кража.

"Детдом поставил на тебе клеймо, которое видят и не приемлют все. Ты глупый, ненужный, подозрительный и асоциальный тип! Смирись".

– Я не крал, – произнес спокойным тоном, а внутри горело. – Правда на моей стороне. А крыса останется среди Вас!

– Это мы разберемся, тем не менее. Мы друг друга поняли? – спросил он.

– Мне покинуть рабочее место сейчас? Или отработать две недели?

– Ты свободен, – сказал директор, жестом указав на дверь.

Он неподвижно сидел на столе. Гримаса издевки не сходила. Путь на выход пролегает мимо комнаты охраны. Я заглянул в приоткрытую дверь. Толя и Валера сидели напротив друг друга. Потухшие взгляды выдавали растерянность.

– Помешал? – произнесла моя голова в проеме.

– Проходи, – ответил друг.

Проскочив в комнату и закрыв за собой дверь, я уселся на коробку рядом с ними. Толя пристально посмотрел на меня, Валера тоже.

– На меня думаете?

– Правду скажи, – ответил Валера.

– Не брал никогда и ничего! Клянусь Вам!

Услышав ответ, напарники почти синхронно уперлись взглядом в ноутбук.

– Ты все? – спросил Толя у меня.

– Да. Уволили, даже устроиться не успел.

– Вот и пожили вместе, – с грустной улыбкой проговорил Валера.

– Иди домой. Комната только для персонала, – холодно сказал Анатолий, не сводя глаз с монитора.

Да, – поддакнул Валера, – лучше не нарываться.

"Поздновато работать начали!" – чуть не вылетело у меня.

Я вышел из магазина и, как обычно, искал покоя на улицах города. Бродил до вечера, раз за разом прокручивая в голове произошедшее. Не мог успокоиться, выдохнуть, отпустить. С каждым кругом, намотанным вокруг района, отчаянье нарастало. Ведь стоит на горизонте замаячить лучику надежды, как реальность, будто цунами смывает все на своем пути, оставляя меня на пустом берегу. Голоса в голове измывались снова и снова, перечисляя неудачи, подтверждая правоту всех колкостей, сказанных в мою сторону! Успокоить шум можно только одним способом – алкоголь. В период моего семнадцатилетия достать спиртное, притом крепкое, не составляло особого труда. Купив самый дешевый коньяк, я опустошил бутылку за полтора часа. Покой и крепкий сон застали меня на лавке в парке.

Холод камеры и незнакомые голоса в неприличной близости ко мне вернули в реальность.

Я лежал на твердой скамейке, вдыхая аромат немытого бомжа. Голова кружилась и болела, глаза не открывались. От жажды можно сойти с ума. С трудом принял горизонтальное положение поставив цель разобраться в происходящем.

– Доброе утро, – сказал молодой парень в форме, сидящий за столом в паре метров от камеры.

– Где я? – конечно же, мне давно понятно, где. Зачем спросил не знаю.

– На Гавайях. Лежишь пьяный, отдыхаешь, как и положено, – не отрываясь от заполнения бумаг ответил парень.

– Я что-то натворил, да? – спросил больше у себя, чем у милицейского.

– Ну что ты! Как правило, тут только невинные сидят, – ответил он, мельком оглядев контингент за клеткой, – да, Федор Михалыч? – он уже обращался к соседу по клетке.

Понятно. Толку задавать вопросы нет. Надо просто ждать, что будет дальше. А ждать пришлось не долго. К решетке подошел "отец" с другим милицейский, постарше шутника. Дядя Олег смотрел на меня без злобы, скорее с жалостью и тревогой. Замок камеры открыт.

– Выходи, – сказал сотрудник, глядя на меня.

Неуверенно приподнявшись, я старался идти к ним ровно, но выходило не очень. В голове мало-того двоилось, так еще и плыло, крутилось… Мы в детстве часто кружились вокруг себя, кто дольше, бывало до тошноты кружились лишь бы выиграть, вот и сейчас такое состояние, докружился… до тошноты, идиот. Дядя Олег протянул мне руку для опоры, а я, как дурак, застыл в проходе.

– Передумал или что? – поторопил меня милицейский.

– Спасибо Вам еще раз, – сказал "отец", – пошли, Дань, – он повел на выход уверенно держа меня за локоть.

На улице вновь жара. Солнце безбожно лупит в глаза. Я очень пожалел о выпитом вчера. "Отец" искоса поглядывал на мое состояние, лишь после проходной отпустил локоть. Видимо, понял, что не упаду.