Исчезающий: Инициация

Я быстро проморгался и фотографии исчезли.

– Во всем должна быть мера, – прошептал я, после чего достал две таблетки и запил их кофе. – Даже в количестве негативного опыта.

– Что? – спросила она, бросив читать вслух.

– Это я о выгорании. Знаете, когда часто делаешь одно и то же, или, как в моем случае – погружаешься в дебри фантазии, нужно суметь сделать перерыв на себя.

– Согласна с вами. Только без фанатизма. Мне продолжать?

– Да, продолжайте, – ответил ей.

Девушка возобновила чтение в слух, а я продолжил в уме перекладывать свои страхи из одной корзины в другую.

Спустя минут сорок она, закончив читать, положила телефон на столик и посмотрела в окно.

– Знаете, я, кажется, начинаю понимать, почему вы решились на эту историю… – задумчиво произнеся, она, оголив на запястье татуировку «Family», почесала висок. – Это ведь совершенно новый формат написания. По крайней мере из того, что я знаю.

– Отлично. Я рад, что вы это заметили.

– Но в ней настолько раздвинуты границы преподнесения мысли, что у вас есть риск остаться непонятыми большинством. – Добавила она.

– Понимание не является движимой силой, – сказал ей. – Меньшинство движет большинством. Поэтому…

– Сегодня что за день недели? – спросила она, разблокировав свой телефон.

– Среда.

– Знаете, что по настоящему забавно? – спросила она, не отрывая взгляда от экрана. – Сейчас прочту… Россиянки создали портрет идеального мужчины! В первую очередь, идеал должен жить в мегаполисе. Он должен быть хорошим любовником, быть готовым заступиться за девушку, способным починить любую технику, не пить, в идеале – не курить, иметь хорошую иномарку и высшее образование. Он не должен работать в такси, курьером. В идеале он должен быть предпринимателем или депутатом, с соответствующей зарплатой. И у него не должно быть пивного живота. Вот такие запросы у девушек на среду.

– Предприниматель должен быть такой, который два часа в день работает, а остальное время тратит миллионы на нее? – улыбнувшись, спросил у нее. – Стоит дописать это карандашиком в углу экрана. Можно маленьким шрифтом.

– Ну это идеальный мужчина! –  сказала она. – А вообще это все фантазии. Они, чаще всего, губят.

– Не так много девушек может справляться с порывом фантазий. И, тем более, не обнадеживаться, – произнес, отмечая ее разумное мышление. – Большая часть пребывает в мире волшебных пузырьков, на что указывает даже мой опыт общения. Она работает каким-нибудь менеджером и знает, как нелегко зарабатываются деньги. Ведь она, живя в съемной комнате, собирает всю мелочь ради того, чтобы пойти в клуб. Но попав в него, она забывает о том, что всю жизнь перебирается с копейки на копейку. И в моменте у нее возникает запрос исключительно на предпринимателя. Все типично. И против пивного живота она потому, что тот, у кого его нет, следит за собой и, скорее всего, ходит в зал, а значит сможет повлиять на нее. Чтобы она в тренажерном зале убрала свои складки с живота и жопы, и не жрала как поросенок. И едет она из клуба в автобусе, упираясь животом в поручень, и мечтает: «Вот бы сейчас бизнесмена на автомобиле не российской марки». Но ее задевает локтем проходящая бабушка и грезы рассеиваются. А вот как раз и ее остановка. И вот она идет в съемную комнату с общим душем и туалетом. Зе енд.

Она громко рассмеялась, после чего подхватила:

– С другой стороны, подобные девушки смотрят на других девушек, – возможно, знакомых, – которым удалось начать отношения с успешными мужчинами и думают: «Чем она лучше меня? Я намного привлекательнее и умнее ее!».

– Все остальное это их когнитивное искажение. Они считают, что намного умнее, чем те девушки, которым удалось привлечь идеального мужчину. Но не берут в расчет то, что они сделали на пути к этому, своего рода, завоеванию.

– Все девушки играют, – заключила она.

– Да все мы играем в людей. Просто кто-то  делает это лучше, а кто-то хуже.

