Блудник

– И что? Как дальше будет, думаю…

– Все будет хорошо, – убеждала Катя.

Ее слова прошли мимо ушей. Перед глазами возникла картина, где я всю жизнь мучаюсь и терплю нелюбимое семейство. Мысли словно разъедали щелоком и жгли нутро.

Будто ошпаренная Катя подскочила и опять затряслась, как от тараканов.

– Что, Кать?

– Оно опять укусило…

Холодок испуга коснулся и исчез.

Катя размахивала руками, лохматила волосы и вертелась. Маленький комочек плюхнулся на покрывало рядом со мной. Я тут же засветил телефоном то место. Круглый белый шарик, похожий на жвачку с растопыренными в стороны лапками, вцепился в одеяло как репьях. Паук, украшенный красными точками на спинке, мирно сидел и не двигался.

С омерзительным отвращением отшвырнул ладонью цепкое тельце. Оно отскочило метра на полтора. Я бросился вдогонку, расправиться с гадом. Замахнулся тапком, но в последний момент замер.

– Что это было?

– Жучек какой-то, – не знаю, зачем соврал я. Наверное, чтобы не испугать. А паук тем временем воспользовался заминкой и засеменил лапками под диван.

– Ты убил его?

– Нет. Он убежал.

Два раза подряд укусил. Никогда таких пауков не видел в доме.

Попытки разыскать виновника ничем не увенчались. Ни в углах, ни под диваном, его нигде не было.

– Блин. Болит. Глянь, что там?

Катя откинула волосы, оголив шею.

– Где болит то?

– Вот, – ткнула пальцем ниже уха сантиметров на пять.

Гладко розовела кожа без видимых повреждений.

– Ничего нет! – И подумал, хоть бы не ядовитый оказался. – Пройдет. Хочешь поцелую?

На смену волнениям пришла ласка. Горячая любовь растянулась на полночи. Это была последняя встреча. Такая Катя и осталась в памяти: страстной, рисковой и взволнованной. До последней минуточки она была самой желанной. Какая-то частичка до сих пор теплится в сердце бенгальскими огоньками.

Грусть подкатила. Серые мысли затуманили ум. Не люблю прощаться. Чувство жалости смешалось с трусливым облегчением. Впереди стояла не разрешимая дилемма. Какая-то внутренняя усталость, как от долгой дороги, сковывала руки и ноги. Я ощущал себя одним среди бескрайней пустоши. Только в момент близости стирались все переживания. Взамен приходил приятный, глухой вакуум, безмятежно убаюкивающий в сон.

Луну словно украли. Небосвод был застелен черным покрывалом.

Такси долго не приезжало. Минуты тянулись особенно долго сквозь дрему. Я быстрее хотел уйти домой и завалиться спать. Разговор не клеился. Сон давил на глаза.

Сухо с деланным трепетом прощался, не веря происходящему. Кромешная тьма прятала Катино лицо. Пожелал удачи сдержанно, как военный на посту. Нащупал пухлые губы и осторожно тронул, без желания, вынужденно. Она утратила первоначальную сладость. Или я использовал весь сахар. На тот момент Катя была пуста как ночное небо.

Любовь так не заканчивается. Любовь не заканчивается вообще!

Глава 9

Дни клонились к осени. Солнце проливало медный свет, становясь холоднее. Зелень выцветала, трава остановилась в росте. В двадцатых числах августа мама с Аллой привезли деда и кота. Положение на родине ухудшалось, разворачивались бойни, прилетали артиллерийские снаряды. Военные машины заполонили дороги. По ночам, краснеющим заревом, зловеще пылал горизонт как адская печь. Земля содрогалась от рвущихся снарядов. Люди давились страхом, почти не выходили из дома. Слава Богу, мама спасла слепого дедушку.

Подходило время уборки урожая. Недоделанный ремонт, заросший огород, все это упало на плечи девчат. А они с радостью и улыбкой принимались за любую работу. В сравнении с тяготами в родной Брянке, каждый день в деревне был счастливым подарком.

Мама и Алла помогли докрасить дом, поклеить обои. Они как светлый лик хорошо влияли на настроение и всячески его украшали. Тетя Алла искрометным юмором, активностью, даже каким-то шармом. Мама мудро рассуждала и внимательно слушала с подчеркнутой сдержанностью. Заботилась как о маленьком и все так же оберегала от «сил зла».

