чтоб обрела разбег душа
и крылья трепетные эти.
Забудь про все свои все дела,
теперь твоё предназначенье —
жалеть, что долго ты жила
без ощущения паренья.
Теперь даровано судьбой
узнать: ты у границы рая,
и под тобой, и над тобой
лишь небо – без конца и края.
Я свято выполнил зарок,
я жил потерянно и немо,
но я зато тебя сберёг,
я сохранил тебя для неба.
И луч надежды не потух,
светил он, как прожектор, ярок,
когда я верил в высоту,
что принесу тебе в подарок.
* * *
Давай, водила, жми на все педали,
мы не боимся Страшного Суда,
ведь мы сейчас впервые испытали,
что потеряли что-то навсегда.
Мы уезжаем. Можно оглядеться.
Велюр тумана ластится к реке…
Ну что ж, давай с тобой простимся, детство,
ты остаешься в этом далеке.
Но как случайно сказанное слово
напомнит то, что унеслось, как дым,
так лунной ночью нам приснится снова,
что мы, куда неведомо, летим.
* * *
Я не истратил весь свой пыл.
Пусть много суеты.
тебя я видел средь толпы,
но исчезала ты.
И в этом городе большом,
что был душе не мил,
к тебе я приближался, шёл,
увы, не находил.
Пойми, мне только двадцать лет,
и тверд я, как наждак.
Цеплялся каждый турникет
в метро за мой пиджак.
Но я не думал в эти дни,
свой продолжая путь,
что я цепляюсь, как они,
за то, что не вернуть.
* * *
О девочка! Мы – убийцы, убили мы эти дни.