Эффект Фостера

– Оливер, прекрати, – ласково проговорила мужу Хелена, а затем взглянула на дочь, как бы давая ей незримое разрешение. Девочка перевела свой безэмоциональный взгляд на мою руку. Светлые брови собрались на переносице.

Что за фигня? Она смотрела на мою руку, словно до этого та полгода пролежала в болоте с тиной: с легкой тенью отвращения и явной неприязнью. Конечно же, она не стала ее пожимать.

– Меня зовут Барбара, – стеклянным голосом сказала она. Чуть ниже ее подбородка была цепочка с большим бесцветным камнем, слишком тяжелым для маленькой шеи. Свет софитов падал на камень, и тот отражал его, превращая в сотни маленьких лучей, один из которых бил мне прямо в глаза. Пришлось потереть веки, настолько это было ярко.

От нее пахло чем-то сладким, словно на платье был карман, где она прятала вишневые карамельки. Это чувство, будто бы мне понравились ее светлые кудряшки, розовое платье и запах конфет, спрятанных в ее кармане, задавило меня. Я же мальчик! Мне не может нравиться розовое платье и девчачьи волосы!

– Барбара, – усмехнулся я. Какое же дурацкое имя! – Может лучше называть тебя Барби?

Девочка нахмурилась и покачала головой, и только она хотела что-то ответить, как раздался голос ее отца.

– Нет. Она Барбара. Запомни, Джефри.

И это был словно призыв к действию. Как же я не любил, когда мне пытались доказать, что синее море на самом деле зеленое. Она выглядела в точности как кукла, ее звали тем же именем, но, тем не менее, ее семья открещивалась от подобных сравнений. Что за идиотизм?

Она была идеальна, по крайне мере строила подобный образ. Даже среди богатых детей Барбара выделялась, она будто бы была гораздо выше их, словно ее семья не просто владела деньгами, а происходила из королевской династии. Каждый раз, когда ее маленький носик невольно задирался, я не мог справиться с чувствами, что возникали во мне. Как же сильно она раздражала меня и злила. Одним своим видом она способна была заставить мою грудь переворачиваться, а органы завязываться в узел. Ее походка, ее манера говорить, то, как она поправляла свои длинные волосы, с каким высокомерием она смотрела на окружающий мир.

Однако больше всего меня раздражало, когда ее большие голубые глаза были нацелены на меня. Какого хрена она наблюдала за мной? Чтобы в очередной раз понять, что одежда на мне не такая брендовая, как на Мейсоне? Что в отличие от правильного Фостера я выродок без элитной родословной?

– Знаешь, твои советы оказались полнейшим дерьмом, – фыркнул Мейсон где-то поблизости, заставляя меня вынырнуть из детских воспоминаний. Я оглядел поле, но ни Барбары, ни Герцогини видно не было.

Должно быть, они направились к любимому месту Барбары за лесом. Маленькое озеро находилось вдали от любопытных глаз, и было скрыто деревьями. Оно было чистым, с бирюзовой прозрачной, но безумно холодной водой, и подпитывалось благодаря подземному источнику.

Барбара наивно полагала, что маленькое озеро ее тайное место. Но оно было и моим тайным местом. Только вот когда я приходил туда, и замечал там ее, то не высовывался, предпочитая наблюдать за ней издалека. Обычно Барбара привязывала Герцогиню к дереву, а сама садилась на старый деревянный пирс и вытаскивала альбом.

И мне вовсе не было интересно, что она могла там рисовать. Барбара в принципе была неинтересным человеком: пустой и ненастоящей, капризным манипулятором и породистой сучкой, которая любила напоминать одним своим видом, как высоко стоит она, и насколько низко стоят все остальные.

– О каких советах идет речь? – спросил я, отводя взгляд от горизонта, чувствуя жар в районе своих висков и стараясь мгновенно подавить его, как делал это с самого нашего знакомства.

По плечу распространялась настырная боль. Я неудачно приземлился после очередного выпада Рейджа. Положив руку на плечо, я стал массировать его, надеясь, что скоро эта боль исчезнет. Кожу саднило в нескольких местах, где я поцарапался о песок, но это, пожалуй, были мелочи.

– Ты сказал, что нужно показать ей страсть, – напомнил Мейсон.

Я сильно прикусил губу, с трудом сдерживая улыбку.

