Я запрещаю этому быть на Земле

– Есть отчет о несовпадении облика по программе реконструкции, – напомнила Карина.

– Это тоже всего лишь расчеты программ, – вздохнул Горга. – Нам бы образцы добыть.

– Не вздумайте идти на прямые нарушения! – испуганно проворчал доктор. – Этим вы только быстрее вынесете всем нам приговор. И нашим друзьям внизу тоже.

– Давайте ещё раз! – не сдавалась Саша. – Что мы можем выдвинуть как доказательства этой теории? Отсутствие в образцах ДНК структур, обосновывающих различия во внешнем облике умпалов и ущебров. Это раз.

– То, что исследования этих образцов были проведены щушерами, а они заинтересованы в получении определённых результатов, – Влад этим доводом заставил доктора нервно поёрзать.

– Не стоит так уж явно обвинять наших партнёров в фальсификации! – Ройза вытер, выступивший на лбу пот. – Вы понимаете, что после такого заявления, нас точно вышвырнут отсюда?

– Что кроме биоматриц может доказать, что ущебры другой вид? – взмолилась Саша.

– Записи, – задумчиво произнес Горга. – Я знаю, какой момент надо отследить в записях! Но это колоссальное количество материала. Флоренс не разрешит мне перекинуть мощности.

– Ты о чём? – Саша с надеждой вцепилась в его слова.

– Возможно, у нас есть видео доказательства настоящего облика ущебров, – пояснил Горга. – Без всего этого карнавала. Хотя и так видно, что они отличаются от умпалов. Но возможно, есть какие-то более кардинальные отличия. У них же даже в движениях есть что-то… Не знаю как выразить. Не свойственное умпалам.

– И есть записи раздетых ущебров? – уточнила Карина.

– Несколько камер же работали внутри дворца. И там могут быть моменты переодеваний, например. Перед этим самым обрядом зачатия они переодеваются.

– Ты за ними подглядывал? – уточнила Карина.

– Нет. Но на камерах эти моменты могли быть сняты.

– И как их найти в таком объёме?

– Вот! В этом и вопрос, – Горга застонал. – Нет, я могу задать четкие критерии поиска фрагментов. Точно смогу. И автоматика выделит все фрагменты записей. А потом мы их отсмотрим. Но для быстрой обработки такого объема, надо уговорить Флоренс перекинуть дополнительную мощность на мою лабораторию.

– Она не может, – покачал головой Вадим. – Мы в режиме сворачивания миссии. Резкий всплеск активности не скроешь. Нельзя так подставлять капитана.

– Мы можем перекинуть мощности с других ресурсов, – первый раз за всё время подал голос Лукас.

Все обернулись к нему.

– С геосканера, например, – предложил Лукас. – Планета стабильна. У нас минимальные шансы пропустить землетрясение.

– Это всё равно заметят, – Лариса посмотрела на доктора. – Но это хоть не явная активизация деятельности в условия полной остановки работы.

Все посмотрели на доктора.

– Я спрошу у неё, – пообещал доктор. – Она придумает, как это сделать.

– Обидно, если мы не найдём доказательств, – вздохнул Вадим. – Я уже и сам поверил, что умпалы оккупированы злыми ущебрами – пришельцами из космоса.

– А если это правда? – задумчиво произнесла Карина.

Саша только вздохнула.

– Да вы что, сдурели!?! – разнёсся по коридорам звонкий голос капитана.

Все невольно вжали головы в плечи. Они не слышали, что говорил Ройза. Но все понимали, что капитану это проблем добавит.

– Ладно! – воскликнула Флоренс и все разом выдохнули. – Давно было пора бросить всё это! А то я внуков так и не дождусь. Молодёжь нынче такая – сама не проконтролируешь, они о детях даже не задумаются. А из меня выйдет замечательная бабушка.

Её команда, как нашкодившие дети, заглянули в проём двери из-за спин друг друга.

– Флоренс, милая, да не томи ты их, – попросил Ройза, указывая на их физиономии в дверях. – Время на исходе.

– Так пусть не теряют его! – прикрикнула Флоренс, избегая встреч с лицами своей команды. – Идите, отключайте геосканер! Что вы мне глазки строите? Работайте! Время на исходе!