Я так и не решился рассказать правду. Часто на грани вдохновения, хотел поделиться, но словно невидимая ладонь закрывала рот. Как бы мама отреагировала услышав: «Мам, ты скоро станешь бабушкой. От кого? От Кашиной». Не знаю, чем кончилось бы, давлением под двести или еще хуже. Не сказал, вообще никому.

Одиночество это не отсутствие друзей, наоборот, но отсутствие доверия к кому-либо.

Частые разговоры о Кашиной быстро выводили маму из равновесия. Она тут же раздражалась как от несправедливой политики, хмурилась словно обиженная, и колко выражалась в адрес соседки. Катя продолжала писать и звонить, чем еще больше бесила маму.

Соседка остановилась в Железногорске, ожидая распределения. Сразу же успела отличиться наглостью, за что стала общим недругом для коллектива беженцев. Зато выбила отдельную комнату. Словно подводя итоги дня, по вечерам звонила и делилась «успехами». В ее жизни существовала одна закономерность – где бы не находилась, всегда возникают проблемы.

С конца лета я все-таки начал работать, вышел из долгого отпуска, озлобленный на бригаду. Чуть больше чем за неделю немного заработал, и отправил маму домой. Тоскливый укол нещадно пронзил меня после их отъезда. Снова дом пустой, а черный кот Барсик никак не мог привыкнуть к новому месту.

Глава 10

Однажды я пробовал гадать. Говорят, пауки необычные создания, а мудрые хранители дома. Они всегда добрые вестники. Есть поверье, когда увидел паука спускающегося на паутине, подожди, пока он достигнет уровня глаз, и мысленно задай волнующий вопрос. Обычно паук задерживается на той высоте, словно выслушивая просьбу. Если продолжит спускать вниз, значит ответ отрицательный, вверх, значит, дела пойдут в гору. Так банально и просто.

Я был в доме, где подрабатывал. Красил трубы, когда случайно увидел маленького «альпиниста». Он медленно опускался, словно вразвалочку. С детской доверчивостью ради интереса, дождался, когда спустится до уровня глаз и мысленно проговорил: «Будет ли работа впереди?». Малютка замер на несколько секунд будто раздумывая, и через мгновение стал забираться вверх. Спасибо подумал я, улыбнулся и продолжил красить.

Ясно, что это не более чем забава. Решать будущее столь маленькая тварь не может. Но мое мнение изменилось, когда на следующий день позвали на самый крупный объект из всех бывавших.

Дела начали налаживаться. Тяжелый труд избавлял от тяжелых мыслей. К концу дня только кровать меня интересовала. Проблемы словно тонули в глухой усталости. Катя так же звонила, постоянно на что-то жаловалась. О беременности ни слова. Просто пустой разговор и смутные мечтания. Она подружилась с какой-то гадалкой, у которой сын инвалид с умственными отклонениями. Неконтролируемый, лет тридцати, молодой человек был агрессивен и опасен для общества. Впоследствии подвергал Катиного сына нападкам сексуального характера. Предпринять ничего не могли, смирялись и терпели. Вскоре Кашиной дали какие-то документы, чтобы они могли устраиваться на работу и снимать жилье.

Иногда казалось, что Катя специально заставляла нервничать, и ей удавалось. Так она быстрее меня раскачивала на приезд. Думаю, так и было. Она устроилась в свою стихию, в супермаркет кассиром. Сразу посыпались фото в контакте с нового места. Сняла жилье, к моему недоумению с колдовкой и недоразвитым сыном, еще и однокомнатную.

– Нельзя с кем-нибудь другим снять? Ты понимаешь, чем может кончиться? – разрывался я в трубке.

Она долго объясняла зависимость от гадалки. На этот раз с леденящим спокойствием, словно я оскорбил ее друзей.

Я чувствовал себя дураком, который переживает больше, чем жертвенная Катя. Может она специально лезет в такие передряги, ищет острых ощущений, риска? Законы логики отсутствуют для этого человека. Я шокированный замолкал, боялся даже представить, что может сотворить психический мужик.

Храни тебя Бог.

Строитель – благородная профессия. Я научился вести кладку. Моя «должность» перетекла от подсобника в каменщики. Радовался, что чему-то научился.

Смс с утра и вечером, как по расписанию. О будущем ребенке разговоров не велось. Словно об этом забыли, будто беременность прошла как головная боль. Я лукаво полагал, что чудесным образом все кончилось. Как будто беременности вовсе не было.

– Приезжай. Мы снимем номер, и ты сделаешь со мной что хочешь, – увлекала соседка уже в который раз.

– Пока не могу, у меня много работы, – но представлял в мыслях, как увижу ее, высчитывая время поездки.