Исара

– Передаю в производство? – я уточняющее посмотрел на начальника и забрал с его стола все письма.

– Конечно, Миша. Передавай. Давай побыстрее с этим закончим.

Вернувшись к своему столу на ватных ногах дрожащими руками налил кофе. Вот и всё. Сейчас отправлю электронное письмо, и, возможно, директора нашей конторы и меня даже не пристрелят.

Возможно.

Но не факт.

Оформив два письма на один и тот же адрес реестра, к одному я прикрепил сканы с завышенными выплатами, к другому с мизерными… и завис. Оставалось нажать кнопочку Enter на клавиатуре…

Нажму отправку первого письма – и в тартарары полетит моя жизнь, нажму отправку второго – полетит жизнь сотен людей.

Первое?..

Второе?..

С одной стороны, я чувствовал себя прям вселенским отцом-создателем. Вот оно, решение, и оно в моих руках, в моем указательном пальце. Спасти или помиловать? Себя или их? Премия у меня или нищета у жителей. Да фиолетово… «Не жили богато – не фиг и начинать», – так говорила моя мама…

Смс об изменении реестровских цен пропиликало на телефоне.

Первое или второе?

Шаг в пропасть?

Я или они…

А какая разница-то?

И я отправил письмо.

***

События следующих двух недель опишу одним словом. Конец.

Или двумя… Полный конец.

Я сутками сидел в клинике с Сидоровыми и пытался умереть… С работы меня выперли, как только со счётов нашей фирмы банки сделали сто шестьдесят шесть отчислений семьям в Корнилово. Скандал был до Сатурна и обратно. Меня очень радовало, что вернуть обратно никто бы ничего не смог. Реестр поменял стоимости по моему заявлению, и выплаты соответствовали ожиданиям и желаниям жителей. Счастливы были все, кроме начальства и моей жены, которая почти сразу после скандала выгнала меня из дома. Жить мне особо было негде, поэтому я ночевал в ветеринарной клинике на лежанке у новых друзей.

Вот так, лёгким движением руки, можно полностью изменить несколько жизней, чью-то в лучшую сторону, чью-то к банкротству.

Сидоровы светились счастьем, я сидел с ними, выхаживал Козлёнка после операции и по нескольку часов гулял с мамой и папой по улицам нашего города. О чём ещё может мечтать милая собачья семья?

Виталик и Марина сломались в начале третьей недели моего скитания по кабинетам ветеринарки.

– Домой собираешься? – устало спросила Марина, стоя передо мной в джинсах и свитере.

– Да нет у меня дома.

– К нам домой! Виталик решил, что у нас на полу в гостиной тебе будет комфортнее, чем тут на полу.

– Не, Марин. Я Сидоровых не брошу.

– Да с ними поехали. Куда вас девать-то горемычных!

– Марин. Вам зачем нахлебник?

– Виталя тебя к себе возьмёт. Будешь подмастерьем пока.

– Прекрасный карьерный рост… С начальника отдела до подмастерья автомеханика.

– Ну уборщиком тут в клинике тебе не светит работать, – съязвила Марина. – Валентина Николаевна швабру не отдаст.

– Прости, Марин. Дипрясничо-о-ок у меня.

– Поехали давай. Тебе в ванну надо. Воняешь знатно да и блох поди нацеплял на полу, – пробурчал Виталик, уставший ждать, пока мы найдём компромисс.

– Гаф! – улыбаясь, рыкнул я в сторону друга.

– Сидеть! – Виталик достал из кармана два поводка и шлёпнул меня по причинному месту.

А мы с Сидоровыми радостно смотрели на своих спасителей и уже наперегонки мчались к машине.

Так началась моя новая жизнь. С восьми утра до восьми вечера я лазал под машинами, крутил, собирал, разбирал, таскал запчасти и даже делал химчистку салонов. Дома меня ждали мои собаки (которых Марина быстро переименовала в Стёпку, Машку и Шрека), ужин, горячий душ и свободное время в маленькой комнатушке, типа веранды.

Вера не брала трубку и всячески препятствовала моим встречам с Надюшей, но Паша, как истинный мужчина, прибегал в автосервис, таская информационные сообщения от меня к дочери и обратно, так общение с дочей перешло в разряд голубиной почты.

Марина быстро нашла Шреку новый дом, клятвенно заверив нас, что семья, которая за ним приехала, просто образцовая, и, проводив его, мы со Стёпой ушли на рыбалку.

В августе я накопил достаточно сбережений, чтоб снять домик недалеко от сервиса, и вроде всё устаканилось.

Дома, после работы, меня ждали Стёпка и Машка, ужин мы готовили сами, а вместо горячего душа дружным строем два раза в неделю бежали в баньку. Машу стерилизовали во избежание дальнейших Шреков, и начали считать себя полноценной семьёй. Всё вроде бы наладилось даже.

Вера постепенно сменила гнев на милость, смягчилась… хоть и закатывала глаза с пренебрежительным вздохом при моем появлении, всем своим видом показывая, как ей неприятна моя персона.

Надюшка стала частым гостем в моём доме! Она в диком восторге от домашних питомцев, играет с ними часами без устали.

Я стал счастлив.

Вот по-обычному, по-мужски… со мной верные любимые хвостики… дочь, проводящая у меня очень много времени, сын, который часто приходит с ночевкой, и жена, которая с удовольствием про меня забыла.

Пашка собак не жалует, ему просто нравится сидеть вдали от маминого взгляда и смотреть, как я учусь перебирать стартёры и коробки передач на дому. Помогает мне, возюкается с железками, часто он звонит заранее, предупреждая о своём приходе, чтоб я и ему что-нибудь захватил для ремонта. Хорошо это или плохо, не знаю ещё… но я вправду стал счастливым человеком… человеком, для которого жизнь в радость.

Поэтому даже не заметил, как пролетел целый год.

Глава 3. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ

– Привет, я дома, – радостно хлопнув дверью, Павлик ввалился в дом, который уже по праву считал своим.