Та, которую я люблю

– Ну тогда пойдёмте наверх, – скомандовала Маргарита Романовна.

– Встречаемся минут через пятнадцать, от входа направо и за угол, – сказал Майк.

30. Вероника

Не проси меня петь о любви в эту ночь у костра

Тэм Гринхилл

У неё не было третьей пары обуви, только туфли на каблуках и кроссовки. Забить и переобуться в кроссовки? Рисковать попасть каблуком в темноте не туда и сломать его нахрен?

Решение подсказала Маргарита: она как раз надела кроссовки, а балетки предложила Веронике. Размер ноги у них был плюс-минус одинаковый, выяснили как-то. Палантина или шарфа с собой не было, поэтому Вероника взяла флиску. В её карман отлично помещался телефон. Можно было идти.

Они вышли на крыльцо и обнаружили там стайку конторских тёток. Марина, Алёна, секретарша Померанцева Милана, ещё кто-то.

– Ой, Вероника Андреевна, а круто же вы с шефом танцевали, – пропела Милана. – Вы специально учились, да?

– В школе бальными танцами занималась, – ответила Вероника.

Так-то это не секрет, подумаешь – бальные танцы. Было круто, да, а потом закончилось, когда мама выставила ультиматум – или она, Вероника, бросает ходить в студию, или она маме больше не дочь. Потому что танцы заканчивались в девять вечера, и нужно было проехать целых три остановки на автобусе или троллейбусе с Политеха до Академа, а мама, видите ли, переживала. На первом курсе Веронике было проще бросить, чем защищаться. А когда на третьем она прибилась к походной компании, то уже были какие-то силы, чтобы отстаивать своё. Помнится, она один раз пригрозила, что уйдёт жить к подружке Ленке и будет мыть полы, чтобы себя как-то содержать. После чего давление не прекратилось, конечно же, нет, но поутихло.

– И главное, шеф тоже где-то учился, – со значением произнесла Маргарита Романовна.

– Да ладно, если у него такая мать – уж наверное, их учили всему, что только возможно, ещё и на пианино, поди, играет, – сообщила появившаяся из темноты девушка с зелёными волосами.

– Лерка, а про тебя что за слухи ходят, что ты у нас больше не работаешь? – вклинилась Марина. – Неужели за дресс-код попёрли? И когда будут документы на увольнение?

Кадровичка смотрела хищно и зло. Как же, с этой Леркой Ледяной танцевал, а с ней, распрекрасной, – нет.

– Не на увольнение, а на перевод, – спокойно сообщила Валерия.

– Куда это? – не поверила Марина. – В уборщицы, что ли?

– К Валентину Фёдоровичу в международный отдел. Ему понравилось, как я его китайскому партнёру на переговорах переводила. И как водила его по городу.

– И как оно – в постели с китайским партнёром? – ехидно спросила Марина.

– А про это нужно было у его жены спросить, они как раз вместе были, – пожала плечами Валерия с великолепным спокойствием.

Марина плюнула и ушла внутрь, оттуда призывно играла какая-то народная музычка в современной обработке. Её свита потянулась за ней.

– Пошли, дева, с нами, – сказала Маргарита Романовна Валерии. – Только кури в другую сторону, я за здоровый образ жизни.

– А куда? – удивилась Валерия.

– Да тут достойные джентльмены позвали у костра посидеть.

– Ой, спасибо, у костра – это я с радостью!

Они втроём зашли за угол, а там уже стояли Паша и Михаил Ледяной с той самой коробкой. Из неё торчали шампуры.

– Мы собрались что-то жарить? – удивилась Вероника.

– Да, добыли на кухне колбасок, – улыбнулся Михаил. – Понятно, что все сытые, это так, побаловаться. Где там Вик копается, интересно?

Он переоделся – джинсы, кроссовки, у белой рубашки расстёгнуты и засучены до локтя рукава. Стройный, ловкий, красивый. Паша как был при параде, так и остался – конечно, он же на квесте в болоте искупался!

Наконец появился Вик – точно как был днём, мужик-лесовик. Кивнул Михаилу:

– Веди.

Тот пошёл вперёд, за ним – Вик с коробкой, Паша с каким-то пакетом и женская часть компании. Дорожка привела к металлическому заборчику, на калитке и вправду было написано «Приват». Михаил достал ключ и отпер эту калитку. Пропустил всех и запер за ними снова.

Метров через десять дорожка пришла на полянку, где было устроено кострище, рядом лежали дрова, вокруг стояли лавочки. Коробку сгрузили на лавочку, Вик достал спички и принялся разводить костёр. Вероника запрокинула голову – всё же как много звёзд видно в ясную ночь за городом!

Лебедь лежал на Млечном Пути, Вега и Альтаир светили оттуда, откуда положено. Из-за леса торчал ковш Большой Медведицы.

– А ты знаешь, где созвездие Волосы Вероники? – раздался у неё над самым ухом голос Вика Ледяного.

– Знаю, что вроде его видно весной, но лично не знакома, – улыбнулась она.

– Чёрт, я тоже. Надо исправить. Тебе не холодно?

– У меня флиска с собой.

– Мисс Предусмотрительность.

– Стараюсь.

– У тебя очень красивое платье. И эти малахиты очень подходят к твоим глазам.

– Спасибо. А на тебя все тётки в зале облизывались – богатый, неженатый, красивый.

– Тётки в зале обломятся. И так пришлось от Марины Борисовны по дороге прятаться. А сюда никто из них не придёт, и ура. Пойдём к костру.

– Пойдём.

Но сначала он обхватил её, как перед тем в танце, и они поцеловались. Осторожно и торопливо – как же, темно, но всё равно – люди ж рядом!

Тем временем костёр весело потрескивал, Валерия, Паша и Михаил держали в пламени сосиски на шампурах, а Маргарита Романовна комментировала.

– Хочешь жарить сосиску? Они маленькие, – Вик достал одну и наколол на шампур.

– Хочу, давай, – Вероника взяла, села так, чтобы и доставать, и чтобы искры на платье не летели, и сунула шампур в костёр.

Вик сел рядом и сделал то же самое.

Когда у всех более-менее поджарилось, Паша достал из коробки бокалы, плеснул туда коньяк и раздал всем. Пошло хорошо.