Бродяги

– Не бери в голову, Лейн, – бодро сказала она. – Мне ведь действительно нечего здесь делать. Да я бы от скуки подохла через месяц.

Он пожевал щеку.

– Ладно. Готовьте ваше вознаграждение. Список Бор составил. Но предупреждаю, я потерял в пожаре артефакты исключительной ценности. Так что ожидаю соответствующее возмещение в тройном размере.

– Ты хочешь сказать… – Дилла заморгала. Не хватало только расплакаться перед этими заносчивыми сволочами!

– Я хочу сказать, что завтра мы с тобой уходим на Дороги.

***

Диви не спорил, не плакал, не просил взять его с собой. Он просто ходил хвостиком за Диллой и норовил прижаться к ней или подсунуться под руку.

– Тебе будет лучше здесь, малыш, – в который раз повторила она, уговаривая не только Диви, но и себя. – С тобой Бор остаётся и Живоглот. Ты ведь их любишь?

– Люблю, – тихо сказал он. – И тебя люблю. И Лейни. Он сказал, что вы никому меня не отдадите.

Лейн, в третий раз перекладывающий содержимое огромной кожаной котомки, вздохнул.

– Диви, я слишком мало знал о тебе, когда это сказал. Ты часть Истинного леса, понимаешь? Это не означает, что тебе нельзя на Дороги, но твоё место здесь. Ты нужен этому миру. Помнишь, что рассказывал Бор? Здесь было три бога-хранителя, три дерева. Два сгорело, а третье, вот это, – он показал на Древо жизни, – потеряло душу. Но его частичка сохранилась в тебе. Ты нужен этому миру, Рыжик. А мы будем тебя навещать, клянусь.

Бор выглянул из новенькой шёлковой палатки, натянутой между двумя соснами на краю поляны, и подмигнул Диви.

– Выше нос! Уж мы с тобой повеселимся, не сомневайся. Тебе ведь нравится в палатке жить? А потом хижину построим. Хочешь на Живоглоте полетать?

Диви мотнул головой.

– Не хочу.

– Живоглот! – Лейн хлопнул себя по лбу. – Я ведь нашёл его ошейник. Возьми, вдруг пригодится.

– Славно! – обрадовался Бор, забирая цепочку. – Теперь не придется его силком листьями кормить, чтобы не уменьшался.

Он склонил голову набок и критически осмотрел Диллу.

– Красивый наряд, кстати. Прости, сразу не заметил.

Она передёрнула плечами. Черно-красную куртку из тонкой, но прочной кожи, такие же брюки, плащ и высокие сапоги из чешуйчатой кожи ей доставили в комплекте с дюжиной сорочек из белого и чёрного шёлка. Всё – с разрезами под крылья. Допытываться, откуда у Облачных всадников взялась одежда, сшитая по моде Преисподней, Дилла не стала. И так ясно, что они когда-то тесно общались с демонами и больше не желают иметь с ними никаких дел.

Одежда была удобная. Мягкий плащ не стеснял залеченные и малость отросшие за ночь крылья. Оружие Дилле тоже понравилось, не хуже её потерянных кинжалов. И лук сильный, как раз под её руку. Если бы не разлука с Диви, она бы уже торопила Лейна со сборами. Свою котомку Дилла набила под завязку: запасная одежда, еда, разные полезные в дороге мелочи… Золото она брать не стала. Вопрос оплаты услуг и возмещения убытков решал Лейн. Вот пусть сам и тащит.

– Сейчас переоденусь и двинемся, – Лейн нырнул в палатку. Диви залез следом за ним.

– Береги его, – сказала Дилла призадумавшемуся о чём-то гоблину. – Если с Диви что-нибудь случится, я тебя найду и сердце вырву.

Бор вздрогнул.

– Нет уж. Если что, сразу шею сворачивай. А с сердцами играть не надо.

Дилла кивнула. По молчаливому согласию они с Лейном не стали выспрашивать, что связывало Бора и подземника, чьё сердце Хофган пересадил одному из никкенов. И всё же Дилла не удержалась от вопроса:

– Ты уверен, что у Диви не своё сердце?

– Какая разница? Должен ведь кто-то присмотреть за мальцом, чтобы его не испортили эти… господа. Да и мне пора остепениться. Стар я уже для бродячей жизни.

– Но ты всё-таки найди ближайший выход на Дороги. На всякий случай.

– Само собой. Да я уже нашёл, пока к озеру бегал. Отсюда вон по той единорожьей тропе, пока в холм не упрёшься. Дика через него ушла, и вы ступайте. Мир-то нижний, где ни выходи из него – у того же моста окажешься. Ну, – он неловко переступил с ноги на ногу, – вы заглядывайте изредка. А то он скучать будет.

– Мы постараемся. – Лейн вылез из палатки. – Диви я усыпил. Так лучше будет. Ты передай ему, пусть ждёт нас в гости. С подарками.

– Передам. – Бор шмыгнул носом. – Береги себя, принц.

– Я больше не принц, – возразил Лейн.

На этот раз он собрался на Дороги основательнее. Заплечная сумка, нож и вместительный кошель с клапанами на поясе. Зелёный плащ накинут поверх добротной куртки из серой кожи. Туго заплетенные в косу волосы перевязаны обрезком той самой верёвки.

– Это как сказать, Лейн, сын Хаф. – Бор хлопнул его по плечу. – Мать твою не даром королевой Дорог прозвали.

Лейн пристально посмотрел на него и улыбнулся.

– Этот титул я принимаю.

***

Он бежит по лесу тенью среди ночных теней. Ныряет под низкие лапы елей, останавливается. Впереди выжженная земля – расколдованная, но всё равно страшная. Он ёжится, сердито трёт глаза и бежит дальше.

Вот это место. Здесь всё по-другому. Нет больше хищных лиан, и злого Дерева больше нет. Лейн сказал, что оно раньше не было злым. Его таким сделали. Если оно родится заново, будет добрым. Все рождаются добрыми.

Обгорелый пень с хрустом разламывается на три части. Там, глубоко под землёй, притаилась маленькая почка. Она спит.

Диви встает на четвереньки, старательно толкается ладонями в землю.

– Просыпайся, – сердито шепчет он. – Я не хочу быть богом вместо тебя! Просыпайся!

Глава 27. Дом без стен и потолка

"Собственный дом лучше чужого дворца".

Валлийская пословица

– Решил перейти на подножный корм? Одобряю. Мне больше достанется, – Дилла смачно откусила половину яблока.

Лейн скосил на неё глаза, не переставая жевать травинку.

– Ты знаешь, что у Дороги есть вкус? И запах.

Дилла кивнула.