Старый дом под черепичной крышей

– Как, тысячи зелёных в окно? – изумился Эдуард Аркадьевич.

– А чему ты удивляешься? – сказал спокойно Тараканов. – Свои мозги никому не вставишь. Вот это и называется непредвиденным фактором.

– Так, Фома Фомич, возьмите пуделя, пусть ищет, в клумбах,… я не знаю… – заволновался доцент, давайте перероем там всё.

– Пуделя тоже нет,… сбежал… – сказал с досадою Фома Фомич. – Думаю, что с этой игрушкой в зубах и сбежал. Весь вечер он пытался её заполучить, а мы не давали. Улучил момент, когда я его вывел гулять и сбежал.

– А дом, который ломали твои люди, что было нельзя осмотреть?

– Да смотрели,… смотрели… и видели, только, кто бы знал… – директор помолчал. – Ты вот чего, волну не гони, игрушка никуда не денется. Сейчас я позвоню Симе и он её милую на блюдечке нам принесёт.

Он достал мобильник, набрал номер и сказал в трубку: «Это Фома Фомич. Ты, Сима, вот что. Тот мусор, что от меня привезли надо перебрать по щепочке. В мусоре находится глиняная игрушка, её надо найти, – и выключил телефон.

– Я не доверяю твоему Симе, – сказал Забродин. – Пусть от меня там будет ещё один человек.

– Это ты его имеешь в виду, и он кивнул на Гуделку, подразумевая под ним принёсшего игрушку Пегаса.

– Да, его самого. Пусть будут на равных по поиску игрушки.

– Надо подумать, – сказал Фома Фомич, – как бы Сима не обиделся. У нас не так-то много преданных и верных людей, – и, встав, направился к своему «шевроле». За ним пошёл и доцент.

– Вот тебе на,–… протянул Костя, – когда за чёрным «шевроле» закрылись ворота. – Ты всё понял?

– Я запомнить-то запомнил, только не всё понял, – ответил Антон.

– Фома Фомич оказался удачливым, сам поди не думал, какое ему богатство привалит, когда старый дом покупал, и Позолотин, оказывается жив. Помнишь, о нём Пал Палыч говорил?.. Интересно, где он прячет профессора? Давай расскажем обо всём учителю.

– Давай. Только отсюда надо сначала выбраться.

Такой удачи ребята не ожидали. По сути, вся информация была у них, образно выражаясь, в кармане и даже информация о Позолотине, на которую они просто не рассчитывали. Надо было действовать.

Антон быстро перебрался на ту сторону ограды, а вот с Костей случилась беда. Предательская ветка, что прошлый раз только треснула, обломилась и он упал.

Цепкая рука схватила Костю за шиворот и повернула. Костя увидел перед собой ехидную улыбку доцента.

Глава 44. Василий играет

Мы оставили Смуглянку, Белянку и Василия в тот момент, когда они, вдоволь пообсыпавшись серо-белым глиняным порошком, пошли на поиски глины, из которой был сделан Василий. Величественная панорама предстала перед путниками, когда они поднялись на самую вершину горы. Во-первых, это была, раскинувшаяся на многие километры, широкая гладь реки, за которой виднелись очертания другого города. Мамушка говорила, что это Покровская слобода, а по-сегодняшнему – город Энгельс. Вдали, справа и слева, виднелись два, различимых в утренней дымке, моста, справа – железнодорожный, а слева – автомобильный. Они нитками пересекали реку, а по реке плыл серебристо-белый теплоход.

– Красиво как, – вздохнула Белянка.

– Так бы и ходила здесь, и щипала травку, – проговорила Смуглянка.

– Это место называется Кумысная поляна, – пояснил пудель, – мы с хозяином сюда на пикники приезжали.

– А чего ты ещё знаешь? – спросил Василий. – Может быть, ты знаешь, где здесь глина?

– А что такое глина? – спросил пудель. – Что такое земля знаю, а вот что такое глина?.. я не знаю, – и помотал отрицательно головой.

– Вот, на тебе, – сказала Белянка. – Глина это тоже земля. Бывает – жёлтая, коричневая, серо-белая, как там, где мы только что были…

– А я цветов не различаю, – погрустнел пудель, – я запахи различаю, а вот цветов не различаю, у меня в глазах всё серое.

– Тогда как тебе объяснить – задумалась Смуглянка. – У меня тоже с цветами не очень.

– Я придумала, – сказала Белянка. – После дождя к ней копыта прилипают и скользишь.

– Так бы сразу и сказали, – обрадовался пудель, – тогда я тут в округе все такие места знаю, где лапы прилипают.

– Так, где же эти твои места? – спросил обрадованно Василий. – Может быть одна из глин, что в этих местах есть – моя будет?

