кусок колбасы протянула!
А ты мне – гранату…
Но здесь жили люди. Здесь был Бэйчуань – град Китайский.
Здесь сок тростниковый мы пили в кафе возле моря,
вот этой бедою теперь в своих снах причащайся,
сюда выпадай, словно яблоко из кущей райских,
из камня ты тело теши, словно скульптор в предгорье
с размахом Лоренцо Бернини, впадая в экстазы.
Хотя бы из дерева или, попробуй из воска.
Верни мне прорубленный город! Весь-весь до киоска,
до площади, дома, полиции, видишь, расчёска
и гребень в снегу – он затоптан, вморожена слёзка
вот этой девчушки, её-то за что так, подростка?
Сметая с пути? Но не это меня так пугает,
хотя это тоже! А больше всего всеохватно
моё к тебе небо! От нежности что бирюзово!
Мои к тебе звёзды – вот Сириус, вот Золотая
огромная Рыба, звезда – ненадёжного брата
созвездье Персея, Цефеи и тайны алькова.
Тебя не добыть мне обратно! Не вытесать душу
из скрипки, органа, что Бах. Что пейзажи Куинджи,
что сок из сонаты, из Лунной, что из влаги сушу.
Жалею…о, как я жалею. Мне снежно, мне вьюжно.
И сказано было о том, возлюби своих ближних
и дальних, враждующих против. О, дурочка-пуля,
ты раной во мне расцветаешь, дырой под медалью…
Давай отмотаем мы в прошлое. Там, где заснули,
чтоб не было утра. И ссоры. И воплей из спален.
***
Ослепляет глаза мои нежность до такой слепоты,
что я внутренним оком весь мир созерцаю, весь космос!
Мой сыночек, Павлуша, пишу тебе, до хрипоты
проговариваю слово каждое. Помню, как рос ты!
Твои ручки и ножки…любимее нет и родней.
Я пишу отовсюду. Из этого времени или
из блокадного города – города сотни смертей,
из сожжённого в топке, сгоревшего я Чернобылья.
Из Мологи утопленной, о, как Калязин мне жаль,
я пишу из-под башни вмурованным, сдавленным слогом…
Вот я трогаю камни шершавые: сбитая сталь
прежних букв…Но не верь никаким эпилогам!
Обнимаю тебя. Сколько нежности светлой, льняной
из неё можно ткать и пути, и дороге все в шёлке!
А все матери маются этой прекрасной виной,
что не всё отдала, что смогла, я твержу втихомолку,
что могла бы дать больше я знаний, умений, идей!
А сейчас, а вчера я из прошлого, из Ленинграда
вот пишу, визг снарядов и вой площадей,
мама, Веня, соседка…хочу про живых, про когда-то.
И про то, что мы встретимся! Запах цветов, имбиря