Штрихи к моему портрету. Рассказки смешные и не очень

«Уж не Ивана ли?» – мелькнула шальная мысль.

Бывший полицай

Перед отъездом из Ставрополя я заглянул к своему бывшему однокласснику.

– Ты знаешь, нам удалось восстановить картину преступления, – сказал он.

Было это так. Накануне уволился один только старший Дутцев. Мартынов больничный не взял, ходил на работу, хотя рука в гипсе. Асфальтоукладчиком теперь управлял кто-то другой. Ничего, кстати, сложного.

Жора тоже сидел в тюрьме. Было это по малолетству – украл в колхозе с дружками два мешка комбикорма. Ему легче было завести разговор о прошлом Гетмана. Но рассказ его о себе был путаным, в нём имелось немало нестыковок. Бригадир утверждал, к примеру, что был в немецком плену, откуда сбежал. Но был осуждён не за измену родине, а за уголовное преступление. В этом-то и была главная нестыковка.

Потом, по словам Мартынова, он работал шофёром. Сбил человека. За это получил новый срок. Отбыл его от звонка до звонка, а сверх того получил два года за попытку побега.

– Тут проверять надо, но мы не из КГБ, – сказал как-то Жора мне. – Но тут непонятка какая-то есть. За автотранспортные преступления шоферюг обычно отправляют в колонии-поселения. Там режим содержания не такой строгий, как в лагерях. Зачем оттуда бежать?

Это было в Краснодоне

Первых предателей и участников казни молодогвардейцев судили в 1943 году. Всего в допросах, пытках и казнях членов «Молодой гвардии» принимали участие около 70 человек из числа сотрудников немецкой полевой комендатуры и полиции. Задержать тогда удалось только троих – следователя Михаила Кулешова, тайного осведомителя Василия Громова и его пасынка Геннадия Почепцова. 18 августа 1943 года военный трибунал приговорил всех подсудимых к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение на следующий день при большом стечении народа.

Два года спустя, в победном 1945-м, нашли часть немцев из числа сотрудников полевой жандармерии, которые были причастны к расправе над молодогвардейцами. Отто Шен, Эрнст-Эмиль Ренатус, Отто Дрецитц, Гидо Штрупперт, Вальтер Айхгорн, Эрих Шредер, Якоб Шульц и ещё несколько человек были осуждены на длительные сроки заключения. Но за решёткой провели они всего около семи лет. В 1955 году всех их, за исключением Ренатуса – он скончался в тюрьме, передали правительству ГДР. Объяснить этот «гуманный» акт, честно говоря, трудно.

Большинству фашистских прихвостней удалось скрыться. Их вылавливали поодиночке. Василий Подтынный был офицером. В августе 1941 года попал в окружение под Киевом, бежал из лагеря для военнопленных. В Краснодоне добровольно стал полицаем. За проявленное усердие его назначили комендантом поселка Первомайка, присвоили звание фельдфебеля. Принимал непосредственное участие в расстрелах. В конце декабря 1942 года возглавил операцию по уничтожению группы советских парашютистов в районе хутора Нижний Батырь. Четыре десантника были убиты, пятому удалось скрыться. Наконец, Подтынный конвоировал изувеченных пытками юношей и девушек к месту их казни и там, возле шурфа №5, снимал с них верхнюю одежду и делил её между полицаями.

После освобождения Краснодона Подтынный подделал документы и был призван в Красную армию, воевал. В мирное время работал в совхозе, женился. Его арестовали, сначала приговорили к 15 годам лишения свободы, а потом, когда выяснилась его истинная роль в расправе над молодогвардейцами, расстреляли. Это было в 1960 году.

Позже добрались до Ивана Мельникова. Он, как и Подтынный, был призван на службу в Красную армию, его наградили даже медалью «За отвагу». Мельникова судили в декабре 1965 года. Приговор – смертная казнь.

Иван Лукьянов – таковы настоящие имя и фамилия Гетмана – оказался самым хитрым из палачей «Молодой гвардии». Его тоже хотели призвать в армию в 1943 году, но накануне, чтобы скрыть свои следы в Краснодоне, он вместе с дружками совершил вооруженный налёт на почтовое отделение. Получил срок, а потом якобы ещё два.

Но угроза разоблачения, тем не менее, существовала. Бывший полицай в очередной раз запасся поддельными документами и решил исчезнуть. Уехать подальше и перейти границу. Его вдохновлял пример бывшего шефа полиции Василия Соликовского, избежавшего возмездия.

