Старый дом под черепичной крышей

– Правильно мыслишь, – сказал Пустолай.

– Против этого ничего не возразишь, всё разумно, – сказала Катерина.

– Я пойду на разведку, оценю обстановку, объявил Заступник. – Лопух это защита до поры до времени. Разберут кучи, наткнутся на разбитый ящик и будут осматривать рядом растущую траву и обязательно наткнутся на нас.

– Нет, не ты пойдёшь, а я, – перебил Заступника Мурлотик. – Ты очень большой, Заступник, и тебя могут заметить, а я из вас сейчас самый маленький и поэтому на разведку пойду я. И потом, женщина могла чего-то не досмотреть. Надо всё оценить ещё и мужским взглядом.

– Ох, мужчина нашёлся, – сказала сердито Дуня, – что, если усы растут, то значит и шибко умный?!

– Не бранитесь, – сказала Катерина, а ты, кот, не задирайся, всё себе цену набиваешь, мы и без этого знаем, что ты обладаешь хорошими аналитическими способностями, этого никто из нас не ставит под сомнение, иди лучше и посмотри, что к чему? Дуня принесла очень важную информацию, а вот с чем ты вернёшься, ещё неизвестно?

Мурлотик больше не стал ничего говорить и ушёл. А через некоторое время он пришёл пыльный, грязный с взлохмоченными усами и шишкой на голове.

– Мура! Что с тобой случилось, – проговорила Дуня, жалея Мурлотика, – тебе больно.

– Не будем развешивать нюни из-за какой-то шишки, подумаешь, свалился какой-то обломок кирпича на голову.

– Так, быстрее говори, что ты узнал? – тормошили его глиняшки.

– А вот чего я узнал, – сказал он важно, усевшись на выступавший из-под земли корень. – Во-первых, там, – и он кивнул в сторону куч, – какие-то глиняные игрушки уже нашли.

– Как!– выдохнула Катерина, неужели Васёк, Белянка и Смуглянка попались им в руки? Как они здесь оказались? Не может быть!

– А я разве сказал, что они нашли кого из наших?.. Вовсе нет. Там рабочие нашли другие глиняные игрушки, кстати, очень похожие на нас и отнесли их в вагончик Симе.

– Какому Симе? – спросил Пустолай.

– Сима, здесь главный,… и скажу вам, что отморозок ещё тот, похлеще синеволосой Зиночки со своим полюбовником. У той хоть комплексы, а здесь полный провал до преисподней… – и он безнадёжно махнул лапой.

– Ладно, Сима подлый человек,… что дальше? Не тяни ты быка за хвост, – исходил нетерпеньем Пустолай.

– А ты не торопись, Пустолаюшка, будет тебе и первое, и второе, и десерт. Терпенье, мой друг… Я подтверждаю слова Дуни о тех мальчишках, которых мы видели на крыше и во дворе. Я их тоже узнал, что меня нисколько не радует. Пегас и Муха, так их зовут, у Симы за надсмотрщиков. Так, что им лучше на глаза не попадаться,… вот так.

– А ещё что?

– А ещё я обследовал двор и кроме техники и мусорных куч, нашёл в отдалении маленькую хибарку. Дверь была не заперта, я вошёл и остолбенел. Вы понимаете, там, оказывается, живут люди,.. врагу такого не пожелаешь. Цивилизованная страна! А-а-а…

– Что ты в ней увидел?

– Увидел: эскизы картин по стенам развешены, палитра на столе, стопка рукописей в нише, прикрытая холстом. И всё.

– Что нам это даёт? – спросил Заступник. Ну, живут люди в ужасных условиях и что?

– Вы мне не даёте договорить, – обиженно сказал Мурлотик, – а сразу стараетесь комментировать отрывочные сведения. Я просто назвал несколько фактов, не комментируя и не делая выводов, а вы…

– Говори… говори… слушаем, – сказала Катерина и сделала страшные глаза, пытающемуся что-то сказать Пустолаю. Пустолай замолчал.

– Когда я слушал разговоры рабочих, то обратил внимание на двух из них, одного зовут Крокыч, а другого – Профессор. В любом случае, они так друг к другу обращались. Они страшно не любят Симу, с подозрением относятся к Пегасу и Мухе. Это их хибарка, думаю, что в ней можно укрыться под кроватью за связкой старых книг.

– Почему ты решил, что это их жилище?

