Страстная любовь

"да, мэрилин. Я бы хотела помочь, чем смогу".

Глава четвертая

Зубы проводят по нижней губе, как медиатор по гитарной струне. Я сжимаю руль, не сводя глаз с дома моего брата, который также был домом нашего детства.

После двух недель хандры, без работы, без направления и полной жалости к себе, я официально вернулась в роуз-хилл. В город, где я выросла. Город, в который я редко возвращаюсь. Город, по которому я не замечала, что скучаю, пока мне не стало отчаянно необходимо вернуться домой. Безопасное место, где можно приземлиться, пока я лечу свои раны и разбираюсь со своей жизнью.

Я просто ехала по крутой гравийной дорожке, той самой, с которой упала в детстве. С поцарапанными коленями и кровью на новеньких белых кроссовках я плакал, пока мой брат отмывал меня из шланга, словно я был лошадью. Я был опустошен, но сегодня, вспоминая об этом, я усмехаюсь.

Забавно, что момент, который казался таким незначительным, в итоге может заставить вас улыбнуться.

Я окидываю взглядом ферму, расположенную на западной окраине города. Скалы над фермой отделяют нашу землю от шоссе. Эта главная магистраль была буквально взорвана в горах давным-давно, и теперь ограждение из цепей, прикрепленное к скале, не дает осколкам упасть на дорогу или на нас.

Слева я вижу живописное озеро. Оно возвращает меня в те времена, когда летом на его берегах можно было кататься на тюбингах целый день и устраивать подростковые вечеринки с кегами, а зимой – кататься на коньках, ловить рыбу со льда и кататься на снегоходах.

Я смотрю направо и вижу дом моих родителей гораздо дальше на холме. Только верхушка крыши высовывается из-за деревьев. Когда уэст взял на себя управление фермой, они переехали "подальше", или так они утверждали.

По правде говоря, они всю жизнь беспокоились об уэсте, и я не уверен, что они справятся с тем, что он слишком далеко от них.

Оглянувшись на дом брата, я делаю глубокий вдох, чтобы набраться смелости войти туда и притвориться, что у меня все замечательно.

Прямо перед тем, как спросить, могу ли я немного передохнуть.

"к черту, . Тащи свою задницу сюда", – бормочу я, распахивая дверь машины и направляясь к крыльцу. Я не стал запирать машину. Если у кого-то хватит смелости забраться на нашу землю, чтобы украсть мое дерьмо, то я аплодирую его стойкости.

Честное слово, я бы спросил их, где они его берут, потому что у меня нет ничего свежего.

Кажется, я не сделал ни одного вдоха после того глубокого вздоха на переднем сиденье. Теперь я просто задерживаю его, когда тянусь к двери, чтобы постучать и покончить с этим. Не успевают костяшки пальцев соприкоснуться, как дверь распахивается, и все дыхание, которое я сдерживал, высасывается из моих легких.

Форд грант.

Мой желудок опускается к ногам с самым тревожным ощущением.

Мне приходится откидывать голову назад, чтобы встретиться с его изумрудным взглядом. Он всегда был высоким, но сейчас он просто… Большой.

"форд".

Он смотрит на меня, и от тяжести его взгляда мое сердце гулко бьется о ребра.

"привет."

Его темные брови нахмурены, и я не могу не заметить, что его волосы, которые раньше были более русыми, потемнели в зрелом возрасте. Теперь они глубокого каштанового цвета, а русый оттенок проявляется только тогда, когда на них падает свет.

Аккуратно подстриженная щетина обрамляет его высокие скулы. Загорелая кожа на его горле подрагивает, адамово яблоко выпирает из майки цвета хаки.

Бог. Должно быть, прошло не меньше десяти лет с тех пор, как я видел его в последний раз. Можно было бы подумать, что за это время он стал менее неловким, но, видимо, нет. Потому что он стоит на месте и смотрит так, будто никогда меня раньше не видел.

Поэтому я протягиваю руку и кривлю губы. "не уверена, что вы меня помните. Меня зовут розали бельмонт. Мы проводили июль и август, обмениваясь колкостями друг с другом, пока следовали за моим братом, уэстоном белмонтом".