– Самая от нас близкая глина, не считая ту, что мы видели, это липучка. Так я её прозвал,– сказал пудель,– находится на пруду. Мы с хозяином там машину мыли.

– А где этот пруд? – спросил Василий.

– Пруд находится около дач. Только к дачам идти и не обязательно. Сначала пойдём обочиной шоссе, дойдём до памятника водителям, погибшим на войне; справа, за полем, в овражке, и есть эта глина. Я по тому овражку бегал, и везде лапы липли.

– Молодец, пудель, всё замечаешь, – похвалила его Белянка, и они пошли искать глину.

Шли достаточно долго, и всё по причине маленького роста глиняшек и коротких их ножек. Вот позади остался лес, край шоссе пошли высоченные тополя. По шоссе шли и шли автомобили. Впереди они почему-то сигналили.

– А почему они там гудят? – спросила козочка.

– Эх, вы! Не знаете, – с интонацией знатока, – сказал пудель. – В том месте как раз и стоит памятник погибшим в войну водителям, вот те водители что едут и сигналят, дань памяти павшим отдают.

Дошли до памятника водителям, справа пересекли поле и спустились в неглубокий овражек. И тут пудель разочарованно остановился, озираясь по сторонам.

– Ты чего?– спросил Василий.

– Раньше здесь липло, а сейчас не липнет.

– Так ты, наверное, после дождя бегал, – засмеялась Белянка.

– Это правда, – сконфузился пудель. – Мы ещё от него с хозяином в автомобиле укрывались.

И вдруг все увидели, как лицо Василия просияло.

– Что с тобой? – проговорила Смуглянка, глядя на Василия.

– Со мной происходит то, что было и с вами. Встал я на жёлтую землю и дыхание в груди от радости спёрло, и такая благодать по всему телу разлилась, что даже и словами не выразить, а можно только музыкой. И вруг Василий снял с плеча гармонь и растянул меха. Воздух всколыхнули звуки гармоники. Только это уже была совсем другая музыка, не разухабистая и задорная, частушечная. Василий склонил кудри над гармошкой, и плавно перебирая лады, неторопливо тянул и тянул меха и звуки, красивые, нежные, радостные и в то же время немного грустные, стайками закружились над ним в золотистом небе. Одни из них, стремительные и резвые, поднимались до облаков, а другие, наоборот, опускались вниз и приникали к травам, вкладывая им в маленькие зелёненькие ушки свою чарующую песнь.

Порой Василий встряхивал кудрями, приникал к гармошке ухом, будто вслушиваясь, как бьётся её музыкальное сердце, после чего, глубоко вздохнув мехами, инструмент начинал выдавать звуки величественные и, одновременно, душевно-страдательные, и, казалось, что нет места на земле, где бы не стенали и не хороводили, и не убегали в голубую высь Васины аккорды. И вдруг, стало всё вокруг гораздо прозрачнее, чем раньше, словно небо опустилось на землю и прилегло на пригорке, чтобы только послушать и прикоснуться к человеческому таланту, а более через музыку ощутить его душу и понять это великое из великих существ на земле, имя которому – человек.

И хоть Василий и был сделан из глины, но любовь, переданная ему через руки мамушки, облагородила его глиняную душу, вдохнула в неё и придала ей иные качества и свойства, и его душа сейчас проявлялась в виде этих гармоничных, завораживающих звуков.

Ах, как он играл, как играл!! Звуки гармоники заполнили всё пространство от горизонта до горизонта. Вот они долетели до вдалеке работающего на поле трактора. Трактор вдруг произвольно остановился и тракторист, молодой парень, заглушив шумливый двигатель, высунулся из кабины в окно, да так и застыл без движения с раскрытым ртом и широкой улыбкой на лице.

Да что там трактор – остановилась на лету сорока, летела, летела, да так и замерла с распростёртыми в воздухе крыльями, будто она уже не опиралась взмахами крыл о воздух, а звуки каким-то таинственным образом удерживали птицу; так же и, нечаянно слетевшие с берёз листья, плавно кружили в воздухе и не опускались на землю, перестав подчиняться законам земного тяготения, потому, как и сам этот закон наполнился новым содержанием и смыслом. И где-то далеко-далеко, аж на другой стороне планеты, австралийский рыбак, услышав долетевшие до него аккорды, вдруг выпустил из рук только что пойманную рыбину, да и замер, повернув голову на северо-запад. Именно на северо-западе находится эта чудная-пречудная страна Россия, потому как только с этой стороны на большой остров, преодолев огромное расстояние, пришли чарующие звуки. И сама рыбина, при ощущении этих звуков, даже освободившись из цепких рук рыбаря и почувствовав свободу, не ушла в глубины вод, а высунула из пучины свою лобастую голову, чтобы соприкоснуться с таинственным и необычным явлением.