Соликовский участвовал в расстреле 394 человек, именно он выжег глаза Тоне Иванихиной и нанес увечья Анатолию Попову. Этот изверг жил под чужой фамилией в Северной Италии, Австрии и Западной Германии, а потом уехал в США. Умер своей смертью в Бразилии. Лукьянов-Мартынов тоже хотел безоблачной старости, солидного счёта в банке и возможности опубликовать свои «героические» мемуары.

Драма под Татаркой

Драма разыгралась после того, как Гетман всё хорошо продумал. В конце смены он собрал дорожников и сказал:

– До 25 июня нам надо отремонтировать 13 километров трассы. Но у нас ещё конь не валялся. В график не укладываемся. Придётся работать в две смены. Сверхурочные выплатят. Дело это добровольное, силой заставлять не буду. Кто не согласен, может отправиться домой. Смена продолжится до часа ночи. Ехать в это время по домам уже не имеет смысла. Как-нибудь перекантуемся. Не зима на дворе. А сейчас двинем в столовку, поедим. Ужин оплачен конторой.

Всё это выглядело вполне логично, несмотря на то, что ночную смену Гетман придумал, чтобы обтяпать свои дела. Для этого он приехал на объект не вместе с бригадой на развозке, а на своём мотоцикле. Никто не насторожился. Общий ужин бригады в столовой был оплачен самим Мартыновым. Такого в ДРСУ раньше не практиковалось, и это тоже заслуживало внимания.

Какова погудка, такова и пляска. Все согласились с бригадиром, никто не уехал домой, хотя была такая возможность. Впрочем, не все имели крышу над головой. Хороший психолог, Гетман заранее знал, что бригаде за счастье заработать лишний рубль. Но никакой прибавки к зарплате, конечно же, не будет. Только тогда все поймут, что их обманули.

Когда вторая смена подходила к концу, была уже непроглядная южная ночь. Прожектор выхватывал из тьмы только узкую полосу дороги.

Мартынов распорядился, чтобы Кравчук не отгонял каток далеко.

– Всё равно с утреца начинать там, где кончили, – сказал он. – А я, может быть, ещё поработаю. Докатаю то, что ты не докатал. Ночь тёплая, асфальт ещё не остыл.

Гетман выждал некоторое время и заглянул в бытовку. Бригада, напахавшись за день, мирно почивала беспробудным заливистым сном на полу, набросав на него одежду. Да, он всё правильно рассчитал.

Дальнейшее заняло всего несколько секунд. Неожиданно заворочался Иван. Бригадир шагнул к нему и нанёс разящий удар ножом.

Но могучий организм Дутцева-младшего всячески противился смерти. Он застонал и даже попытался встать. Но Гетман был начеку. Он саданул ножом ещё раз и ещё. Иван затих.

Мартынову пришлось повозиться, чтобы вытащить его труп на дорогу. Мешала загипсованная рука. Он разрезал гипс и швырнул его под каток. Так его вычислить будет сложнее. Тем более, что перелома нет, – рентген показал только трещину в кости. Заживёт, в конце концов.

Пока работал каток, никто не проснулся. Спал и сторож Макарыч – его бригадир напоил чаем из термоса, куда намешал снотворное. Гетман пересел на асфальтоукладчик, а потом снова на каток. Асфальт лёг ровно, скрывая все следы преступления.

Утром бригада обнаружила пропажу сразу дух человек – Мартынова и Ивана. Они как в воду канули. Следователи прокуратуры нашли в бытовке только пятно крови. Но решили, что это кровь Ивана: во время драки Гетман разбил ему нос.

Жора места себе не находил. Он знал точно одно: брат не мог куда-то слинять. А то, что с ним вместе пропал и Мартынов, наталкивало на обоснованные подозрения. Но Жора ни с кем своими мыслями не делился. Вскоре он куда-то уехал.

Из биографии подонка

Трупы не нашли нигде. Водолазы обшарили реку Татарку и, обнаружив на дне её лишь только лысую шину от довоенной полуторки, пришли к выводу, что вынести тела в Егорлык течение не могло – слишком слабое.

Возникла версия: тела закопаны где-то поблизости при помощи бульдозера. Перекопали всё вокруг. Пятнадцатисантиметровое асфальтовое покрытие вскрывать не стали – слишком накладно. Тем более, что Кравчук клялся и божился, что именно он раскатывал асфальт последним.

Дело о таинственном исчезновении двух человек было передано в КГБ. Настораживало поведение Мартынова. Прежде всего, то, что он самовольно ввёл вторую смену, оплатил ужин бригады в колхозной столовой. Подозрения усилились, когда в доме, где жил Гетман, нашли книгу о судебном процессе над Подтынным. Почему-то он её не уничтожил. С того момента чекисты уже не сомневались в том, что Мартынов – убийца, что наследил он не где-нибудь, а в Краснодоне. Однако фамилия Мартынов в списках краснодонской полиции не встречалась. Но ведь мог же он, в конце концов, сменить фамилию!

