Когда мы прилетели в Рим, мне позвонил Каннингем, и я решил с ним поговорить.
– Привет, Якоб. Или Амир? Как тебе больше нравится?
– Что тебе нужно?
– А ты не догадался? Я хочу избавиться от вас. Вы переступили черту, друзья мои!
– У тебя ничего не выйдет! Ты нас не найдёшь! И тетрадка твоя у меня!
– Ну, Якоб, ты меня недооцениваешь. Ты думаешь, что я тупой, если до сих пор не получил премию мистер Нобеля? Обидел ты меня, очкарик. А я-то думал, что мы с тобой друзья. Конечно же, я продублировал все данные из той тетради, так что не обольщайся. А хочешь я тебя удивлю? Я тоже люблю сюрпризы, как и ты! Все записи на ней исчезнут через несколько секунд, если на них попадёт свет. Ты уже открывал её?
Сердце моё замерло.
– Ты врёшь!
– А ты проверь. Та тетрадка для таких воришек, как ты. Ну что, Якоб? Как тебе мой сюрприз? Ты теперь не сможешь ничего никому доказать! Ты даже снимки не успеешь сделать! И воспользоваться дырками тоже!
Я молчал и пытался сообразить, что делать.
– Не иди ему на уступки! – сказала Патриция.
– Я слышу голос Патриции! Как она там, девочка моя? Как ей живётся без глаз?
– Ты долбаный мудозвон, Каннингем! И всё равно тебе нас не достать!
– Ну-ну. Как тебе Рим – вечный город? По-моему, он прекрасен! Я его очень люблю, Якоб! И с удовольствием побываю там ещё раз!
Я выбросил телефонный аппаратус в урну.
– Он знает, что мы здесь. Можешь открыть глаза.
Патриция обрадовалась и открыла, а яркое солнце ослепило её.
– Что дальше?
Я не знал, что ответить.
Мы заказали кофе – всё-таки итальянцы умеют его готовить, как никто иной, пожалуй.
Я скучаю по кофе, скажу я вам. И тогда я ещё не знал, что пью этот добрый напиток в последний раз.
Между второй и третьей чашкой мне пришла голову идея.
– Патриция, мы уйдём через дырку! Сначала ты, потом я!
– Уйдём? Навсегда?
– Возможно, что навсегда. Ты не сможешь жить с закрытыми глазами, и он найдёт нас. Я думаю, в другом времени он уже не будет видеть твоими глазами. Это, конечно, риск, но это единственное, что приходит в голову.
– Но как же ребёнок?
Я знал, что она задаст этот печальный вопрос.
– Он останется в твоём теле здесь.
– Он погибнет.
– Он скорее погибнет, если мы останемся здесь. Мы постараемся вернуться к нему, Патриция. Мы поступим как Каннингем, когда он уходил в прошлое, чтобы подумать. Мы тоже подумаем и вернёмся!
– Ты обещаешь мне?
– Я обещаю! Ведь я люблю тебя!
Я поцеловал Патрицию, и она согласилась с моим чудесным планом.
Я приготовился и открыл тетрадь, нашёл раздел «Италия» и принялся искать подходящую дырку, которая откроется самой первой. Я спешил, ведь Каннингем мог сказать правду про исчезающие записи.
Ближайшая дырка была в паре сотен миль от Рима. Я успел переписать её координаты, потому что записи, и правда, стали исчезать – профессор меня не обманул. А тетрадь пришлось выбросить.
– Закрой глаза! Нужно торопиться, – сказал я Патриции.
Она так и сделала, и мы поспешили на поезд.
Через пару-тройку часов мы были в небольшом итальянском городке, который построили по соседству с известным вулканом, но названия которого я не помню.
Я оставил Патрицию в номере гостиницы, а сам по координатам нашёл нужное нам место.
На этом месте у дороги лежал большой камень. Но дырка должна была активироваться лишь утром, поэтому я вернулся в гостиницу к Патриции.
Мы заперли дверь, сидели в темноте и молчали. Ведь мы могли не найти друг друга в прошлом, и сегодняшний вечер мог быть для нас последним, который мы проводили вместе. Мы могли и не вернуться назад.
Осознание скорой разлуки и окончания наших совместных приключений печалило нас со страшной силой.
Я обнял Патрицию.
– Знаешь, Якоб.. Я тебе никогда не говорила, но я люблю тебя.
Я растрогался до слёз. Но скорее всего, слёзы пустил тот самый библиотекарь.
– Обещай, что если получится вернуться, ты вырастишь нашего ребёнка достойным его отца.
– Чтобы он так же скакал по дыркам и растворял добрых наркобаронов?
– А пускай даже так! Чтобы не боялся трудностей, и смог бы завоевать сердце принцессы. Такой как ты.
Патриция рассмеялась, но с горькой нотой в своём голосе.
– А если родится девочка?