Писец. История одного туриста

Вкус мозгов, и вправду, был великолепным, и хотелось облизать свои пальцы, но я, несмотря на непринуждённость обстановки, этого делать не стал, а вытер их салфеткой и решил поддержать разговор, чтобы нас не посчитали вялыми «ботаниками» и не выгнали взашей.

– Но Вы сказали, что обожаете латынь. Вы изучали этот язык?

– Да, было дело. В далёкой юности я учился в Штатах, в Беркли. Отличное место! Там-то я и понял, что кокаинус – прекрасный товар. Студенты просто с ума по нему сходили. Я бросил учёбу, вернулся домой и организовал свой маленький бизнес. Надеюсь, вас это не смущает?

– Нет, наоборот, – сказала Патриция.

– Я хотел доучиться, но родился Рональдо Первый, потом Второй – не до учёбы! Да и бизнес у меня хлопотный! Эй, Че, ну-ка пальни!

Охранник, который стоял на стене, выстрелил в воздух.

Мы с Патрицией вздрогнули от неожиданности, но остальные не сделали этого – казалось, для них обеденные выстрелы уже стали обыденными.

– Приходится охраняться. Там где есть деньги – там есть и опасность. Нужно быть начеку! Но вы не беспокойтесь – сюда мышь не проскочит. И не выскочит!

А вот как раз выскочить нам с Патрицией и предстояло в ближайшем будущем. Нужно было что-то придумывать.

Наелись мы тогда до отвала, да и вино было прекрасным, знаете ли.

– Благодарим Вас, Дон Карлос, за изумительный обед!

– Такой обед у нас каждый день! А теперь полчаса на отдых, потом будем гонять мяч! Заниматься с детьми начнёте с завтрашнего дня! Да, и сдайте свои телефонные машины Диего!

Мы с Патрицией прогулялись по территории хозяйства Дона Карлоса, чтобы изучить пути нашего предстоящего отхода. Но изучить пути не удалось, потому что мы их не нашли.

А потом мне выдали майку, трусы и обувь, и погнали на зелёное поле, которое было тут же. Играли все мужчины – сам наркобарон, оба Рональдо, Диего и ещё пара-тройка помощников. Ну и я, разумеется. Патриция с Сильвией сидели на трибуне под навесом, пили коктейли и беседовали, а точнее, Патриции пришлось слушать говорливую клушу.

Матч удался, несмотря на то, что я играл в мяч ногами впервые в жизни. Мне понравилось, а все повеселились – неуклюжая игра Якоба Гроота выглядела смешной, и ему дали забавную кличку – она хоть и на испанском языке, но я не осмелюсь записать её здесь из-за чрезмерной задорности. Но она не была обидной, и Якоб не обиделся.

Вечером мы с Патрицией сидели на веранде и пили вкуснейшие латиноамериканские коктейли.

– А мне здесь нравится! – сказал я.

– Якоб, у нас здесь дело – не забывай!

– Да я помню. Но как-то всё… слишком хорошо. Я не испытываю к наркобарону ни ненависти, ни даже неприязни. Наоборот, он мне симпатичен. И дети у него замечательные.

– Тебе не нужно об этом думать. Думай о том, как нам справиться с делом и свалить.

Я покивал, потому что понимал, что Патриция права – личные привязанности, порой, мешают делать добрые дела. Это всё равно, что завести цыплёнка, дать ему имя, выгуливать его как собачонку, вырастить из него милого сердцу фазана, а потом отрубить ему голову и бросить тушку в суп! Не заводите себе цыплёнка, потому что суп рано или поздно всё равно нужно будет сварить, как его ни покрути!

– Если это поможет задушить свои сентименты – у него глупая жена! – сказала Патриция. – Якоб, я не встречала мухера глупее этого! Пока ты в трусах бегал за мячом, я вынуждена была слушать её рассказы о подгузниках и сосках, зелёном дерьме и отвислых сиськах! Она меня достала!

– А ты ищи во всём и что-то хорошее. Зато теперь ты знаешь всё о детях, и можешь смело идти и рожать! – сказал я и притянул Патрицию к себе.

Якобу Грооту почему-то захотелось делать детей. Вероятно, общение с прекрасными детьми Дона Карлоса навеяло на него желание настругать и себе пару-тройку мелких красавцев.

– Рожать? Они все морщинистые и синие уродцы! Я боюсь!

– Не бойся – я с тобой! Морщинистые уродцы, при должном уходе, становятся изящными красавицами и умницами, такими как ты! И потом, я люблю тебя! – сказал Якоб Гроот и ночь, конечно, была посвящена детям.

05

А на следующий день мы начали преподавать детям наркобарона весёлые дисциплины. Детишки оказались смышлёными и жизнерадостными – нам с Патрицией они нравились всё более и более.

Патриция вошла во вкус и перерабатывала – вместо одного урока давала два.

У неё это был первый опыт общения с малышами, и этот опыт доставлял ей удовольствие.

– А знаешь, пожалуй, ты прав! Я про детей! – сказала она мне как-то.

А Якоб Гроот порадовался этим словам Патриции.

Мы ели за одним столом с хозяевами, я играл в мяч с Доном Карлосом и его парнями, а Патриция научилась с интересом выслушивать женские трели супруги наркобарона про детские дела, и играла с Рональдиной в куклы.

Через неделю мы прикипели к этой семье так, что даже позабыли о цели нашего вояжа в Южную Америку.

Память нам вернул один замечательный случай.

Вечером, когда мы пили наш традиционный вечерний коктейль, к Дону Карлосу привели какого-то мужичка в майке и шортиках, но в широкополой шляпе, какие любят носить латинские американцы. Он был невысоким и с бородкой, но до боли невзрачным, и если бы я встретил его на улице, то, наверное, не заметил бы.

– Владимир, ты меня утомил! – сказал Дон Карлос мужичонке.

А тот смотрел на свои босые ноги и молчал.

– Может, скажешь что-нибудь?

Мужичок с завидным упорством продолжал своё молчание.

– Я удивляюсь твоей скромности, Владимир. Ты стесняешься наших гостей? Так ты не стесняйся – им всё равно!

Но Владимир продолжал стесняться.

– А почему Владимир? Это же какое-то славянское имя, – сказал я, чтобы помочь мужичку разговориться.

– Его отец был первым или вторым коммунистом в этой стране. Плохо кончил, но сына назвал в честь вождя мировой красной революции, – сказал Дон Карлос. – Если бы папа знал, кем вырастит его сынок…

– Я не виноват! – буркнул, наконец, скромный бородач.

– Это я уже слышал. В прошлый раз. И в позапрошлый тоже. Ворует у меня, собака!

– Ворует? – спросил я. – Но как?

– Пускает товар налево. Уже на миллион-другой меня нагрел! У-у, морда! – сказал Дон Карлос и поднёс к носу Владимира свой кулак, но в нос-таки не ударил.

Я посочувствовал Дону Карлосу, но не мог поверить, что передо мной стоит бородатый миллионер. Он, скорее, был похожим на парижского клошара из-под того самого моста.

– Кто купил яхту и целую неделю провёл там со шлюхами? – спросил наркобарон бородатого миллионера в дешёвой майке.