Исара

Рюкзак полетел к вешалке, куртка за вешалку, кроссовки просто и скромно остались стоять посреди порога, тело Павла брякнулось на диван.

– Сломал? – отрешённо спросил я.

– Кого?

– Дверь! Ну как в пещере, ей богу…

– Пап, в пещерах дверей не было! Есть чё пожрать?

– Поесть… На плите, – говорю я и пальцем указываю кроссовкам на их место в углу у двери… Кроссовки стоят… Надо отрепетировать испепеляющий взгляд, а то так и не уйдут с порога…

– Па-а-ап, – тренировку испепеляющего взгляда прервала Надюша, которая сегодня вымолила у мамы ночёвку у меня с твёрдым указанием, ровно в восемь утра быть на пороге школы для особенных детей. – Ну па-а-а-ап, пошли сказку читать уже…

Двигатель ВАЗ-2110 посмотрел на меня с надеждой, что я его всё-таки переберу сегодня.

Сказка, так сказка.

Примерно на семнадцатой странице, как раз там, где Василиса Премудрая должна была отрубить голову чудищу лесному, который коряво припарковал своего дракона около магазина, словно 3D звуковой эффект, хлопнула входная дверь, и, видимо, кроссовки ушли на вечерний променад. Здорово-то как! Перебирать полночи двигатель буду один.

Это был наш последний, тихий семейный вечер…

Утро не задалось. Кофе выкипел, яичница предательски подгорала, и на мой крик, что, если через пятнадцать минут все не выйдут в школу и на работу, я начну по-серьёзному раздавать «воспитание» направо и налево, Паша отказался от завтрака и выдал, что за пятнадцать минут можно было бы гуся в яблоках запечь, а не яичницу… Дочь выплыла из спальни, протирая глаза, со словами:

– А я не знаю, что такое пятнадцать минут!

– …?

Выход из дома был предсказуем – с огромным опозданием и бегом.

Машина завелась с пол-оборота, дети сели с третьего оборота вокруг машины, собак погуляли, двигатель лежал готовый в багажнике… только вот народ на нашей улице, вопреки всем принятым утренним нормам, никуда не садился, не опаздывал, не бежал. Складывалось впечатление, что именно сегодня опаздывали только мы…

Десятки человек за моим лобовым стеклом смотрели вдаль. Кто-то сидя в машине, кто-то стоя посреди улицы, из окон домов, с тротуаров и даже вприсядку – люди просто замерли…

Со всего видимого горизонта, на сколько хватало глаз, горело огромное северное сияние, не такое, как на картинках учебника географии, а гигантское… От земли и, казалось, до самой луны простиралось ОНО, разрезав собой облака и небесную твердь, как мягкое масло. Красиво было до дрожи в коленях. Сын фотографировал, дочь просто смотрела не дыша, я быстро вычислял, сколько государство мне накрутит налогов в пользу нового светильника на небе.

Тогда это казалось фантастически прекрасным и завораживающим явлением. Хотелось идти к нему навстречу, потрогать рукой, просто любоваться переливами, стоя рядом, вдохнуть запах (почему-то казалось, что запах у него есть, причём обязательно самый нежный и сладковатый).

Облака, лес, небо и земля – всё смешалось радужным светом с этим северным сиянием, и мы, как олени ей-богу, смотрели не дыша, заворожённые его размерами и красотой.

– Па-а-ап…

– Не папкай, сам в шоке и тоже не знаю, что это за фигня… Ты же у нас в одиннадцатом классе учишься, вот и расскажи, чего это… Зря я что ли за репетитора по английскому уже три года плачу.

– Аха-ха, как смешно, – съязвил Павлик, – так-то в инязе такое не изучается…

– Ладно, погнали по рабочим местам… – сказал я, не отводя взгляд от безумно красивой и сверкающей на солнце радужной стены…

Даже в такое утро, при таком удивительном событии, опаздывать окончательно не хотелось. Народ тоже стал покидать свои наблюдательные посты, плавно выруливая по своим делам.

«Гугл поможет», – подумал я и сел за руль.

