Дракон и Феникс

– Можно, я сложу все обратно? – поинтересовалась я, боясь, что он начнет рассматривать мое застиранное нижнее белье.

Император кивнул и подал мне сумку. Лицо у него было каким-то печально-отстраненным, да и я уже не чувствовала той радости, которая переполняла меня во время безумного приступа смеха. Какая-то меланхолия прокралась к нам и завладела нашими душами.

Сложив все вещи в сумку, я встала из-за стола и тихо спросила:

– Мои покои готовы?

Юньвэнь встрепенулся и активно замотал головой. Серебряный листочек на его заколке мелодично зазвенел.

– Почему?

– Возникли некоторые сложности…

Я недовольно наморщила лоб. Бегающие глаза императора не вызывали во мне доверия.

– Та-ам…пауки! Целое нашествие пауков! – громко объявил Юньвэнь.

– Ой, фу! – воскликнула я. – Ненавижу пауков!

Это даже было мягко сказано! Я их боюсь! Больше всего на свете! Бр-р-р!

– А что, других свободных комнат нет? – жалобно спросила я.

Юньвэнь помотал головой, развел руками и сделал такое виноватое лицо, что я ему поверила. В дорамах, которые я смотрела, императоры в наказание за какие-либо проступки ссылали своих жен в дальние дворцы, которые пребывали в запустенье. Наверно, здесь тоже много помещений запущены и полностью принадлежат паукам.

– Лучше уж император под боком, чем паук, – вздохнув, сказала я.

Юньвэнь расплылся в довольной улыбке. Опустив сумку на пол, я села на стул и притянула к себе Сунь Цзы. Взгляд императора прожигал меня даже через книгу.

– Не смотрите так на меня, это дико раздражает, – буркнула я, прикрывая лицо книгой.

– Как?

– Жгуче. Я даже через книгу чувствую ваш взгляд.

– А что еще чувствуешь?

Император говорил ленивым, урчащим голосом и страшно напоминал этим кота. Внезапно мне захотелось опустить книгу и посмотреть на него: на его выражение лица, его позу, глаза. Так ли он похож сейчас на кота?

– Тебе помочь? – серьезным голосом спросил Юньвэнь.

Я поддалась на эту уловку, опустила книгу и встретилась с императором взглядом. В его бездонных темных глазах блестели искры удовольствия и восхищения. Он и правда был похож на изящного кота, который любуется аппетитным куском лосося в его миске.

– Я вам не лосось, чтобы так на меня пялиться! – брякнула я.

– Лосось? – удивился Юньвэнь.

Поняв, что нечаянно озвучила свои мысли, я тихо выругалась и поспешила прикрыться книгой. Щеки пылали от стыда.

– Продолжай учиться. Я не буду тебе надоедать, – вдруг сказал император, вставая из-за стола.

– Куда вы? – поинтересовалась я, слегка выглянув из-под книги.

– Спать. Пора мне начать высыпаться. Впереди много дел, которые потребуют от меня много сил. А еще мне надо осознать, как в твоем сувенирном зеркале сидит столько реалистичных картин. Это сводит меня с ума!

С этими словами император махнул мне рукой и, улегшись на край кровати, повернулся ко мне спиной.

Я же снова вспомнила о скорой смерти Юньвэня и о воцарении Чжу Ди. Может быть, мне удастся незаметно повлиять на эти события? Что если я придумаю план, где Чжу Ди получает трон без кровопролития, и Юньвэнь и Цюань не умирают? Как сильно от этого изменится история? И смогу ли я потом вернуться в свое время?

– Слишком много вопросов, – прошептала я себе под нос.

Растянувшись на столе, я накрыла голову книгой и, представляя, что я в домике, закрыла глаза и постаралась вспомнить, что я выучила за сегодня.

Глава 33

Когда ты чем-то занят, когда ты в безопасности, тепле и уюте, время летит так быстро, что ты не успеваешь следить за тем, какой сейчас день. Сконцентрировавшись на учебе, я не заметила, как пришли холода и выпал первый снег. Чтобы я успела изучить все, что нужно знать каждой благородной госпоже, Юньвэнь оттягивал отбор, как мог. Министры злились, наглели, и в итоге выставили императору ультиматум: отбор должен состояться до Нового года, иначе быть беде. Юньвэнь был не настолько суеверным как его министры, но против этого решения пойти не мог, так как неповиновение будет считаться неуважением к народу, которым он правит.

Поэтому, когда в перерыве между учебой я вышла на улицу подышать свежим воздухом и увидела, что вокруг все белым-бело, то не на шутку испугалась. Если честно, мои успехи были весьма незначительными. Поэзию я не понимала, научные трактаты давались мне с трудом, а про игру на музыкальных инструментах я вообще молчу. И все же, благодаря своим прекрасным учителям – Донгэю, Вэньчэню и Ланьлину – я все же с горем пополам постигла азы образования благородных китайских дев конца XIV века. Разумеется, мои знания не шли ни в какое сравнение со знаниями других участниц отбора, но Юньвэнь заявил мне, что не стоит волноваться на этот счет – он помирился с Цюань, и она сделает все, чтобы я дошла до финала. Такая страховка меня успокаивала, но я все равно старалась изучить как можно больше, чтобы не ударить в грязь лицом перед напыщенными дочками министров и генералов.

