Хроники Абсурда. Сборник рассказов

– Тебе. Нам то есть.

– Пить будем?

– Будем!

– Тогда заходи, чего стоишь, как неродная?

И, усадив Олеську на пенёк, белка притащила откуда-то низенький столик.

Из неизвестности появились маринованные грибочки.

На недоуменный взгляд рыжая ответила гордо:

– Сама солила. Вот этими лапками, – и достала корзину с орешками, блюдо с яблоками и, напоследок, рюмки размером с напёрсток.

– Давай, за встречу.

А потом ещё раз пять за встречу.

Пару раз за погоду, раз восемь за то, чтобы март исчез из списка месяцев, за бывших раза два, и один раз, но стоя, за родителей.

– Ты меня уважаешь? – Хвостатая уже сидела в корзине с орехами, свесив хвост и задние лапы.

– И ещё раз за уважение.

Ну а после такого, как не сфоткаться на память.

– Я счас, быыыстро. Жди.

Телефон никак не хотел доставаться из кармана куртки, всячески сопротивлялся и так и норовил выскользнуть из рук.

– И выставлю в соцсети с подписью: «Я и моя белка». А ты зачем свет выключила?

Мягкий свет плафона озарил обычную спальню с кроватью, комодом и креслом.

И напрасно она ещё полчаса щёлкала выключателем.

А так как под кровать пылесос редко заглядывает в гости, корзинку с орешками Олеська найдёт не скоро.

Григорий Родственников, Дионисий Козлов «ЖМЫХ И ПУПЕЛЬ»

Иллюстрация Григория Родственникова

Жёлтая конопатая Луна запуталась в ветвях деревьев и безвольно повисла.

– Околела? – предположил Жмых и усмехнулся.

Пупель поглядел в тёмное, моросящее дождевой пылью небо и ответил:

– Жива. Если бы околела – побледнела. А она вона как пылает, аж глазам больно.

– Покурить охота, – пожаловался Жмых.

– Покури, – одобрил Пупель.

Жмых выудил из кармана смятый пожелтевший окурок и толкнул приятеля в бок:

– Дай спички!

– Нету.

– Плохо, – сокрушённо покачал головой Жмых. – Баб нету, бухла – нету, спичек, и тех – нету.

По освещённой фонарями дорожке навстречу им шёл бегемот. Толстый, важный, в очках. Под мышкой стопка газет и журналов. Заметив сидящих на скамейке незнакомцев, бегемот замешкался, замедлил шаг, но, поборов страх, смело двинулся дальше.

– Во! – обрадовался Жмых. – Сейчас я у этого жирдяя спички стребую.

Он вразвалочку подошёл к прохожему и преградил ему дорогу.

– Слышь, бегемот! Дай спички!

Маленькие глазки под толстыми стёклами очков испуганно забегали, но толстяк, подавив приступ паники, с достоинством ответил:

– Во-первых, я не бегемот, а гиппопотам. Во-вторых, я не курю и вам не советую. В-третьих, если вы совершите в отношении меня противоправные действия – я позову полицию.

– Во-первых, во-вторых! – передразнил его Жмых противным голосом и рявкнул: – Слушай меня, чмо на коротких ножках! Во-первых, мне плевать на твоё погоняло! – он смачно шлёпнул очкарика промеж крохотных ушек. – Во-вторых, я не спрашивал, куришь ты или нет! – Снова шлепок. – В-третьих, я здесь сам полиция, Госдума и Президент!

После третьего шлепка, бегемот упал на землю, раскинув лапы в стороны. Жмых постоял над ним и, видя, что тот не шевелится, равнодушно подумал: «сдох, что ли?» Он собрал рассыпанную вокруг толстяка прессу и отнёс приятелю:

– Посмотрим, чего читают ботаники.

Жмых и Пупель взяли в руки по журналу и принялись читать.

– О! – воскликнул Пупель. – Здесь про Жирафа пишут!

– Ага, – ответил Жмых. – А у меня про львиную политику. Наверное, Лев новые указы издаёт.

– А ну в баню эти указы. Скучно! Давай лучше самолётики пускать.

Пупель выдрал из журнала страницу и ловко сложил из неё самолёт, после чего запустил в воздух.

– Вы не имеете права! – вдруг закричал очнувшийся бегемот.

– Спокойно, – важно сказал Жмых. – Ещё как имеем. Или ты хочешь ещё раз по ушам?

– Нет! – бегемот схватился короткими лапками за уши.

– Ну, тогда давай с нами пускать. Видишь, как красиво летают.