– Ладно, мне пора бежать.

Не дожидаясь моего ответа, она слегка поклонилась и встала из-за столика.

Как только незнакомая девушка переступила порог заведения, я задался вопросом, почему не спросил ее номер телефона? Впрочем, это был типичный я.

Упускать то, что идет в руки, моя индивидуальная особенность. И раз сегодня день, в котором все из ряда вон, то глупо идти на набережную. Для того, чтобы создавать динамику жизни, нужно ходить иными путями, посещать незнакомые места. Возможно, мне необходимо прогуляться к «Онегину». Посмотреть на то, как поживают жертвы моих книг, которых я разношу в тексте при первой же возможности. И решив, что моя мысль – хорошая мысль, я направился к выходу.

Идя вдоль Большой Садовой сквозь толпы подростков в белом верхе и черном низе, я внезапно поймал себя на мысли, что сегодня первое сентября. Осень, которая по температуре на улице больше походит на разгар лета. Когда-то я так же радостно гулял со своими одноклассниками, предвкушая новый этап жизни школы. Я вспомнил, в ночь перед началом учебного года одевал всю купленную родителями одежду и, позируя перед зеркалом, представлял реакции старшеклассниц, разинувших рты и не сводящих с меня взглядов. А приходя удивлялся, что такая же как у меня одежда на каждом десятом мальчике в школе. Я не испытывал тоску по школьным или университетским годам не потому что был забитым мальчиком, а потому что понимал, насколько был ценен тот опыт, который я получил. Насколько легкой и понятной кажется жизнь, когда ты знаешь почти все пути развития той или иной ситуации.

– Отсутствие сюрпризов – гарантия ментальной безопасности, – сказал я, глядя на потных от духоты школьников.

Свернув на Чехова, я было принялся пересекать Суворова, как спустя два шага услышал гневный сигнал клаксона. Непроизвольно отпрыгивая в сторону, я заметил на периферии зрения пролетевшую возле меня машину, остановившуюся за пешеходным переходом. Выбежавший водитель, не замечая меня, побежал к бамперу и принялся его осматривать. Но спустя несколько секунд, оставив бампер в покое, он достал из кармана телефон и прошел немного дальше машины. Из-за нее выглядывали чьи-то ноги. Тогда мне стало понятно – он все же сбил человека. Приглядевшись, я отметил, что пострадавший носил такую же как у меня обувь. И с одной стороны, мне хотелось подойти и предложить свою помощь, а с другой – в толпе сбежавшихся людей мое предложение было бы одним из множества звуков.

– Идиот… – прошептал я и, пройдя еще двести метров, оказался напротив «Онегина» – ресторана, куда стекается тот единственный процент от всех жителей города, способный позволить себе все.

– Добрый вечер! – сказала стоящая на входе красивая девушка-хоспис. – Вы бронировали столик?

– Нет, не бронировал, – ответил ей, и только лишь потом, вспомнив о приличии, добавил:

– Добрый вечер.

– Я могу вам предложить столики как на веранде, так и в зале.

– Мне подойдет на веранде.

Она протянула руку в направлении, куда мне стоит идти, и проследовала за мной.

Сев за столик посередине, между столами, которые занимали две компании подходящих для данного заведения девушек, я взял в руки меню и начал ознакамливаться с ним.

Переведя взгляд на столик справа, я увидел, как две девушки с разных сторон пытались сфотографировать третью. Делать контент в ресторанах сейчас гораздо важнее, чем наслаждаться обстановкой и вкусной едой. Каждая уважающая себя инсталеди, при посещении заведения, должна сделать как минимум три серии фотографий. Чтобы затем удивлять публику каждые несколько дней тем, что инсталеди относится к категории людей, с девизом «Могу себе позволить!». Люди обменяли реальность на приложение в телефоне. Для большинства сейчас важнее подтверждение собственной красоты через мнение сторонних наблюдателей, нежели собственное счастье. А учитывая то, что никто из блогеров-миллионников не может сказать, что же такое настоящее счастье, они так и будут барахтаться в море фальшивых по наполнению страстей и агрессивного по подаче благополучия. Подобные люди живут в собственном мире, суть которого сводится к необходимости общественного признания. Если чего-то нет в инстаграме или в тиктоке, значит, этого и вовсе не существует.

