Ночь перед казнью. Рыцари Бургундии

– Я вам сообщу, – сказала Бланш и убежала. После её ухода, Эмиль грязно выругался. Ему срочно нужна была женщина. На свой страх он пошел в комнату Бетти. Она жила в совсем противоположной части замка. Идти было долго, темно и холодно: в крыле, где жили слуги, на стенах факелы не вешали. Глаза юноши постепенно привыкли к темноте, а неудовлетворенное желание превышало холод. Неожиданно из-за дверей одной их комнат он услышал характерные стоны. Эмиль тихонько приоткрыл дверь и остолбенел от увиденного: прислонившись к стене стоял Тибо с закрытыми глазами, его штаны были спущены, а перед ним на коленях стояла девушка и удовлетворяла его ртом. Услышав скрип открывающейся двери, Тибо открыл глаза и встретился с Эмилем взглядом. Он насмешливо улыбнулся.

– А, де Брезе, входи. Поделиться с тобой? – он показал на девушку. Ничего не отвечая, Эмиль вошел, сразу же снял штаны и овладел девушкой. Она его не видела, но и не подумала сопротивляться. Они втроем стонали от сладострастия. Когда все закончилось, Тибо вынул бутылку с вином, и они выпили. Потом Эмиль и Тибо поменялись местами. Первый раз в жизни девушка удовлетворяла его таким способом, и Эмилю это понравилось. Потом они опять выпили и, усталые и довольные, поплелись в комнаты. По дороге оруженосцы почти не разговаривали и никак не обсуждали случившееся.

Добравшись до своей кровати, Эмиль бросился на неё и сразу же уснул. О том, что случилось с ним в ту ночь, он решил никому не рассказывать, даже Роберу.

Потом он с Тибо часто выбирались из комнаты и посещали ту служаночку, которая подарила им столько удовольствия.

VIII

Ночные происшествия не прошли даром для Эмиля – он проснулся с сильной головной болью и не выспался. Медленно-медленно юноша начал одеваться. Робер уже оделся и начал его подгонять.

– Иди, не жди меня, – сказал ему Эмиль. Робер посмотрел на него с удивлением и справился о его самочувствии. Эмиль сказал ему, что все в порядке, и он ушел.

В столовую Эмиль пришел самым последним. Воспитатель недовольно посмотрел на него, но ничего не сказал, и позволил сесть на свое место. Он сел и принялся за еду, но кусок в горло не шел. Как ему хотелось сейчас пойти в комнату и лечь. Эмиль закрыл глаза, потом открыл и головная боль полоснула его с такой силой, что он застонал. Господин де Демье посмотрел на него с удивлением.

– Де Брезе, с вами все в порядке?

– Голова болит, господин учитель, – признался Эмиль.

– Голова, – насмешливо повторил де Демье. – Терпите. Вы же не манерная барышня.

– А я и терплю, учитель, – Эмиль посмотрел ему в глаза, а потом встретился взглядом с Тибо, который смотрел на него чуть насмешливо. Вчера он выпил даже больше, чем Эмиль, но ему все нипочем.

Завтрак подошел к концу. Эмиль с облегчением положил ложку и поднялся со своего места. Хотя, какое там облегчение, если сейчас будет урок фехтования. Наверняка, он сейчас получит поражение даже от неповоротливого Жана.

К нему подбежал Робер и обнял за плечи.

– Ты как? Почему не сказал, что голова болит?

– Пройдет, – отмахнулся Эмиль от него. – Хотя, я не знаю, как буду фехтовать. От каждого звука голова раскалывается. Наверное, потому, что мало спал.

– Почему? – удивился Робер. – Мы же рано легли.

– Ну, кто рано лег, а кто ночью бегал на свидание, – загадочно сказал он. Глаза Робера округлились.

– Ты выходил ночью из комнаты? – восхитился он. – Тебя же могли увидеть и наказать.

– Могли, – кивнул Эмиль, и в своих глазах казался себе героем. – Но, ради Бланш я готов на все.

– Так ты с ней встречался? – удивился Робер.

– Ну а с кем же? – и по дороге в зал он рассказал другу о встрече с Бланш, умолчав о происшествии с Тибо. Увлекшись разговором, Эмиль совершенно забыл о головной боли, но, когда они вошли в фехтовальный зал, и послышалось бряцание оружия, она новой волной полоснула голову. Мысленно попросив Бога о помощи, Эмиль покорно встал в шеренгу своих соучеников. Как всегда, господин де Демье начал вызывать оруженосцев и строить парами. Эмилю достался Этьен. Зная о его агрессивном ведении боя, юноша ничего хорошего от сражения не ждал. Учитель подал знак, и фехтование началось. Этьен сразу же начал с наступления. Эмиль отбивал все его удары, и каждый удар отдавал ему пульсующей болью в висок, которая перешла в глаз. Внезапно он почувствовал тошноту. Еще минута, и его бы вывернуло прямо в зале, поэтому Эмиль, ничего не говоря, бросил меч на пол и пустился бежать во двор, куда вела небольшая дверь прямо из зала.

