Старый дом под черепичной крышей

– Бросьте вы, профессор, я ведь когда говорил об этом даже и не думал, просто с языка сорвалось.

– Даже если и так, сказанное вами для меня не случайно, это будет главной мыслью в моей книге, и я с радостью поставлю вашу фамилию на обложке рядом со своей, приглашаю вас в соавторы.

– Что вы, что вы, помилуйте, – замахал руками Крокыч, – нашли учёного, а вот о том, что не свою ли игрушку вы сейчас в кучах ищите, это я действительно сказал и от своих слов нее отказываюсь.

– Вы, милейший, мои мысли прочитали. Что вы насчёт этого ещё думаете?

– Меня, профессор, смущает то, что этим вопросом занимается Сима; с какой стати? Это дело интеллектуалов, хоть с положительным, хоть с отрицательным значением этого слова. Это единственное, что меня смущает в разборке мусора, а точнее, в этом деле.

– Возможно, до него информация дошла своим путём? – заметил профессор.

– Я бы так и думал, если б не появление на свалке этого подростка. Как его там называли, не помните, высокий такой с интеллигентным лицом, а с ним маленький с бегающими глазками.

– Высокого Валет Пегасом называл, – ответил Крокыч, – а маленького Мухой. Только мне показалось, что они с Симой не из одной компании. У них что-то своё на уме.

– Вот, вот и я так же подумал, – заметил Позолотин. – Что-то здесь не так?

– Верно, Вениамин Павлович. – Сима суетится, а эта парочка нет. Только вид делают, что Симе подчиняются и помогают.

– Трудно сказать, но похоже на то, – заметил Вениамин Павлович. – На надсмотрщиков с кнутом они не тянут.

– Надо к ним приглядеться. Только их что-то сегодня нет?

– Интереса видно нет… На найденные игрушки этот Пегас тоже отреагировал как-то странно. Вы-то об этом, Семён Ваганович, что думаете?

– Откуда найденная игрушка в таком исполнении взялась? – недоумённо проговорил профессор. Правда, я знал одного мастера в городе. Он был занят идеей поиска и возрождения старинной игрушки. Не его ли это игрушка здесь очутилась? Он мне давно показывал два или три пробных изделия, очень, скажу вам, напоминают, очень.

– Мне в этой истории странным показалось то, что все игрушки целёхонькие, как-будто специально кто подложил, – высказал своё мнение Крокыч.

– Верно, – сказал профессор, – вот что значит глаз художника.

– Какой там глаз. – Отмахнулся художник. – Глаз здесь не причём, просто так подумалось. Видно, кто-то с кем-то играет в подкидного дурака. Жаль, что вы отмахиваетесь от моей гипотезы о поиске игрушки соперничающими людьми.

– Нам этого, Семён Ваганович, сейчас не понять, надо посмотреть, что будет дальше. У нас на этот счёт очень мало информации. Думается, что в дело поиска игрушки включены разные силы.

– Одни, чтобы на ней заработать, а другие, чтобы спасти народное достояние, – вставил Крокыч.

– Не всех перечислили, дружище.

– Кто же, по-вашему, ещё?

– Третья сила, это сила, желающая исчезновения игрушки.

– Кто же этот ненавистник святого?

– Это спецслужбы других государств, Семён Ваганович.

– Им-то она зачем?

– Им она нужна, чтобы её уничтожить, а другую насадить. Да, да. Это называется подрывом духовной мощи народа и государства.

Об этом мы ещё поговорим. Сейчас давайте подниматься, перекур закончился, вон уже Сима встал, сейчас команду подаст.

Глава 43. Дом на Лермонтовой

Дом Забродина стоял недалеко от Волги и представлял из себя двухэтажный коттедж с двориком, окружённый высоким кирпичным забором.

– Хорош особнячок! – воскликнул Костя, когда они поравнялись с домом.

Костя и Антон укрылись за кустами живой изгороди, опоясывающей забор, и стали думать, как им быть? Сначала они хотели просто дождаться Пегаса и отобрать у него Гуделку, потому и укрылись в кустах. Затем Антон нашёл щель между кирпичами и стал наблюдать за тем, что происходит во дворе. А во дворе за столиком в кресле-качалке сидел интеллигентного вида господин. Он то и дело поглядывал на часы и видимо кого-то ждал. Лицо его было украшено маленькой аккуратно подбритой короткой бородкой и усиками. На столике стояли бутылки, по всей видимости с напитками.

– Это и есть тот самый доцент, – сказал Антон.

– Тоша! А тебе не кажется, что это обыкновенный грабёж, – сказал Костя.

– Как это грабёж.… Ничего подобного. – Ответил Антон. – Муха игрушку стырил, за что метлой вдоль спины получил.

– А ты не стырил?

– Я не стырил, – запальчиво сказал Антон, – нам дворник разрешил и дверь показал.

– Это не аргумент. Игрушка тоже дворнику не принадлежала, если хочешь знать…

– Пегас игрушку продать хочет и свою выгоду ищет, а мы для клуба стараемся… И потом, Пега игрушку должен был сдать государству, а не тащить на Сенной, – возразил Антон.

– Не очень убедительно.

– А что убедительно по-твоему? – рассердился Антон.

– А убедительным будет то, если бы мы перелезли через забор и послушали, о чём этот господин будет говорить с Лёней Пегасовым, которого, по сведениям полученным от Мухаева, он теперь и дожидается. А у Лёни чем голова сейчас заряжена? Понятно без слов.

– Это ты здорово придумал, только как пробраться во двор? – Антон уважал в брате эту способность к анализу, – по правде, лезть через чужой забор, это тоже посягательство на частную собственность, – договорил Антон.

– А мы ни на чью собственность и не посягаем, – ответил Костя, – мы ничего не крадём, мы только послушаем и всё,… а слова это не имущество, вот так.

Этот аргумент брата развеял последние сомнения Антона. Слова действительно имуществом не назовёшь.

– Хорошо, – улыбнулся Антон, будем считать, что убедил, только не совсем.

– Потом доспорим, – бросил Костя, а сейчас дело надо делать.

В конце забора они нашли толстое дерево, ветки которого перепутывались с такими же ветками такого же большого дерева, только росшего по ту сторону забора.

– Что, рискнём? – кивнул Костя на сплетённые ветки.

– А выдержат?

– Ты легче меня, полезешь первым. А если под тобой затрещат, то сразу назад… понял?