Помнит только он

Помнит только он
Павел Федорищев

Тихон Егоров – обычный учитель истории. Однажды он замечает, что с реальностью вокруг него происходит что-то странное. Люди и события исчезают, словно кто-то стирает их из памяти окружающих. И только он всё помнит. Пытаясь разобраться в происходящем, герой находит нить, которая тянется в далёкое прошлое и тесно переплетена с историей его собственной семьи.

«Помнит только он» – это захватывающий микс научной фантастики, исторического детектива и трогательной истории о любви, жертвенности и выборе, который определяет судьбу не только одного человека, но и всего мира.

Павел Федорищев

Помнит только он

Пролог

Вспышка ослепила его, и дрожь прокатилась по телу, на мгновение потерявшему чувствительность.

По мере того, как глаза привыкали к темноте, в бездонном ночном небе над головой загорались всё новые холодные звёзды. Ладони покалывало, мороз пробирался сквозь рубашку и джинсы, кусая тело и конечности. Человек попробовал пошевелиться, и услышал, как хрустнул под ним потревоженный снег.

Он лежал в лесу. Безмолвные силуэты деревьев кривым частоколом уходили куда-то вверх, в непроглядную тьму.

Чувства возвращались. В морозном воздухе смешивались запахи хвои и гари. Невдалеке, почти рядом, послышались голоса, и, повинуясь скорее чутью, нежели разуму, путник затаился и прислушался.

Немецкая речь. По-военному рубленые фразы… «Получилось! У меня получилось!» – от этой мысли у него перехватило дыхание.

Выстрел безжалостным эхом прокатился в ночной тишине, путник вздрогнул и пригнулся. Сердце бешено колотилось. Он вспомнил, кто он такой и зачем он здесь.

Человек медленно поднялся, вглядываясь во мрак. Ноги слушались плохо, голова кружилась, но вопреки инстинктам и страху он должен был идти вперёд.

Туда, где только что прогремел выстрел. Навстречу опасности.

Глава первая

Семейный проект

– Не забудьте о семейных проектах, каникулы быстро пролетят! – прокричал Тихон звучно и деланно строго, – Поработайте хорошенько, поговорите с бабушками и дедушками! Они много могут вам рассказать, если задавать вопросы и слушать!

«Тогда вы увидите, что история – это то, что творит каждый из нас», – закончил он мысль про себя. Прозвенел звонок, и все, включая его, учителя, облегчённо выдохнули. Неуправляемый восьмой «В» шумно собирался на выход. Тихон взглянул в окно, отключившись от гомона пятнадцатилетних шалопаев. Совсем недавно они были робкими и послушными шестиклашками, внимали каждому его слову… «Ну, почти каждому». Теперь у них уже свои, взрослые заботы.

– До свидания, Тихон Алексеич, хорошо вам отдохнуть! – сидевший на четвёртой парте Максим Юшков уже телепортировался к выходу. «Собрался

ещё в середине урока», – Тихон усмехнулся и вспомнил свои пятнадцать: достаточно взрослый, чтобы курить, но недостаточно смекалистый, чтобы не палиться перед настоящими взрослыми.

Ладно, что он там помнит! Двадцать с лишним лет прошло с его восьмого класса. Да и не курил он, будем честны. Он вообще был, что называется, «ботаном»: сидел на первой парте, тянул руку на уроках истории и умничал. Впрочем, с ним дружили все, даже девчонки не считали его придурком. Волшебное было время! Вся жизнь была впереди, и главное – тогда у него был дедушка.

Настроение транспонировалось в минор. Уже два с половиной года прошло, но он так и не свыкся с тем, что деда больше нет. В их последнюю встречу дед почти никого не узнавал, пребывая в температурном забытье. Мысли его путались, а неестественные фиолетовые губы звали отца. «Папа, папочка мой милый… Скоро увидимся!». Тихон вздохнул и, отогнав эти мысли, с рассеянной улыбкой посмотрел на быстро пустеющий класс.

– А вы чем займётесь на каникулах, Тихон Алексеич? – не без кокетства спросила низенькая и бойкая староста класса Лерка Семихвостова, – Скучать без нас не будете?

– Чтобы не слишком убиваться в разлуке, тоже займусь семейным проектом, – весело ответил Тихон, – не только же вашими тетрадями мне заниматься!