Его стошнило, и после этого он почувствовал себя значительно легче. Но в зал возвращаться не хотелось. Не хотелось при всех объясняться с учителем. Юноша понуро побрел вдоль замка, пока не нашел небольшую лавочку. Он сел и просидел несколько часов. Несмотря на апрельский холод, свежий воздух вернул его к жизни: боль ушла, и он был готов к новым ночным свиданиям с Бланш. Ведь не она была виновницей его теперешних страданий, а вино, которое он распивал с Тибо.

В замок Эмиль вернулся к обеду. Воспитанники уже собрались в столовой, не было только господина де Демье. Все уставились на него с любопытством, только Робер подбежал к нему и обнял.

– Эмиль, ты где пропадал? Посреди фехтования вдруг сорвался с места и убежал.

– Плохо мне было, друг. А что Демье, сердился на меня?

– Нет, казалось, что он даже не заметил. Присудил Этьену победу и все.

– Может, понял, что я себя плохо чувствовал, – сказал Эмиль с облегчением.

– Скорее всего, – улыбнулся Робер.

Разговор прервался с приходом учителя. Оруженосцы быстро сели по местам. Господин де Демье сел в центре стола и посмотрел на каждого из них. Его взгляд остановился на Эмиле.

– Де Брезе, как вы себя чувствуете? – спросил он участливо.

– Спасибо, господин учитель, уже лучше.

– Вот и отлично. Приступайте к обеду.

За завтраком Эмиль ел мало. Потом, когда головная боль прошла, он провел время на свежем воздухе, так что аппетит у него был хороший. Он с жадностью принялся за еду. Робер с улыбкой смотрел на него. Он был рад, что Эмилю полегчало. К сожалению, разговаривать было запрещено, так что он только улыбнулся ему в ответ.

Обед закончился, но разрешения вставать со стола еще не последовало. Оруженосцы вопрошающе смотрели на воспитателя. А он, почему-то, не торопился. Как и в начале обеда, он посмотрел на всех и его взгляд остановился на Эмиле.

– Эмиль, вы сейчас идете на конюшни? – спросил он.

– Да, господин учитель, – ответил юноша с удивлением. К чему этот вопрос? Он ведь знал, что после обеда оруженосцы всегда шли исполнять свои обязанности.

– Вот и отлично. Сейчас мы все проведем вас туда, чтобы вы не убежали, – в его голосе чувствовалась издевка. – А там я вас накажу за утренний проступок. Несколько ударов кнутом вам не помешает.

От его слов Эмиль потерял дар речи. Значит, его все-таки накажут. И это будет порка. Эмиля никогда в жизни еще не пороли. Ему стало страшно. К горлу подкатил ком и мешал сказать хоть слово, в груди он почувствовал неприятный холодок. Воспитатель насмешливо смотрел на него: многие ученики, когда слышали о наказании, бросались перед ним на колени, просили прощение, и часто его получали – де Демье любил лесть. Скорее всего он и от Эмиля ждал этого. Юноша был не прочь попросить прощения, но, почему-то, не смог произнести и слова, а только молча кивнул головой. Его друзья посмотрели на него с удивлением.

– Господин учитель, – обратился Робер к де Демье, – Эмиль себя плохо чувствовал. Пожалуйста, не наказывайте его.

Учитель ничего ему не ответил, встал из-за стола и кивнул всем:

– Идемте.

Оруженосцы встали и пошли вслед за учителем на конюшни. Эмиль шел твердой, как ему казалось, поступью. В конце концов, это всего лишь порка. Когда он получил рану, было больнее. Чем ближе были конюшни, тем страшнее ему было. Да и мысль о том, что он будет порот там, где исполнял свои обязанности, претила ему. Ну, не он был первым, и не последним. Порка – обычное наказание детей – как черни, так и знати. Чтобы как-то успокоиться, Эмиль начал молиться. Как любого юношу, во нем воспитывали любовь и почитание к Богу, хотя он не мог назвать себя набожным и молился только по необходимости. Как ни странно, прочитав в уме «Отче наш» ему стало легче на душе, и в конюшню Эмиль вошел с гордо поднятой головой.

Видя такое количество входящих людей, конюшие с любопытством уставились на них: они сразу поняли, что будут наказывать очередного провинившегося оруженосца. А среди конюших стоял тот, кого Эмиль меньше всего хотел бы видеть – его брат Луи. Иногда, когда у него выпадала возможность, он приходил в конюшни к своему другу.

Не обращая ни на кого внимания, Эмиль стал возле балки, за которую во время порки держались наказуемые.

– Эмиль, так это тебя пороть будут? – со смехом спросил Луи. Юноша не ответил, так как не нашел, что, и молча начал снимать камзол и рубашку. Эмиль не знал, как перенесет наказание, но хотелось вынести все молча. Неожиданно защита пришла откуда не ждали.

– Луи де Брезе, – обратился к брату господин де Демье, – вы же только несколько дней назад валялись в ногах вашего воспитателя и просили пощады. А ваши крики были слышны на всю округу.

Вот это поворот! Эмиль пожалел, что это было не в его смену, а то бы он полюбовался на это. Луи потупился и замолчал. Тем временем Эмиль разделся до пояса и взялся за балку. От страха его руки дрожали, и он никак не мог унять дрожь. Это заметил воспитатель.

– Боитесь? – тихо спросил он Эмиля и в его голосе он услышал презрительные нотки.

– Нет, это от злости на брата, – солгал Эмиль. – Можете начинать.