– Он всё знает, Патриция.
Моя боевая подруга тут же занервничала.
– Откуда? Батлер?
– Нет. Точнее, да.
И я рассказал Патриции про микрочип.
Каннингем прислал мне сообщение, в котором было четыре слова: «Скоро буду. Не расходитесь.»
Патриция готова была паниковать, и заразила своим психозом Гроота, но я сохранял-таки своё спокойствие.
– Что будем делать, Якоб? Растворить – и баста! – кричала Патриция.
– Каннингем – не дурак. Он уже придумал какой-нибудь спектакль, в котором нам отведены главные, но незавидные роли. Он переиграет нас, Патриция!
– Но что ты предлагаешь? Сидеть и ждать этого учёного отморозка?
– Твой отец не сможет нам помочь?
– Давай не будем впутывать папу! Сами разберёмся! Я сама растворю Каннингема, если ты не будешь мне помогать!
На глазах моей боевой подруги появились слёзы.
– Патриция, не нужно паниковать.
Мы сели на кровать, и я обнял девушку, чтобы успокоить.
– Мы убежим! У меня есть деньги. Много денег.
– Он всё видит и слышит. Ты забыл, что Батлер сделал со мной?
– Батлер ещё ответит нам за всё! А что, если твой отец сможет нам помочь? Ведь это он изобрёл тот аппаратус! Он знает, как от него избавиться!
– Бежим к нему!
Я схватил тетрадь Каннингема, и мы побежали в подвал, но обе двери в жилище Фридриксена были открыты. Это что-то, да означало, как вы, наверное, понимаете.
Мы вошли в комнату, но там вместо профессора мы застали рыжего Батлера – он собирал на совок красно-чёрное месиво.
– Что ты делаешь, Батлер? – спросил я.
– Вы слепые, что ли? Собираю постояльца. Извини, Патриция. Но наш договор, надеюсь, в силе?
– Что ты сделал с ним? – закричала Патриция и схватила рыжего слугу за грудки.
– Мне позвонил Каннингем и приказал понизить давление. Я и понизил! Только вот уборки теперь много.
– Сука!
Патриция двинула Батлеру в морду, и её стошнило.
Я схватил свою боевую подругу и потащил к выходу.
– Закрой глаза! Не смотри! Нам нужно бежать! Каннингем, похоже, решил-таки с нами разделаться!
Патриция закрыла глаза, а я направлял её как слепую.
– Может, и уши прикрыть? Он же и слышит тоже!
– Прикрой! Я тебя выведу!
На улице я купил таксомотор и приказал извозчику везти нас сначала в гостиницу, чтобы мы переоделись, забрали документы Патриции и мои деньги, а затем на аэродром.
По дороге нас с Патрицией снова стошнило. Извозчик попытался было возмутиться, но я заплатил ему втройне, и он вёз нас с нескрываемым удовольствием и аккуратностью.
На аэродроме я выбрал ближайший рейс и купил билеты в Рим.
Правда, на паспортном контроле Патрицию попросили открыть глаза, чтобы сверить лицо с фотографией в паспорте. У нас не было другого выхода – нам пришлось-таки засветиться и подбросить Каннингему жирную подсказку.
В железной птице, после того как мы по очереди бегали в сортир, чтобы наладить самочувствие, мы взяли себе вина, потому что думали, что оно поможет нам.
Вино нам помогло. Пейте хорошее красное, но сухое вино – мой вам совет. Это упростит вашу жизнь в неловких обстоятельствах.
– Что дальше? Якоб, я не могу жить с закрытыми глазами.
– Но слепые-то могут!
– Ты издеваешься?
Я не знал как ответить, чтобы Каннингем не подслушал нас. Ведь писать на бумаге я тоже не мог – Патриция не могла читать.
– Доверься мне. Отдыхай. Можешь поспать.
– Может, сдадим его в полицию? Пускай его судят за убийство отца!
– Патриция, все следы уже заметены. Мы не сможем доказать. И ты забыла, что нас самих могут судить за фальшивые паспорта и другие наши богоугодные дела
– Думаешь, он нас найдёт?
– Эта плешивая морда найдёт свой конец!
– Когда?
– Когда-нибудь. Спи, Патриция.
14