– Сходите в кино, мы, вот, завтра в «Киргизию» всем классом идём! – серьёзно и по-взрослому сказала Лерка, – а вы девушку сводите. У вас же есть девушка, Тихон Алексеич?

– Спасибо за заботу, Лера, я обязательно над этим подумаю.

Стрельнув глазами в его сторону, Лерка кивнула и присоединилась к выходящим из класса подругам. «Становятся взрослыми, – задумался Тихон, – и пробуют свои новые, только вступающие в силу, девичьи чары. Ещё несколько лет, и будут разбивать сердца на всю катушку…»

Последние прощания, и вот уже эти дети, составляющие большую часть его жизни, растворились в гуле последней перед осенними каникулами перемены. В субботу задерживаться в школе лишнюю минуту никому не хотелось.

Он тоже решил устроить себе каникулы. Заняться, наконец, книгой. Или статьёй. Тихон пока не знал, что у него выйдет, просто решил посвятить грядущую неделю разбору старого архива – семейных фотографий, заметок деда, привившего ему любовь к фамильной истории, скудных военных документов прадеда.

Прадед – Тихон Петрович Егоров – «геройски погиб в плену», как не раз говорил дед, ссылаясь на письмо, полученное в годы войны его матерью. В сорок втором под Великими Луками его тяжело раненого захватили в плен и пытали немцы, чтобы заставить болотами вывести их из окружения. Прадед повторил подвиг Сусанина, завёл их чёрт знает куда, и сгинул в болотах вместе с ними. А дед – ему не было тогда и четырёх – ждал отца, кажется, всю оставшуюся свою жизнь. Скучал. Нет, тосковал по нему. У Тихона была и выцветшая «похоронка», и копии ответов, полученных прабабушкой из военкомата и министерства. О подробностях подвига прадеда Тихон узнал не так давно, уже после смерти деда, когда Минобороны оцифровали свои архивы. Это было его маленькое историческое открытие, которым он так и не смог поделиться со своим «учителем» – дедушкой.

Через полчаса Тихон был уже дома. Его холостяцкая берлога была совсем недалеко от школы, в пяти минутах от метро «Новогиреево». Это была угловая «однушка» с просторной кухней, где Тихон и проводил свои вечера, выпивая литры кофе и проверяя домашки. Он думал убрать разделяющую кухню и комнату стену, чтобы стало ещё просторнее, но руки у него так и не дошли. Хотя, как иронизировал он сам, руки у него растут именно так, чтобы на них ходить.

Опустившись на диван, Тихон закурил. За большими окнами быстро сгущались ноябрьские сумерки, всё отчётливее проступали на фоне серо-синего неба три столба дыма, неспешно вылетающие из труб какого-то производства через дорогу. Тихон вспомнил, какое небо было в деревне в его детстве, попытался найти хотя бы одну звезду за окном. Только серая засвеченная мгла и гул МКАДа. Он поморщился и поднялся.

Нужно приниматься за дела. Обычно вечер проходил за подготовкой к урокам и проверкой рефератов учеников, но сегодня всё будет иначе. Тихон оглядел комнату, собираясь с мыслями. С портрета на книжной полке смотрел молодой Тихон Петрович с маленьким Колей – будущим дедом – на руках. На нижних полках стояли две плотно закрытые архивные коробки. Вот они – его сокровища! Люди, сражающиеся за квадратные метры или сберкнижки покойных предков, были непонятны Тихону: для него истинной драгоценностью были семейные архивы, и в этих коробках было дедушкино наследство, доставшееся ему как «историку», старшему внуку и продолжателю увлечения деда.

Тот очень трепетно относился к старым документам, особенно тем немногим, что остались от его отца. Тихон, перечитывавший их уже бессчётное число раз, помнил обведённые дедом потускневшие строчки химического карандаша из последнего письма прадеда: «Дорогая Аннушка, береги себя и ребятишек, дорогих моих Коленьку и Тамарочку…»

Несмотря на это в дедушкином архиве не хватало научной системы, поэтому летом Тихон озаботился тем, чтобы привести своё наследство в порядок и организовать из него настоящий архив. Он отсканировал все старые документы и разложил их по «крафтовым» конвертам и коробкам, присвоив каждому архивный номер и сопроводив каждый конверт надлежащим стикером. Фонд, опись, дело, лист и его оборот…

Включив ноутбук, Тихон открыл свою электронную базу. Все отсканированные копии были теперь в ноутбуке, и можно, наконец, начать расшифровывать, параллельно выбирая нужные цитаты для будущей статьи.

