Старый дом под черепичной крышей

– Забудь это имя и никогда не вспоминай! – озлился Пегас. Он и сам чувствовал, что доцент – фигура с секретом. «Впрочем, а что он, Леонид о нём знает? – спросил себя Пегас. – Знает про шкатулку, что всплыла в частной коллекции за рубежом и наделала много шума. Нашёл её, конечно, он. Только с меня в этом деле взятки гладки, а то, что я по мелочи нарыл – милиции до того дела нет. С этим они связываться не будут».

Так и не приняв окончательного решения, Пегас и Муха отправились в ближайшее кафе, чтобы скоротать время, да получше обсудить последние события.

Кафе их любимое место. Если заводилась какая-либо денежка. Они шли в него. Любимое кресло у окна было занято. Странный тип в оранжевой куртке, очках и усах сидел и клевал носом. Муха плюхнулся в кресло за соседним столиком и вытянул ноги.

– Ребята! Вы бы поосторожней. – Раздался сзади странный скрипучий голос потревоженного посетителя.

– Кемарь дальше, дядя, – парировал Муха. И не обращая внимания на потревоженного соседа спросил:

– Что на свалке? Накололось что?

– Угадал, – проговорил весело Лёня.

– Ну и что?

– А то – мусор в отдельное место валят.

– Ну и что, что в отдельное?

– А это говорит о том, что его перебирать будут. Вот так. Опередили нас с тобой, Муха.

– Может быть не игрушку ищут?

– Зря беспокоишься, её самую милую и ищут.

– Мы что теперь, не при делах, – спросил Муха. – И что же, ничего сделать нельзя?

– При делах, при делах.…, не суетись. Есть один вариант, но он не по мне…

– Какой вариант?

– Сима-мусорщик себе помощника ищет, мне предложил. У него там какие-то дела намечаются… Говорит в прогаре не будешь.

– А ты?!

– Я отказался…

– Ну, ты, Пега, и псих… Тебе место тёплое выгорает, ходи поплёвывай, да бомжей гоняй с алкашами, а ты?

– Ты,… ты – вот тебе и «ты»?! – занервничал Пегас.

– Мне никто ничего не предлагает, говорить не о чем, – сердито ответил Муха.

Оба замолчали. Прервал молчание Пегас.

– Как на свалку прикатил, то сразу понял, что-то не так – мусор от дома в отдельное место валят, бомжи в нём ковыряются, да Сима бегает, суетится. Пришлось с Симой идти на контакт, деваться некуда. Или пан – или пропал. Думал – он меня турнёт, но не тут-то было, встретил как лучшего друга, хотя в особых друзьях я у него никогда не числился. Тут он и речь о своём заместителе завёл. Я здорово не отнекивался, чтобы Симино расположение не потерять. У них там с поисками неувязочка выходит. Сима психует. Организатор он никакой, только и способен матерится, да зуботычины раздавать. Меня к этому делу привлёк. Сегодня, так поковырялись немного, завтра с утра начнут по полной программе трясти, говорит, что целую бригаду бомжей пригонит.

– Вот, это молодец, что не отнекивался… – заулыбался Муха.

– Ты меня не хвали, я этого не люблю, – заметил Пегас, а вот получить временный доступ к свалке, заманчиво. Здесь можно у Симы игрушку из-под носа увести.

– Как?

Тут Пегас вплотную приблизился к Мухе и шёпотом что-то ему сказал.

– Круто… – расплылся в улыбке Муха. – Ты, Лёня – голова. Мне что, можно уже начинать?

– Слышал и забыл,… понял?

– Обязательно понял!!!

– Ну, давай. Ни пуха, ни петушиного крика. – Они встали из-за столика и вышли на улицу, а немного погодя вышел из кафе и обладатель оранжевой куртки. Он немного помедлил на крыльце и,

дождавшись, когда ребята скрылись за углом, не торопясь пошёл в противоположную сторону.

Глава 34. Родная земля

Откуда было знать Ваську, Белянке и Смуглянке, что они, выброшенные из окна квартиры Фомы Фомича, упадут прямо в цветочный газон. Дом этот стоял на улице, в Комсомольском посёлке. Именно в нём и жил Фома Фомич, прямо напротив Алтынной горы, на верху которой рос дубовый лес, а за ним располагались многочисленные дачные постройки. Не знали они и того, что с этой горой их очень многое связывает. Потому, что именно из этой горы была взята серо-белая глина, из которой были сделаны многие их братья и сёстры, а из них троих полностью козочка Белянка и на треть овечка Смуглянка.

– Как, все живы? – спросил Васёк, пытаясь разглядеть в темноте овечку и козочку.

– Живы-то живы, только я очень сильно ножки зашибла, болят, – сказала Белянка.

– И я тоже, – добавила Смуглянка.

– Что будем делать, Васёк? Как нам быть? – запричитали козочка и овечка, – если бы ни эта клумба с высокими цветами, то мы бы разбились до смерти…

Вокруг было темно и страшно. Вскоре глаза выброшенных в окно игрушек немного привыкли к темноте и они стали различать близкие предметы, а затем, немного и те, что подальше. Они увидели, что дом, из которого они были выброшены, находится около высокой горы; настолько высокой, что её верх был едва видим на фоне мутного ночного неба.

– Что нам теперь делать? спросила испуганным голосом Белянка.

– Сначала надо отсюда убраться по добру – по-здорову, – сказал Васёк. – Ему явно не понравился этот непрогнозируемый приём в квартире Фомы Фомича.

– Давайте уйдём из города, город злой – сказала Смуглянка.

– Давайте залезем вот на эту гору, – предложила Белянка, – мне так хочется, меня просто тянет к ней.

– Давайте заберёмся на гору и посмотрим с высоты, может быть, мы увидим мамушкин дом? – сказал Васёк.

– Тут тысячи домов, – сокрушённо сказала Белянка, разве мы разберёмся, где наш?

– Недалеко от нашего дома на Соколовой горе стоит очень высокий памятник с журавлями на верху… – сказала Смуглянка. – Я видела его в окно автомашины, когда ехали с «Добрячком».

– Надо подумать, – сказал Васёк.

– А может нам просто попастись по сочной травке и прийти в себя? – сказали хором козочка и овечка.

– Давайте взберёмся на гору, а там посмотрим, – предложил Васёк, – заодно и уйдём отсюда подальше.