– Они не шлюхи!
– Моё терпение лопнуло, Владимир! И сегодня ты ответишь за всё!
Мы с Патрицией подумали, что мужичка скормят живьём каким-нибудь плотоядным обезьянам, или заставят есть бананы до тех пор, пока живот несчастного не откроется, а из его задницы не начнёт вытекать банановый джем – говорили, что такие казни практиковались тогда в Южной Америке.
– Но у меня есть правило – давать чудилам последний шанс. По-моему, это справедливо.
Обучение в светском университете пошло наркобарону на пользу, скажу я вам.
– Раз твой папа был поклонником русского коммунизма, и дал тебе русское имя, то и шанс у тебя тоже будет русским. Угадай какой?
– Рулетка?
– Конечно, Владимир! Сегодня будем играть в русскую рулетку! Это нас взбодрит! Господа, прошу делать ставки! Кто сколько может!
Мы пособирали по карманам какие-то деньги.
– Пузатая, гони монету! – обратился Дон Карлос к своей супруге, которая наблюдала за нами из окна второго этажа.
– Ты же мне не даёшь даже половины песо!
– Тебе, может, и не даю! А кто на прошлой неделе перевёл на счёт твоего упоротого братца пятьдесят тысяч? Или больше не нужно переводить? Забыть номер того счёта? А? Я не слышу!
– Хорошо, – сказала Сильвия и бросила на стол золотой перстень. – Выживет!
– Вот, это другое дело! На десятку потянет!
Диего бросил деньги на стол, и даже охранники на стенах решили поучаствовать в этой игре. Детишки дона Карлоса не остались равнодушными и тоже принесли какие-то монетки.
– Ставлю двадцать тысяч на то, что своими уникальными мозгами Владимир прибавит работы уборщикам! – сказал Дон Карлос. – Если проиграю – разделите деньги!
И мнения в отношении дальнейшей судьбы Владимира разделились в равной пропорции. Мы с Патрицией поставили на продолжение его весёлой жизни.
– Владимир, на кону твоя жизнь! Но что поделать – ты сам сделал свой выбор. Посмотрим, что скажут небеса, – сказал добрый наркоделец.
Затем он достал револьвер с длинным стволом и разрядил барабан.
– Я заряжу три патрона. Твои шансы – один к одному! По-моему, это справедливо.
Владимир переживал и его затрясло.
– Если небеса удивят меня, и твои мозги останутся при тебе, то мы найдём им применение. В общем, если выживешь – продашь яхту, дом, все цацки, и переведёшь деньги в фонд помощи наркозависимым людям. А также выучишь латынь и полюбишь игру в мяч так, как люблю её я! Это моё последнее слово!
Все захлопали мудрому и справедливому Дону Карлосу.
Он поклонился публике и зарядил револьвер тремя патронами.
Владимир побелел и затрясся так, что Диего подошел к нему и дал оплеуху, чтобы привести игрока в чувство.
– Будь мужчиной! А то со шлюхами кувыркаться – все мужчины, а как доходит до дела, то коленки трясутся, – сказал Дон Карлос. – Смелее!
Он пару-тройку раз прокрутил барабан, сунул револьвер в руку Владимиру и поставил его не у стола, а у дерева, под которым мы каждый день обедали.
– Так меньше загадит. Тьфу! Ты же у нас левша! Почему не напомнил? – сказал наркобарон, сунул револьвер в левую руку рулетчика, и развернул его в другую сторону. – И давай не тяни! У меня, кроме твоих игр, ещё куча дел!
Все зажмурились в ожидании громкого выстрела, а Сильвия даже прикрыла окно.
Владимир приставил пистолет к своей бородатой голове, перекрестился свободной рукой и нажал-таки на спусковой крючок.
Но небеса были благосклонны к сыну видного коммуниста, и у меня прибавилось работы в преподавании латыни, а в нашей команде по ножному мячу мяч появился игрок, который играл смешнее, чем Якоб Гроот.
Мне не нравилось давать Владимиру латынь – он был туповатым и способностей к изучению языков не имел, поэтому я решил, что нам пора действовать.
– Нужно что-то решать, – сказал я Патриции за вечернем коктейлем. – Тебе нужно искать отца.
– Да, но… но мне здесь нравится.
– Мне тоже. Они милые люди. Да и места здесь красивые. Но нас ждёт Каннингем! И твой отец, возможно.
– Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю никого не растворять и сбежать.
– Если мы не выполним задание, то нас просто уничтожат, и на этом всё закончится.
– Я понимаю. Но будем защищаться. Как-нибудь отобьёмся! Я не хочу оставлять этих прекрасных малюток без отца и средств к существованию только потому, что так захотела Мадам.
– Каннингем не оценит твоего человеколюбия.
– Пёс с ним! И я вылил растворитель!
– Ты сошёл с ума!
– Давай сбежим и всё! Или раскроемся Дону Карлосу!
– Это исключено! Будешь тогда сам с ним в рулетку играть! Я лучше возьму на себя полный школьный курс и останусь здесь до конца дней!
В тот вечер мы так ни на что не решились, и взяли тайм-аут.
Мне показалось, что Патриция растеряла в Южной Америке свою чудесную решительность и стала другой. А чего же тогда можно было ожидать от Якоба Гроота?
Через пару-тройку дней Дон Карлос сделал всем приятное и вывез семью, и нас с Патрицией, полюбоваться тем самым водопадом, который, казалось, вытекал из небес.
Мы ехали на внедорожных повозках, потом карабкались по скалам, пока, наконец, не забрались на ту долбаную гору.
Мы стояли на краю и смотрели вниз – вода шумела, и нам приходилось повышать свой голос, чтобы рассказать всем о своих впечатлениях.
– Здесь очень высокая влажность, поэтому у водопада есть своё облако, – сказал Дон Карлос.