Змеелов

– М?

На сей раз девка не побрезговала, взяла сразу два яблока и подивилась, когда те исчезли у неё во рту прежде, чем она их разглядела. Сок потёк по подбородку и, когда Змеелов стёр его пальцами, Ирга даже не стала отворачиваться.

– Я всех в Гадючьем яре знаю. Все всех знают. Кабы кто оборачивался, заметили б…

– Колдовку же у себя под носом не заметили.

– Я не…

– Поспорь ещё, мигом к старосте отправишься про клюквенную настойку рассказывать.

Яблочко комом встало в горле.

– Я просто из фляги отхлебнула. Знать не знаю, что случилось после…

Змеелов махнул на неё рукой, ясно, мол.

– С кем ваш покойничек миловался, мне неважно. А вот кому он насолил – другое дело. Признавайся, девка, околдовала кого? Может несколько мужиков по тебе сохнут? Или по этому ещё кто? – Колдун покосился на мертвеца и цокнул: – Хотя нет, по этому вряд ли.

Ирга вскочила, возмущённая. Аж силы в члены вернулись.

– Я?! С этим?! – Костыль лежал, голый и посеревший, и укоризненно взирал в потолок. Так-то плох был, что ажно после смерти меня хулишь? Ирга виновато закончила: – Не люб он мне… был. Никто не люб. Да и о Костыле, вроде, тоже никто не вздыхал.

Собравшись с духом, она вернулась к столу. Костыль лежал беззащитный, лишённый одежды и оберегов, не похороненный как подобает. Девку кольнула жалость. Она прикрыла его распахнутые веки, с усилием выровняла руки и ноги, накрыла срам одеялом и подоткнула края. Вот уже не мёртв Костыль, а всего-навсего спит.

Змеелов спросил:

– Ты с ним на болоте была?

– Нет…

– Врёшь.

Ирга закусила губу.

– Я не вру! Я просто настойки отпила и…

– И нос ему сломала? – лениво подсказал колдун. – Мне и так непросто будет гадюку отыскать, а ты ещё хуже делаешь. Отвечай немедля!

– Я не трогала его!

Колдун гаркнул:

– Правду отвечай!

Мёртвый глаз Змеелова позеленел и вспыхнул, как болотный огонёк. Подчиняясь колдовству, одеревеневшие холодные пальцы покойника крепко сжали Иргино запястье. У неё голос отнялся от страха.

– Помоги! – одними губами взмолилась она.

Но проклятый колдун как сидел на лавке так и остался, ещё и ногу на ногу закинул. По длинным пальцам его сновали зелёные искры.

– Гляди-ка! – прыснул он. – Мертвец говорит, врёшь ты всё! Признавайся, колдовка, что скрыла?

Ирга изо всех сил дёрнулась, но мёртвая хватка крепка! Только полулуния от ногтей отпечатались на коже.

– Ничего я не знаю! Пусти! Помоги мне! Пожалуйста!

– Ой, врёшь, девка! Мертвец говорит, врёшь бессовестно! Признавайся, что утаила, колдовка?

«Колдовка… А ну как взаправду? Матушка, бабушка… Кто-нибудь!»

– Пусти немедля! – взвизгнула Ирга.

Дальше разом сделалось вот что. Наперво, в дверь постучали. Да не вежливо стукнули, а со всей дури, будто телом впечатались. Никак осерчала старая Жаба, хранительница острова?! Требует к себе покойного немедля? С испугу Ирга дёрнула руку так сильно, что ногти Костыля прочертили по коже борозды. Зелёные искры на ладонях колдуна вспыхнули, и тот зашипел, стряхивая их на пол и топча сапогами. А ещё с петель слетела дверь.

На пороге, тяжело дыша, стоял Василёк. Мокрый от росы, с запавшими от усталости глазами, лохматый. Он перевёл взгляд с напуганной Ирги на колдуна и обратно, вбежал в избу и ка-а-а-ак даст Змеелову в челюсть! Едва успевший подняться навстречу незваному гостю колдун ажно к стене отлетел и снова сполз на лавку. Ошалело мотнул головой, поднял руку, видно, готовя какое-то заклятие, но Ирга кинулась меж мужчин.

– Вас, какого Лиха?!

Василь долго не думал и уже замахивался вдругорядь.

– Нутром чуял! – крикнул он. – Ты! Чтобы пальцем её…

– Да не трогал меня никто! – перебила Ирга. – Ну… Он не трогал.

Василь побледнел. Выходит, за просто так в морду колдуну дал? Экая вышла оказия…

Змеелов же огладил челюсть: вроде не сломана.

– Ты что, герой, во дворе с вечера сидел? – догадался он. – У тебя дел больше нету?!

Растерялась и Ирга. В самом деле сидел? Слушал под дверью, чтобы чужак не приставал к сестре, чтобы беды не вышло? Но заместо того, чтобы поблагодарить, она ударила Василька в плечо.

– Вконец ополоумел?!

– А сама?! – в тон ей ответил Вас. – Решила, я тебя, дуру немужнюю, одну с… этим оставлю?!

– Но-но, – негромко пригрозил Змеелов, и Вас на всякий случай сделал шаг в сторону.

– В тебя и так все пальцами тычут! Мало?

– Если и так тычут, так что мне терять?

Он мог бы привычно отбрехаться, бросить в ответ что-то обидное и злое, но заместо этого Василь просто обнял сестру одной рукой и прошептал:

– Я так испугался…

Ирга разинула рот, но не выдавила из себя ни слова ни за, ни против. Лишь умоляюще глянула на Змеелова, и тот вскинул руки кверху.