Волк на холме

– Ты что, снова беременна? И кто на этот раз счастливчик – Бето? – фраза вышла бесцеремонной и грубой, подруга сразу же покраснела и обиженно захлопала ресницами, но Принц не собирался виноватиться. По правде говоря, все это его порядком достало. Если Чинция намекает, что Красный обошел его по очкам, если хочет отправить его в штрафную зону – пусть, черт возьми, так и скажет: прямо и без уверток!

– Мадонна… Нет, я не беременна. Я вообще не уверена, что хочу еще детей, раз уж ты спросил.

– Мммм, ясно… А муж твой что об этом думает? Он же всегда на детях был повернут, целую кучу собирался завести. – Принц прикурил и отвернулся, чтобы дым не шел женщине в лицо, но она фыркнула и сама подошла к нему поближе:

– Сейчас он думает в основном о работе, о том, как обеспечить нас с Джанни, обеспечить всем самым лучшим… и как видишь, он неплохо справляется. Мы больше не живем в комнатушке на окраине, и ездим на хорошей машине… и я не должна считать каждую лиру, выгадывая на колготки и косметику.

– Рад за вас… – с трудом подавив вспышку гнева, процедил Лука. Он не очень понимал, с какой целью Чинция решила устроить ему порку, ткнуть в нос затянувшейся бедностью и отсутствием «нормальной» работы, выхваляя собственного муженька…

Она стояла перед ним, стройная, как молодое деревце, красивая, как картинка, и не постаревшая ни на день за те восемь лет, что они были знакомы; покусывала накрашенную нижнюю губу и выжидательно смотрела на него… прямо как полицейский и налоговый инспектор в одном лице.

– Не ёрничай, Лука. Ты же понимаешь, что мне совсем не просто с Джанни. И… я не могу сваливать все на Бето. Просто не могу, это неправильно. Он работает день и ночь, совсем не отдыхает…

Принц мог бы ответить, напомнить ей, что, если бы она дождалась его из тюрьмы, как обещала, а не связалась с Бето, то, скорее всего, он не попал бы в кровавый замес в Милане и не получил бы второй срок. Он мог бы сказать, что, если бы она не струсила и все-таки вышла за него, сейчас бы ему не пришлось изображать «дядю Луку» рядом с родным сыном. И что он сделал бы все возможное, и даже больше, чтобы жена и ребенок мало того, что ни в чем не нуждались – но пили бы из серебра и ели на золоте.

Принц медленно выдохнул табачный дым, и вместо всех этих жалких слов и упреков, недостойных мужчины, холодно поинтересовался:

– От меня-то что нужно? Денег?

Чинция с досадой встряхнула волосами и закатила глаза. Он так тщательно готовилась к этому разговору, подбирала красивые слова и обтекаемые фразы, а Лука своей волчьей прямотой, как обычно, испортил обедню. Отрицать правильность его догадки, что причина в деньгах, было бы глупо:

– Да. Ребенок – это очень дорогое удовольствие по нынешним временам.

Ляпнув это, она прикусила язык и мысленно обругала себя за несдержанность. Сейчас Принц наверняка напомнит ей, что сохранять случайную беременность и рожать, было ее решением… Единоличным решением. Ну, а по закону о Джанлуке должен заботится Бето, который по документам значится отцом. Участие Луки Корсо в поддержке семейства Фантони – дело сугубо добровольное, и с этим ничего не поделать.

– Сколько тебе нужно и когда?

«Даже не спросил – зачем!..»

Она моргнула, не веря своей удаче – Лука не просто не возразил, но и со всего маха угодил в расставленную ловушку. Вот теперь ей ничто не мешает поступить именно так, как и было запланировано с самого начала.

– Об этом я и хотела с тобой поговорить… мне нужно много.

– Ну сколько, сколько? Миллион, два, три?.. Ты говори прямо, не темни, что за манера! – Принц начал сердиться, и она поспешила перехватить инициативу:

– Как минимум полтора миллиона… хотя лучше бы два.

– Хорошо, будет тебе два миллиона. Через… через пару недель, ладно?

Чинция снисходительно и торжествующе улыбнулась: вот теперь настал момент для штрафного, как непременно сказал бы сам Принц.

– Подожди, ты меня не дослушал… Мне такая сумма теперь нужна каждый месяц. Если… если ты, конечно, и правда любишь Джанни, и хочешь добра своему сыну… и хочешь быть рядом, пока он растет.

– Что за… Черт! – голова Луки дернулась, как будто ему прилетел удар боксерской перчаткой. – Я, конечно, люблю сына и хочу, чтобы у него всего было хорошо, но я не волшебник! Не умею деньги делать из резаной бумаги…

– Я знала, что ты так скажешь… – она огорченно вздохнула. – Ну тогда, прости, мне придется…

– Да погоди ты!.. Дай подумать… – он зажал ей рот ладонью. – Я же не отказываюсь, поняла?.. Просто хочу сообразить, что да как…

Она кивнула и стояла смирно, не пыталась оттолкнуть, наоборот, слегка поглаживала тонкими пальчиками его руку… Это сбивало и мешало думать, потому что от ее прикосновений, очень уж похожих на заигрывания, кровь медленно закипала и отливала от головы совсем в другое место.