Я перевел взгляд влево. За соседним столиком сидела ‘сделанная’ девочка. Она судорожно лазила в сумке, видимо, пытаясь найти что-то очень важное. Позже, когда она достала из нее телефон и воткнулась в него, я понял, что и за этим столиком не произойдет никакого разрыва шаблона.

«В споре не рождается истина, в нем рождается конфликт! – громко донеслось из динамика ее телефона. – Все эти старинные фразочки не имеют никакого веса. Люди тех лет ничего не смыслили в психологии взаимоотношений…»

Слушая бред выскочки, у меня не оставалось сомнений – мир находится в агонии от смыслового хаоса, который царит с тех пор, как появились безумные умники в коротких роликах. Люди, выворачивающие наизнанку базовые смыслы и посылы, заложенные столетиями назад, мотивируют других людей. Человечество запуталось в миллионах версий одного и того же нарратива. И через две минуты после того, как тот придурок перестанет ссать в уши бедной, пустоголовой девочке, она наткнется на новое видео, где будут говорить о том же чуточку иначе, ее небольшое количество разума начнет кренить куда-то в сторону. Но спустя еще пару минут она увидит нового умника со своей версией, и уж тогда ее критическое мышление сломает ноги по пути к истине. В конечном счете девочка, с наваристым ‘борщом’ в голове, поплывет по беспокойному течению реки под названием «жизненный путь», попутно засирая мозги ухажерам своими взаимоисключающими запросами. Раньше я заводился от этого помешательства, в котором люди пытаются вычитать панацею от всех бед, вместо того, чтобы разобраться в себе и понять, где именно они допускали ошибки и как их в будущем не повторить. Теперь же я относился к подобному с пониманием. Ведь если все будут действительно умны, то разумные люди обесценятся, станут банальностью. Но даже при всем этом я не переставал надеяться, что психотренинги, сворачивающие мозги, с позерством на этот счет станут моветоном в обществе. Тогда-то я и открою белое сухое, хранящееся в моем баре. С удовольствием выпью его до дна в честь победы здравомыслия.

Как только до меня добрался официант, я заказал себе кофе, после чего достал телефон и с ощущением преисполненности, которое посещало меня не так часто, принялся писать историю.

Спустя два часа я сделал перерыв. Крутя телефон в руках, я искоса поглядывая на девушек, которых к тому времени уже окучивали ранее находившиеся в зале мужчины. На их руках красовались дорогие часы, а в руках были ключи от припаркованных у ресторана люксовых машин. Опустив глаза на экран телефона, я решил зайти в инстаграм, чтобы немного разгрузить свой мозг.

«Считая себя умнее всех остальных, я критикую окружающих, – подумал я, открывая приложение. – При этом делаю ровно то же, что и они. Но ведь они, подобно мне, могут проводить время в инстаграме только ради того, чтобы ‘проветрить мозги’. Ни это ли когнитивное искажение?»

Зайдя в директ, я тут же наткнулся на множество непрочитанных сообщений, одно из которых остановило на себе мой взгляд. Вернее, не оно, а аватарка девушки, которая мне написала. Ее глаза имели насыщенно-зеленый окрас, а лицо привлекало своей нестандартностью.

Зайдя в чат, я наткнулся на лаконичное сообщение:

«Привет. Я прочла две твоих книги. Если позволишь, я прокомментирую».

Ввиду того, что это сообщение было прислано два часа назад и я подумал, что при идеальном сценарии у нас прямо сейчас может завязаться неплохой диалог. Мне, иной раз, не хватало общения с незнакомыми людьми. Особенно в момент написания историй. Чтобы не зарыться всеми персонажами, говорящими в одном стиле, я прибегал к диалогам с незнакомыми людьми, тем самым внося свежую струю в грядущую книгу.

«Привет. Прокомментируй, если есть желание. Только при условии конструктивности», – написал ей в ответ.