– Благородный? – хмыкнула Цюань. – О да, он был таким благородным, когда я скидывала с себя одежды. Он так благородно накидывался на меня и был таким напористым, что у меня потом от этого его «благородства» и «порядочности» оставались синяки. Возможно, он не трогает тебя лишь потому, что выжидает подходящего момента. Ожидание чего-то всегда приятнее, чем само событие.
Наконец-то слова Цюань достигли цели. Лицо Мей вытянулось и приобрело испуганное выражение. Ну и пусть эти слова лживы, зато какой эффект!
– Я рада, что мне больше не приходится спать с ним, – заключила Цюань. – Теперь можешь идти.
Мей хотела что-то сказать, но Цюань встала и демонстративно вышла на террасу. Спустя некоторое время до нее донесся звук шагов девушки, покидающей покои императрицы. Двери скрипнули, выпуская гуйфэй, и снова закрылись.
Некоторое время Цюань еще постояла на террасе, глядя на мрачное небо, затянутое снеговыми тучами. Подумав о Ланьлине, по которому безумно скучала, императрица вспомнила о сказанном Мей и закусила губу. Отголоски совести проснулись в Цюань и начали покусывать ее изнутри.
– Зря я ей все это наговорила, – прошептала она. – Некрасиво поступила…
Между Мей и Юньвэнем определенно что-то есть, только почему-то эти двое не могут отдаться своим чувствам. Если бы Цюань не знала их обоих, то посчитала бы глупыми. Она была бы и рада считать их таковыми, вот только никак не могла этого сделать, потому что сама недавно была на их месте.
Неразделенная любовь мучает и терзает душу похлеще демонов и соблазнов. Боль от того, что ты не можешь быть с любимым человеком, превосходит даже боль от нанесенных кинжалом ран.
Возможно, Мей сейчас испытывает подобные муки, а Цюань наговорила ей столько гадостей. Какое же все-таки мерзкое чувство – ревность!..
– Завтра же утром приглашу ее на чай и попытаюсь загладить вину, – вслух пообещала себе императрица.
Совесть ее на время притихла, убаюканная обещанием. Еще немного постояв на свежем холодном воздухе, Цюань зябко поежилась и вернулась в теплые покои, в которых царил полумрак, что было странным, ведь она не гасила свечи.
– Сквозняки, наверно, – вслух предположила императрица, зажигая масляную лампу на столе.
Покои озарились тусклым светом. Цюань погасила лучинку и вздрогнула, увидев человека, склонившегося над кроваткой Юнана.
– Кто вы?! – злобно воскликнула Цюань.
Мужчина во всем черном поднял голову и, приложив палец к скрытым под повязкой губам, шикнул.
– Отойдите от моего сына немедленно! Стража!!!
Глаза мужчины весело блеснули.
– Никто не придет на твои крики, – низким голосом сказал он. – Я постарался, чтобы в этот момент поблизости никогого не было.
– СТРАЖА!!! – еще громче закричала Цюань, игнорируя слова незнакомца.
От крика проснулся Юнан и громко заплакал.
Мужчина закатил глаза и вздохнул.
– Ну вот, разбудила. Я же говорил, что кричать бесполезно.
Цюань кинулась к сыну, но мужчина ее опередил. Взял ребенка на руки и принялся укачивать.
– Отдай его мне немедленно! – сквозь стиснутые зубы прошептала Цюань.
– Отдам, когда кое-что пообещаешь.
– Как ты можешь ставить условия императрице!? – Цюань сделала пару шагов вперед.
– Стой на месте, а то сверну шею твоему сыну, – предостерег ее мужчина.
Его голос прозвучал уже не столь низко, и Цюань показалось, что она уже где-то его слышала.
Послушно остановившись, императрица пристально уставилась на незнакомца.
– Кто ты и что тебе нужно?
Немного помолчав, словно раздумывая открыться ему или нет, мужчина усмехнулся и стянул с лица повязку.
– Ну, конечно, – хмыкнула Цюань. – Я даже не удивилась.
– Правда? – наигранно обиделся Чжу Ди. – Я разочарован.
– Что тебе надо? Чтобы я убила мужа? – предположила Цюань.
Волнение за сына было таким сильным, что она действительно была готова кого-нибудь убить, лишь бы Чжу Ди не причинил вред Юнану.
– Ну что ты, нет! – фыркнул принц. – Я не такой предсказуемый. И не такой подлый.
– Ты льстишь себе.
– Возможно, – кивнул Чжу Ди и принялся сюсюкаться с ребенком.
Юнан перестал плакать и внимательно уставился на принца. Даже этому гаду удается успокоить его…
– Я хочу, чтобы ты в нужный момент открыла для меня тайный ход.
– Все никак не оставишь попыток захватить трон?
– Это – моя судьба, – пожал плечами Чжу Ди.
– Тогда почему не согласился на мирные переговоры? Юньвэнь хотел примириться с тобой, а впоследствии передать права на трон тебе и твоим детям.
Чжу Ди надул губы и обиженно произнес:
– Но это же не так весело. Воевать куда интереснее!
– Безумец, – прошептала императрица, не сводя глаз с сына.
– Так ты откроешь мне ход? – спросил Чжу Ди, гладя ребенка по головке. – Если нет, то твой сын умрет. У меня много преданных мне людей в Запретном городе. В любой момент наследника могут прирезать или отравить. Так что тебе решать, насколько он дорог тебе.
Цюань в бессилии сжала кулаки и злобно посмотрела в темные глаза Чжу Ди. Какой ход он имеет ввиду? И знает ли, что их несколько?
– Хорошо, я открою тебе ход. Только сначала скажи, где он.
– А ты разве не знаешь? – удивился Чжу Ди. – Все же ни первый день живешь во дворце.