Цена тарелки супа

В столовой никого ещё не было. Мне теперь долго не избавиться от этого шока. Я наверно в первый раз в жизни серьезно задумалась, выбирая блюдо на обед. А если бы у меня не было возможности вот так запросто прийти когда захочу и взять что захочу в любом количестве? Что если бы еды не хватало на всех? Если бы мне тоже приходилось делать то, что мне не нравится, и я не хочу только ради того, что бы получить порцию необходимой мне еды?

Я настолько безответственно всегда к этому относилась! Мне и в голову никогда не приходило что еда – это ресурс. И он может быть ограничен. Взять хотя бы эту мою привычку выбрать что– то и после нескольких глотков понять, что хочу совсем другого. И то тоже не доесть до конца. Нет, теперь я буду к этому тщательнее подходить. Сейчас я возьму овощной суп. Точно. Я точно хочу именно этот суп. И обещаю съесть все до последнего глоточка. Слышала бы меня мамочка – причислила бы к раскаявшимся ангелочкам. Но сосредоточится на ценности приёма пищи, мне всё равно удавалось слабо.

В голове роился целый ворох мыслей, никак не желающих укладываться в логичную схему. Необъяснимых и не логичных фактов всё прибавлялось. А объяснений им как не было, так и нет. Как можно так работать? Ни одного конкретного факта, ни одной пробы взять нельзя, проверить ничего не возможно. И о чём бы речь ни зашла – им всё запрещено. Нельзя работать над соседними районами. Нельзя отклоняться от утверждённого маршрута и расписания вылетов. Нельзя брать биопробы. Нельзя залетать в город. Нельзя. Нельзя. Нельзя! Что они вообще здесь могут изучить? Им выделили крошечный участок планеты, навели на него лупу и велели не смотреть больше ни на что, кроме этого пятна. Это же немыслимо!

О, нет. Ну вот. Суп остыл, пока я опять в облаках летала. А я ведь обещала себе всё доесть. А если бы это была вся еда, что мне выдали за день? Что ради получения этой остывшей тарелки супа, я потратила день на неинтересную и изнуряющую работу? Я подозвала робота.

Это трудно представить. Нет, я знаю, что такое чувство голода. Увлекшись чем-то, я могла напрочь забыть о еде. И только это чувство первым возвращалось вслед за удовлетворением от оконченной работы. Но я никогда не задумывалась – будет ли для меня еда в том месте, куда я лечу. Вот будет ли там воздух, пригодный для дыхания – это важно. Какого уровня защиты должен быть индивидуальный костюм. Придётся ли пользоваться неудобным переводчиком для общения с партнерами по очередной миссии. А еда – это же то, что есть везде, где есть люди. Работать за еду – это абсурдное предложение не хотело обретать смысл. Это то, чего просто не может быть у людей. Потому что это глупо.

Я приняла у робота свою подогретую тарелку. Почему мне раньше в голову не приходило, что еду можно просто подогреть? Наверно потому, что если доесть весь суп, для пироженки места уже не останется.

Ограничения телепатии

– Ты только извини, я тебя прямо здесь соединю, – пожал плечами Борис. – Мы только что перекинули все резервы станции на обработку поиска в архивах Горги.

– Вот как?

– А что он ищет?

– Кадры с обнажёнкой, как я понял, – усмехнулся Борис.

– С чем?

– Моменты, где ущебры переодеваются к свадьбе и можно их разглядеть получше.

– Горга? Обнажёнку? – недоверчиво посмотрела на Бориса я. – Шутишь?

– Ну, это же не девушки, – ухмыльнулся Борис. – Горгуша только перед женским полом робеет. А эти упыри все как один мужики.

– А Горга всегда такой робкий?

– Тяжёлое детство, – сочувственно вздохнул Борис. – Девять братьев, ни одной сестры. Он вырос без женского общества, не познав с младых ногтей, какими язвительными стервами вы бываете. Поэтому для него каждая женщина – неведомое иномирное существо, вызывающее восхищение. Девять месяцев уже заперт с нашими красавицами в одной консервной банке, а до сих пор волнуется, когда они входят в столовую. А так он ничего, толковый, сообразительный. Но робеет под каждым девичьим взглядом.