В пятницу, когда светловолосая любительница лошадей ушла, оставляя меня и Мейсона на кухне одних, брат завел очень странный разговор. Не то, чтобы мы не говорили с ним о сексе. Говорили с того самого момента, как Мейсон вообще узнал это слово. Однако он никогда не затрагивал в разговоре Барбару. Мейсон не был девственником, однако брат не имел огромного опыта в этих делах за плечами. Вероятнее всего он думал, что с девушкой вроде Барбары нужен особый подход. Она ведь вела себя как принцесса, а принцессы всегда требовательны.

– Как развести девчонку на секс? – спросил он, заставляя меня замереть со стаканом апельсинового сока в руках. Ее стаканом.

– Зачем тебе? – спросил я, поглядывая на арочный выход из кухни, где недавно исчезла Барбара.

Мейсон дернул головой и уставился в свою тарелку.

– Да так, обсуждали недавно с парнями, у всех разные стратегии, – с напускным безразличием ответил он.

Я подавил смешок, мгновенно догадавшись, что ничего с парнями он не обсуждал.

– Значит, за все эти полгода Барбара ни разу не позволила тебе прикоснуться к ней? – прямо спросил я.

Мейсон откинулся на спинку стула, ничуть не смутившись после моего вопроса, но сложил руки на груди и возмущенно изогнул брови. Он не собирался трепаться о ней, а я не стал расспрашивать, ведь если Мейсон решит молчать, его уже никак не разговорить.

– Кусай ее посильнее, и побольше грязных словечек, они это любят, – сказал я. – Резко толкни ее на кровать и переверни на живот.

– Это не грубо? – изумился Мейсон.

– Нет. Девчонкам нравится. Если откажется, значит, она еще не готова.

Я дал ему простой совет – показать всю свою горячую страсть, делать все быстро и жестко. Только вот подобная стратегия мало с кем работала. Этот метод не пойдет девственницам и неженкам. Первое можно отмести, мы же говорим о Барбаре Эванс. Глупо не признать, что она олицетворение мечты любого парня в школе. Она много с кем встречалась до Мейсона, поэтому наверняка имела опыт в постели, а вот второе ей подходило идеально, она ни за что не позволит грубого к ней отношения. А это в свою очередь означало, что она все остановит.

Не знаю, почему я сбивал его с верного пути. Мне никогда не нравилось то, что Мейсон и Барбара встречаются. Она была настоящей стервой и крутила им, как своим собственным домашним питомцем. Мейсон сам не замечал, но делал все в точности так, как говорила она, слушал каждое ее слово и ждал новой команды от хозяйки.

И я, как ответственный брат, просто не мог допустить, чтобы она превратила Мейсона в свою половую тряпку, хотя, глядя на то, как он везде бегал за ней, я уже стал подумывать, что опоздал.

С другой стороны, я был зол на Мейсона. Неужели он не видел, какая она? Не замечал ее истинной натуры? Или при взгляде на ее милое личико у него отключался мозг?

– И ты показал? – спросил я.

– Да, – задумчиво ответил Мейсон, в его взгляде прослеживался упрек. – Но ей не понравилось и ничего не вышло.

Я пожал плечами.

– Значит, она еще не готова и не стоит склонять ее к сексу, – сказал я и направился вглубь конюшни. Мейсон пошел за мной.

– Склонять? Я вовсе не склоняю ее. Нет, я хочу, конечно, но заняться сексом в пятницу было ее идеей.

Я остановился, чувствуя странную тяжесть под подбородком. Конечно, она хотела, ей не терпится еще сильнее привязать к себе Мейсона, а он просто влюбленный дурак. Влюбиться в такую девушку, как Барбара самая глупая ошибка, которую может совершить мужчина.

– Это ничего не меняет, тебе просто нужно немного откатить все назад. Побудь благородным рыцарем и скажи, что будешь ждать, пока она будет полностью готова.

– А если она захочет этого тогда, когда мы разъедемся в разные стороны после поступления?

Это было бы просто идеально.

Я обернулся, останавливая разозленный взгляд на лице Мейсона.

– Знаешь, что я думаю? Что вам вообще не стоит встречаться с ней, – признался я, сам удивляясь, что произнес это вслух.

– И почему же?

– Потому что она играет тобой, Мейсон.

– Не неси херню! – воскликнул он.

Я подошел к брату, который был ниже меня сантиметров на десять и взглянул на него свысока.

– Барбара хоть раз говорила, что любит тебя? – спросил я, ловя себя на том, что даже дышать перестал в ожидании ответа. Мейсон задумался на секунду.

– Нет, но мне и не нужно, чтобы она говорила это. Я и без этого знаю, что она любит меня, – ответил он.