– А как же, друзья-товарищи? Если этот старичок настоящий профессор, то рукопись в нише явно его. А Крокыча профессор ещё называл художником, то и картины, эскизы понятно чьи. Тут много ума не надо, чтоб понять, что к чему? И потом, у старичка разорвана на спине рубаха и через всю спину идёт кровавый рубец. Валет сказал, что его Сима прутом ударил.

– Сволочь, – сказал только одно слово Заступник, – надо его на трезубец поднять.

– Я бы Крокычу и Профессору доверился, – сказал Пустолай, – а Профессору ещё надо полизать рану.

– Тебе только чего – нибудь полизать, – сказала Дуня.

– Я кроме шуток, – сказал Пустолай, – моя слюна убивает болезнетворные бактерии. Мамушка рассказывала, что во время войны собаки зализывали солдатам раны. Она сколько раз звала меня, «полижи, – говорит, – Пустолай, палец, ножом порезала». Я так всю ранку тщательно вылижу, один раз, да другой, да третий, всё и проходит. – Пустолай замолчал.

– Значит, говоришь, на профессора и художника можно положиться! – не спросил, а утвердительно проговорил Заступник.

– Положиться можно, но я бы не спешил. Давайте ещё денёк понаблюдаем, а, то, как бы нам эта поспешность боком не вышла, – заметил Пустолай. – Давайте установим дежурство и будем наблюдать по двое. Один в одну сторону свалки будет глядеть, а другой в другую, так мы больше получим информации.

– Правильно мыслишь, брат Пустолай, – сказал Заступник. – Дуня будет наблюдать с Катериной, Мурлотик с Пустолаем, а я и один управлюсь, потому как у меня всё это профессионально отработано.

На том они и порешили. Весь день глиняшки наблюдали за рабочими, спать на ночь легли опять под лопухом.

....................

В это самое время, когда Заступник разговаривал с Пустолаем, в городе, на улице Вологодской 10/1, в квартире 36 произошла непредвиденная для Батиста встреча. Эту однокомнатную квартиру он снимал как частное лицо. Вечером, когда на улице стемнело, в дверь постучали. Стук был размеренный и властный.

Коммерсант открыл дверь и от неожиданности сделал шаг назад. Перед ним стоял сердитый Бакстер. Гость пересёк прихожую, заглянул мимоходом в туалет, прошёл мимо Батиста в зал и уселся в кресло. Батист прошёл следом и сел на краешек софы напротив.

Такая встреча для Батиста не предвещала ничего хорошего, аванс он израсходовал, а заказанной игрушки у него пока не было.

– Не ожидал? – спросил Бакстер, перейдя с «вы» на «ты». При этом казалось, что его похожий на молот тяжёлый нос ударил по квадратному ещё более тяжёлому подбородку – наковальне. «Хрум!» – раздалось от соединения молота и наковальни, и тяжёлые, откованные звуки, снизанные в слова, звякнули около коммерсанта.

– По правде говоря, нет, не ожидал, – ответил тихо Батист. (Разговор шёл на английском языке.)

– Правильно и делал, что не ожидал. Нас никто не ожидает, но мы приходим и все рады, когда мы уходим… Не так ли?.. – и засмеялся, выдавив из себя набор скрипучих звуков. – Я жду отчёта, сэр… – и он закинул ногу на ногу.

– Рад бы отчитаться, но отчитываться особо нечем… – проговорил тихо коммерсант.

– Ты её нашёл? – бухнуло молотом о наковальню Бакстер.

– Пока нет, но я думаю, что игрушка вернётся в тот дом. Я об этом сразу буду знать. Фома Фомич обещал приложить усилия… Возможно, она в этом доме где-то и прячется. Мы выследим и возьмём её по-тихому.

– Не удастся взять по-тихому, так возьмите по-громкому.

– Как это, по-громкому? – непонимающе спросил Батист.

– Взорви этот дом, в котором, как ты говоришь, находится изделие, – раздражённо сказал Бакстер. – Мне всё равно.

– Вам что, игрушка не нужна??? – изумился Батист. – Я много чего могу, но взрывать не умею и не хочу.

– Это сделают другие, если надо, – выдохнув, проговорил Бакстер и, помолчав, добавил. – Наше ведомство недовольно тобой. Своей нерасторопностью, Батист, ты, неумышленно, конечно, срываешь очень важное дело.