С фотографии в деревянной рамке улыбался дедушка, тут ему исполнилось семьдесят, юбилей. Через три года его не стало.

Вздохнув, Тихон открыл электронную папку с источниками, и по спине пробежал неприятный холодок. Папка была пуста. «Что за хренотень», – чертыхнулся он, и к горлу подступил ком. Документов не было. Просто не было. Он посмотрел в корзине – много всякой ерунды, но документов не было и там. Паника стремительно нарастала, а в комнате будто бы стало совсем темно.

Тихон открыл строку поиска. Пальцы замерли над клавиатурой. «Похоронка» – медленно набрал он. Компьютер задумался, мигая курсором. Секунда. Две. Три… Пытаясь совладать с нарастающей тревогой, Тихон глубоко вдохнул и огляделся. Только сейчас он заметил, что сидит почти в полной темноте, освещаемый только экраном ноутбука. Ноябрь, темнеет рано, слишком рано. В нетерпении Тихон встал и включил верхний свет. Холодный колючий свет резанул по глазам, стало ещё неуютнее. Тихон закурил и склонился к монитору. «Ну, давай, давай же!..».

«Ничего не найдено». Какой-то абсурд. Его комп даже к вайфаю не подключён, да и кому может понадобиться залезать в чужой компьютер, чтобы похитить старые никому не нужные документы! Тихон затушил сигарету в чашке и, чертыхаясь, заковылял к комоду. Выдвинув ящик, где хранились его записи и ноутбук, он вытащил флешку, где хранил резервную копию самых дорогих своих документов. Вставил её в ноутбук: ошибка. Извлёк, вставил снова… Та же чертовщина.

Теперь Тихоном овладела уже нешуточная паника. Человек нервный и чувствительный, сейчас он был уже в одном шаге от отчаяния. «Спокойствие! – приказал он сам себе, – это просто стечение обстоятельств, обычная для тебя неудача, сейчас всё найдётся».

Но и в генеалогической программе, где он строил своё древо и куда методично уже лет пять заносил все найденные им документы, ничего не оказалось. Буквально ничего: всё древо, широко разросшееся стараниями его предков и его неустанными поисками, пропало.

Пытаясь вернуться к реальности, Тихон включил вайфай и, убедившись в том, что он в сети, открыл браузер и щёлкнул мышкой по закладке «Подвига народа». Он переживёт пропажу из документов, этот злосчастный баг – ерунда, в конце концов, официальные документы Минобороны выложены на сайте архива…

«Егоров Тихон Петрович, 1919 года рождения…», – бормотал он про себя, вбивая данные в строке поиска. Клавиши под его длинными пальцами клацали, казалось, громче обычного. Тихон абсолютно точно знал, какие страницы сейчас покажет ему сайт. Скан списка безвозвратных потерь на зеленоватой бумаге, копия пожелтевшего наградного листа от третьего марта 1943 года, содержание которого он помнил наизусть…

«Сержант Егоров Т.П., будучи захваченным противником, проявил исключительное мужество и героизм. Будучи под угрозой смерти принужденным вывести вражескую группу из окружения, намеренно завел противника в непроходимые болота, чем способствовал уничтожению живой силы и техники врага. Ценой собственной жизни сержант Егоров остался верен воинской присяге…»

Что-то было не так.

Ни наградного листа, ни списка невосполнимых потерь, ничего. Вообще никакого следа. Даже ничего похожего! Просто: «Ничего не найдено».

Тихон в ужасе перевёл свой взгляд на коробки и глубоко прерывисто вздохнул. Если и там не окажется документов, то он…

Не сумев продолжить эту фразу, Тихон открыл первую коробку: ровный ряд крафтовых конвертов. Его бросило в жар: слава богу, оригиналы на месте!

Он вытащил первый попавшийся конверт, и ножовка снова стала выпиливать безумные фигуры в его желудке. Он точно знал, что подписал каждый конверт, каждому присвоил свой номер, а теперь в его руках переливался коричневым блеском абсолютно чистый новый конверт. И ещё до того, как открыть его, Тихон понял: конверт пуст.