Гугл не помог. На работе даже ленивый обсуждал сияние, накаляя всеобщий страх перед неизвестным. Новостная лента интернета пестрила всевозможными догадками: от правительственного эксперимента до конца света. Конец света мы могли бы пережить – не впервой, а вот что делать с экспериментами, никто не знал.

Это был мой последний рабочий день… это вообще был последний день привычных укладов и событий.

***

Правительственные умы молчали, учёные тоже… много тарахтели бабки-гадалки о проказах потустороннего мира, знахарки – о том, что это лестница в рай. Гипотезы о новом Вавилоне были нарасхват. Каждый думал, рассуждал, предполагал, предлагал свои версии о происходящих событиях на восемьдесят пятом меридиане восточной долготы.

Город Томск стал апогеем этого события, ведь тридцать один километр городских строений находились аккурат на этом меридиане.

Народ ждал любого логического объяснения от властей, но Москва молчала.

Томск и вся его правительственная шапка с бубенчиком из областной думы гробовым молчанием вторил Москве. Во всех кабинетах высшего руководящего состава и даже в подсобках туалетных уборщиков была тишина.

По данным спутников и сообщениям со всех концов света некая «стена – грань – сияние» выросло на всей протяжённости восемьдесят пятого меридиана. От северного полюса до южного по горам и океану, по ледникам и лесам. Где заканчивается «грань», не знал никто… Где она начинается – тоже. Спутники верещали, что «грань» распростёрлась и в космосе, разрушив собой станции и разогнав космический мусор на своём пути, и более того, продолжает разрушать те, которые летят своим маршрутом. Фотографии этой радужной «стены» из космоса сводили с ума своей красотой.

«Грань» стояла как вкопанная…

«И ВСЁ-ТАКИ ОНА ВЕРТИТСЯ», – сказал ещё Галилео Галилей предположительно в 1633 году н.э., спутники и орбитальные станции, ничего не подозревая, вертелись вокруг планеты, само собой встречаясь с «гранью» и исчезая в ней, словно растворяясь, фантастически и бесследно.

Вопрос, что это за штука, ответов не подразумевал.

О «штуке» простым людям за пару часов удалось собрать косвенные факты… При такой неимоверной высоте она была крайне прочная, не пропускала звук, свет прожекторов и даже громко сказанные молитвы… Однако с пропуском солнечных лучей проблем не было, как и с гафканьем собак и мычанием коров – их звуки легко проходили сквозь неё… «Грань» не реагировала на постукивания и пинки ногами, её толщина была неизвестна, но по информации отключения тех или иных спутников, встречающихся со «стеной» в космосе, а также по георасположению разбившихся об неё самолётов было понятно, что толщина крайне мала, вероятно меньше метра. Непонятно было, как она выдерживала свой вес при такой малой толщине, да и вообще, какой у неё вес при такой площади покрытия? А это покрытие или однородная структура? Почему собака и корова могут войти в «стену» и даже выйти, а человек нет?

Сообщения, поступающие от населения, разбивали все логические гипотезы.

Непал: «Когда моя собака Буба выбежала из этой „радуги“, я надел на неё ошейник и привязал к нему записку для дочери. Она, если была жива, наверное, осталась с той стороны „радуги“. Буба снова убежала в „радугу“, а вернулась без ошейника и записки. Я снова повторил свои действия с верёвочкой и запиской, но каждый раз Буба возвращалась без записок и верёвочек».

Китай: «Моя кошка вернулась из „грани“ без адресника, который висел у неё на шее».

Индия: «Все мои окольцованные голуби прилетели без колец! На кого подать в суд за пропажу столь дорогих для меня украшений?»

Россия: «„Стена“ разрезала половину моей кровати в сто тринадцатой квартире и даже отрезала собой половину кота, который спал на кровати. А потом кот встал и пошёл! Весь! А ведь не было половины! Вот вам крест! В завязке я уже двое суток!»

***

За огромными столами из краснокнижной древесины президенты многих стран вместе с разномастными учёными: ломали свои знания и все законы физики, гипотезы сыпались как из рога изобилия:

– да сто процентов разработка России (или США, или Китая, или Кореи… в зависимости от страны обсуждения);

– это новое природное явление;

– заговор спецслужб;

– отголоски наших экспериментов на большом андронном коллайдере;

– Бог всем показал, что он есть!