Пристальное изучение биографии бригадира асфальтобетонщиков выявило, что она частично придумана. Его вроде бы призвали в армию 17 сентября 1941 года в Тарице Киевской области. Направили на Южный фронт. Дальше – белое пятно. Киевлян в это время охватила паника. Где Гетман был тогда – неизвестно. В начале октября Украину заняли фашисты, а Киев они оккупировали ещё 21 сентября. 9-я и 18-я армии Южного фронта (Мартынов утверждал, что находился в составе 18-й армии), занимали оборону на линии Павлоград – Мелитополь-Молочный лиман) были окружены и понесли большие потери. В плен попало примерно 100 тысяч человек. Избежавшие этой участи отступили к Сталино (ныне – Донецк) и к Таганрогу. К концу октября 1941 года немцы захватили Донбасс.

Где же был Мартынов до лета 1943 года? По его словам, он вышел из окружения в брянских лесах и являлся членом партизанского отряда. Да, Мартынов действительно партизанил. Но настоящий Мартынов, а не человек, выдававший себя за него.

Настоящий Мартынов без вести пропал в том же 1943 году. Гетман объяснял это тем, что просто заблудился в лесу. Посланный на разведку вместе с двумя другими членами отряда, он якобы чуть отстал от товарищей, которые наткнулись на засаду немцев. Началась перестрелка. Разведчики разбежались в разные стороны. В отряд вернулись только двое из троих. Мартынова посчитали убитым.

Странно, что его объяснение тогда удовлетворило СМЕРШ. А надо было удостовериться, что это тот самый Мартынов, устроить очную ставку с бывшими партизанами. Не сделали это смершевцы, к сожалению. Поверили на слово. А он, как выяснилось потом, наткнулся в лесу на тело умершего от ран Богдана Мартынова и завладел его документами. Они были одногодками, причём так совпало, что оба родились в Киевской области.

Три тюремных срока Гетмана тоже оказались мифом. Отсидев за разбойное нападение семь с половиной лет, он освободился в конце 1950 года и осел на Колыме – работал старателем на одном из приисков. В трудовой книжке его не было никаких отметок, и Мартынов говорил всем, что в это время мотал срок, что «подтверждали» татуировки. Но их можно сделать, какие захочешь.

У Невинномысска нашли утопленный Мартыновым мотоцикл. Его опознали. Дальше он ехал на поезде. Но куда? Это было загадкой. Версия, что бывший полицай Лукьянов стремится попасть поближе к границе, в принципе, была верной, но слишком расплывчатой. Она представляла собой уравнение с двумя неизвестными, где икс – точка на карте, а игрек – новая фамилия Гетмана.

Был объявлен всесоюзный розыск, его фотографии разослали по всей стране, но ведь и внешность тоже можно изменить…

Последний приют

Гетман сначала хотел поехать на Дальний Восток, но потом передумал и отправился на запад, в Латвию. Путь туда ему был знаком. В начале 1943 года, когда немцы оставили Донбасс, он вместе с ними оказался в Лиепае. Этот город-порт они, как прежде, называли Либавой.

Прибалтика в планах Гитлера занимала особое место. Контроль над ней был, по сути дела, контролем практически над всей акваторией Балтийского моря. Этот регион прикрывал Восточную Пруссию с востока, снабжал Германию продовольствием, нефтепродуктами и даже «пушечным мясом».

Пробыл Мартынов-Лукьянов здесь недолго. Его включили в отряд карателей из числа латышских националистов и отправили на Брянщину – бороться с партизанами. Но он дал дёру. На его счастье, попались документы настоящего Мартынова.

Тут тоже много необъяснимого. Обычно партизаны, уходя на задание, сдавали свои документы в штаб отряда. Почему Богдан Мартынов нарушил это правило, можно только гадать. И ещё одна странность: разведчики не забрали тело убитого товарища с собой. Впрочем, подобных накладок у партизан Брянщины хватало. Нередки были случаи, когда у крестьян насильно изымали продукты, когда их избивали. Попадались среди отечественных маки и откровенные мародёры.

Но война закончилась и многое изменилось. Мартынов-Лукьянов находился в плену старых представлений. Он рассчитывал пробраться на какой-нибудь заходящий в Лиепаю иностранный корабль и благополучно покинуть пределы Союза.

Конь о четырёх ногах – и тот спотыкается. Гетман не знал – это держалось тогда а секрете, – что Лиепая стала в советское время базой подводного флота на Балтике, а город был закрыт для иностранных судов. Вдобавок ко всему здесь был установлен особый пропускной режим.