Он качает головой, лицо его бесстрастно, когда он выходит на крыльцо и протягивает мне свою теплую руку. "верно. Розали. Должно быть, я так хорошо научился отгонять тебя, что совсем забыл о тебе". Из моей груди вырывается смех, а в глазах собираются непрошеные слезы.

Никогда еще дразнить не было так приятно. Так приятно.

"ах, старые добрые времена". Слова произносятся шепотом, когда я перевожу на него пронзительный взгляд и потираю кончик носа.

Я не хочу смотреть на него, потому что, несмотря на все его колкие слова и скучный фасад, я знаю, что форд – хороший человек, и он увидит меня насквозь.

Он был рядом, когда трэвис линч разбил мне сердце. Он забрал меня с вечеринки на другом берегу озера и отвез домой, бросая взгляды в мою сторону, пока я писала в дневнике мерзкие, незрелые вещи о трэвисе. А потом молчал, когда я опустила стекло со стороны пассажира и швырнула его в деревья на темной извилистой дороге.

Мы никогда не говорили о той ночи. Да и говорить было не о чем. Лучший друг моего старшего брата, который враждовал со мной на каждом шагу, стал свидетелем моего полного срыва из-за парня, который достиг пика в 10-м классе, после чего без лишних слов подбросил меня до дома родителей.

Но… Я знаю, что он видел мой взгляд в ту ночь – знаю, что он смотрел на меня слишком долго. И я знаю, что если я встречусь с ним взглядом сейчас, он увидит его снова.

"тетя !"

Благодарю тебя, господи. Голос ангела. Спасенный из ада на колесах с белокурыми косичками. "эмми!"

Она протискивается мимо форда и бросается на меня с силой, достаточной для того, чтобы во второй раз выбить ветер из моих легких вместе с одной жирной слезой из глаза. Я быстро смахнул ее. Но через плечо эмми я вижу, как форд смотрит на предательскую слезинку, словно она его чем-то обидела.

Я закатываю на него глаза и переключаю все свое внимание на маленькую девочку у меня на руках. Теплая и шевелящаяся. "черт, девочка, прекращай заниматься своим ростом". Я с ворчанием поднимаю ее на руки. "скоро у меня не хватит сил тебя поднять".

Она хихикает и приземляется липким поцелуем на мою щеку. Я стараюсь не скривиться. Я люблю свою племянницу, но я не люблю грязные лица и насморк. Мне хочется вымыть их из шланга, как уэст вымыл меня.

Все еще жду, когда включится этот материнский ген.

"что ты здесь делаешь?" эмми отступает назад, чтобы посмотреть на меня, и проводит пухлой, липкой ладонью по каждой моей щеке.

"это и мой вопрос тоже", – объявляет мой брат, напугав меня, когда он появляется из-за спины форда.

Я крепче сжимаю эмми. Я не против того, чтобы использовать шестилетнего ребенка в качестве щита против этих двух мужчин. "сюрприз?" пискнула я, глядя на брата с совершенно непомерной ухмылкой на лице.

К счастью, уэст не из тех, кто копается в себе. Он не любит делиться чувствами – разве что кулаками, – поэтому он улыбается и идет вперед, пока не обнимает и меня, зажав между нами свою маленькую девочку.

"тебе нужно искупать эту чертовку, вест. Она липкая и пахнет апельсиновым соком".

"апельсиновый фризи", – торжественно поправляет она.

"до ужина?"

"эй, эй, пози. Ты не имеешь права появляться ни с того ни с сего и судить о моем воспитании. Это моя неделя. Мия всегда сидит на моей заднице, так что мне не нужно, чтобы ты еще и на меня наваливалась".

Я изогнул бровь. "может, миа знает что-то большее, чем твоя задница?"

Эмми задорно хихикает, явно забавляясь тем, что мы так непринужденно произносим слово "задница".

Теперь настала очередь моего брата закатывать глаза. Может, их брак и не удался, но они с мией – отличные совместные родители, и я чертовски восхищаюсь ими за это.

Уэст игнорирует мою подколку и продолжает расспросы. "вы просто выезжаете как сюрприз или остаетесь на некоторое время?"