– Чинция…

– Я тебе не мешаю. И насчет денег… не тороплю… но ты должен решить до конца следующего месяца. Иначе Бето заметит, что я сняла с нашего семейного счета два миллиона, и мне придется сказать ему, что я открыла накопительный счет для Джанни. А я… я не хочу, чтобы он знал. Это должна быть наша с тобой ответственность. Ну… или только моя…

Принц замер на месте – у него захватило дыхание, словно в солнечное сплетение со всего размаха угодил футбольный мяч… Он знал, конечно, слышал, что разумные и любящие родители открывают в банке счет на имя ребенка, пока малыш еще в пеленки писает, и складывают туда денежку, год за годом, так что к моменту совершеннолетия или ко дню свадьбы, набегает солидная сумма. Но ему ни разу и в голову не пришло представить на месте этих родителей себя и Чинцию… теперь же его захлестнуло столько разнообразных мыслей и чувств, что он побоялся вовсе потонуть в них.

– Черт, Чинс… вот это ты меня подловила так подловила. Для Джанни, значит… ладно, не переживай, достану я тебе сколько нужно монет. И дальше помогать буду.

– Только без криминала, Принц! – строго сказала она и провела пальчиком по его губам. – Смотри, если тебя опять упрячут за решетку – я не смогу позволить ребенку общаться с тобой! Отец за решеткой… или даже крестный… это такой позор!

– Да ладно тебе, – он усмехнулся и с неловкой нежностью погладил ее по щеке. – Если бы тюряга реально позором была, половина итальянцев не могла бы друг другу в глаза смотреть. А мы как-то держимся.

– Значит, мы договорились? – уточнила Чинция. – Ты не подведешь меня… снова?..

– Не подведу…

Она настойчиво потянула Луку за собой, в середину купы деревьев, где они были еще надежнее укрыты от чужих нескромных глаз и ушей, усадила на поваленный ствол – такой широкий и удобный, что, должно быть, вовсе не случайно его превратили в подобие скамьи – и сама скользнула вниз, между разведенных коленей любовника.

Убедившись, что правильно понял намерения подруги, Принц невольно прикрыл глаза и чуть подался вперед, помогая ей расстегивать на нем ремень и джинсы… В свое время они в каких только позах не трахались, в каких только местах, но вот минетами она его никогда не баловала – «это» происходило считанные разы за восемь с половиной лет. Но Лука предпочел не задаваться вопросом, с чего вдруг Чинция решила удостоить его такой награды, и по-мужски воспользовался моментом…

Она сосала очень старательно, умело, то мягко захватывала головку, то брала глубже и плотнее, и ускоряла ритм, как раз так, как ему нравилось – но явно старалась не ради собственного удовольствия, а чтобы он побыстрее кончил. Принц же хотел растянуть мгновения редкого наслаждения, придерживал Чинцию, замедлял, насколько хватало терпения и сил… но ее губы, язык и пальцы не давали ему передышки, и всего минуты через три он, как мальчишка, с громким стоном спустил ей в рот…

Она сразу же отстранилась, отвернулась, сплюнула в носовой платок и быстро встала:

– Нам пора.

– Подожди… – Лука попытался притянуть ее к себе, усадить на колени, чтобы хоть немного побыть рядом, близко-близко, так, чтобы слышать, как бьется сердце – но она не поддалась и покачала головой:

– Нам пора, Принц. Время вышло. Бето наверняка уже проснулся, и Джанни пора кормить полдником.

****

Несмотря на уговоры Чинции и хныканье малыша, не желавшего слезать с колен, Лука не остался ночевать в пансионе на озере. Сослался на срочные дела утром в понедельник, и Бето важно покивал, сдерживая скептическую усмешку: ну что ж, дела – значит, дела, езжай, друг.

Принц вернулся в Терни на последнем автобусе, забрал старушку- «Ямаху» с парковки возле дома Фантони, и втопил газ…

По трассе в сторону Рима он промчался, как заправский мотогонщик: на предельной скорости и без единой остановки. Холодный ветер ревел в ушах, остужал голову, бил в грудь, как противник в спарринге, и это было просто классно, потому что позволяло не думать, а просто дышать, и крепко сжимать руль, и смотреть, как в желтом свете фар убегает под колесо черная лента дороги.

Пустая квартира, как всегда, встретила его душной темнотой и шорохами. Принц снял куртку, сбросил обувь, стащил пропотевшую футболку и собрался идти в душ. Душ, одна банка пива перед телевизором – и спать… а про деньги и все прочее, муторно бродившее в крови после прогулки с Чинцией, он подумает завтра. Подумает и решит, что ему, черт побери, делать со своей жизнью, теперь, когда он, как выяснилось, принадлежит не только самому себе, и не только за себя отвечает.

Чувства в связи с этим были очень странные: ему как будто привязали на спину пару мешков с песком, которые никак не сбросить, а вместе с тем – вроде бы там, за плечами, и не мешки вовсе, а крылья. Сложенные крылья, пока что совершенно бесполезные, потому что он понятия не имел, как с ними управляться, и на хрена они вообще сдались… Волк с крыльями – это же форменное чудище, мутант какой-то!.. Дитя порочной любовной связи двух эмблем, романистской и лациальской. (3)

Принц усмехнулся над собой и включил на кухне свет, решив сперва все-таки выпить кофе, чтобы не уснуть под душем.

– Пиииииииии… – со стола с громким писком соскочила здоровенная крыса (4) и заметалась по кухне, ища укрытие.

– Ах ты ж сука! – он громко выругался и сам едва не подскочил, узрев незваную серую гостью – должно быть, пролезла по воздуховоду из нижней квартиры, где в воскресенье было слишком уж шумно и людно…