Кстати, сама я стала недавно воспитанницей генерала Лю, и этим немного породнилась с Фангом. Девушкам неблагородных кровей без влиятельной семьи нельзя было участвовать в отборе, поэтому Юньвэнь упросил – читайте «приказал» – Лю Вона принять меня в семью.

Скрепя сердце, суровый генерал Лю объявил меня своей воспитанницей и забрал в свой дом, который располагался примерно в получасе езды от Запретного города. Юньвэнь сначала не хотел меня отпускать, да и я не горела желанием покидать уже такие привычные и уютные императорские покои, но правила есть правила. С видом побитого щенка Юньвэнь отпустил меня, а потом, спустя несколько часов, прибыл в дом генерала со своей свитой и объявил, что намерен погостить здесь несколько дней, которые превратились в неделю. В итоге я, Фанг и Минчжу гнали императора из дома Лю чуть ли не палками. После наших долгих усилий Юньвэнь нехотя согласился, что государственные дела больше не могут ждать, и вернулся во дворец, пообещав перед отбытием, что приедет в ближайшее время еще на «пару дней».

Честно сказать, я ждала его визитов. Мы договорились, что он будет приезжать через каждые десять дней и гостить максимум два дня. Юньвэнь, который с каждым новым днем смотрел на меня с еще большим восхищением, жаловался и ныл, что этих встреч ему недостаточно, но мое условие было неизменным. Страшно не хотелось признавать то, что я скучала по временам, когда мы были вынуждены делить друг с другом императорские покои. Скучала я и по совместным ужинам и завтракам, по учебе, в которой Юньвэнь помогал мне в свое свободное время, по ночным посиделкам с его друзьями и побегов от охраны во время прогулок по Запретному городу.

Понимая, что Юньвэнь становится мне все ближе и ближе, я просто не могла позволить дальнейшему развитию наших отношений. Чем меньше мы будем видеться, тем лучше будет нам обоим. Второй раз обретать здесь друга, а потом терять его я не хотела. О том, что будет после отбора, я старалась не думать.

Подозрительно тих был Чжу Ди. После смерти Чун я ни разу не видела его и не получала от него писем. Шпионы Юньвэня ежедневно снабжали его сведениями о Чжу Ди, но ничего интересного они не сообщали. Фанг полагал, что либо шпионы уже подкуплены принцем, либо отсутствие действий с его стороны – это затишье перед бурей.

Расследование убийств в Запретном городе тоже заглохло. Призрак не убивал с того момента, как потерпел неудачу с Минчжу, что казалось странным. Ичиро, который состоял в специальном отделе по расследованию полнолунных убийств, полагал, что убийца умер или сбежал. Донгэй, который тоже участвовал в расследовании, возражал теории Ичиро тем, что если убийца живет в Запретном городе, – а это вероятнее всего – то он не мог просто исчезнуть, так как ведомство императрицы ведет строгий подсчет всех, кто живет на территории Запретного города. Мы же с Юньвэнем думали, что убийца просто затаился и ждет благоприятного момента, чтобы убить.

Из-за того, что угроз со стороны убийцы и Чжу Ди уже давно не было, я заметно расслабилась и практически потеряла бдительность. Моя жизнь стала спокойной и тихой. Я бы даже сказала праздной, если бы не ежедневные уроки с летающими драконами и занудными тетками, которые учили меня этикету и дворцовым правилам.

С каждым разом я все больше ждала приближения дней, когда ко мне должен был приехать император. Неосознанно я выработала в себе привычку выходить после завтрака на улицу и прогуливаться по дороге, которая ведет к Запретному городу.

Где-то на середине пути я встречала Юньвэня со свитой и изображала удивление при его появлении, так как, конечно же, не думала, что он появится здесь в это время. Император загадочно улыбался, протягивал мне руку и сажал меня на коня прямо перед собой. Цветочный запах, исходивший от Юньвэня, смешивался с холодным воздухом и становился еще приятнее.

Зимнее солнце ярко светило на безоблачном синем небе, но совершенно не согревало мои озябшие руки, ноги и лицо. Зато со спины меня грел жар, исходящий от груди императора, и спустя некоторое время мои озябшие конечности отогревались, а на щеках появлялся румянец.

Сегодня ночью я спала плохо. Из-за холода все окна в моей комнате были запечатаны, а отопительная система под полами работала так, словно это был не дом, а баня. Не в силах больше уснуть в такой духоте, я оделась и тихо вышла на улицу.

В темном небе блестели яркие звезды, которых в современном Нанкине уже не увидишь. Я медленно шла по пустой дороге, ведущей к Запретному городу, и думала о родителях. Теперь, когда я так долго отсутствовала, вернуться назад мне следовало лишь в июне следующего года – только так я смогу попасть в тот день, когда ушла в прошлое. Ну, или на несколько дней позже.

Подул холодный, пронизывающий до костей ветер. Я плотнее укуталась в теплую шаль, которую мне подарила Минчжу, и хотела было уже повернуть назад, как вдруг сбоку мелькнула чья-то тень. Остановившись, я всмотрелась во тьму, но ничего не увидела.

Сзади послышалось шуршание. Я резко обернулась и увидела двух мужчин в грязных и рваных одеждах. Оба мерзко улыбались мне, обнажая гнилые пеньки зубов. У того, что был чуть ниже ростом, нос был таким огромным, что казалось, будто он накладной.

– Какая куколка нам попалась, – прохрипел Шнобель, похотливо глядя на меня.