Бордовая тетрадь

– А сейчас давайте я напомню вам, кто за какие дома ответственен…

И долго читает, кто и по каким адресам раскладывает партийную газету.

Коломейцева всегда инспектирует наши собрания, – присутствовать, как классная дама на всех уроках своего класса, она не обязана. А сегодня Коломейцева вообще с мужем, и – в чёрном.

Оказывается, у неё на днях умерла свекровь, и оба они – с похорон. Быстро ушли.

У нас сегодня гость – Юрий Константинович Эдельвейс. Он из РПК – Российской партии коммунистов. В Щёлкове всего трое соратников. Другой товарищ, Лев Шошин, к нам уже приходил.

Волосы и брови очень чёрные. Юрий Константинович, в отличие от всех этих кликуш, спокоен, выдержан, флегматичен.

– Да, нас – мало. Мы – единоличники…

А я пришла одной из первых, сижу у самого стола, и уйти неудобно! Но уже семь вечера. И я резко встаю, и, не попрощавшись, бегу домой.

Только всё напрасно. Меня встречают с оркестром.

– Ты – погань!!! – кричит мама. – Скотская рожа! Ты не имеешь права никуда ходить!!! У нас – сорок дней, и мы не можем абсолютно никуда ходить!!! Это – неуважение!!! Это – кощунство!!!

– Но я же не развлекаться хожу! Не на вечеринку какую-нибудь. Куда я вообще хожу?

Крик, мат.

И бабушка, как змея:

– Нас спросят: ну как же вы не знали, где она бывает?

Всё, никуда больше не пойду! Таких скандалов моя психика не вынесет!

16 сентября 1999, четверг

Сегодня взорвали ещё один дом в далёкой Ростовской области. Волгодонск, Октябрьское шоссе, дом 35. Время 05:57.

А всё-таки это где-то там…

Погибло 19 человек, потому что во дворе сдетонировал грузовик «ГАЗ-53». Новые для меня слова: детонация, тротил, гексоген.

В Печатниках – 106 человек.

На Каширке – обрушилась кирпичная башня на 124 квартиры. Пострадало 119 семей.

Итак, всего 224 человека. Чем не «Дневник Анны Франк»?

А вы представьте, как радуется сейчас гнилая интеллигентщина вроде Лепёхи! Что столько смертей, и её сыночек и её дочка займут их рабочие места.

Обыкновенный фашизм.

Фашизм нашей тупой … интеллигенции.

17 сентября 1999, пятница

Вышла новая газета, но Коломейцева разрешила взять мне всего одну пачку. Значит, всего сто рублей.

Это пойдёт в зачёт долга ВООПа за сентябрь того года.

Вчера приходила – в штабе Саянов. На столе пепельница и фиолетовая книжка Марининой «Я умер вчера».

– Замуж-то ещё не вышли?

– Да кто же меня возьмёт?! – искренне изумляюсь я.

Мама ненавидит меня, но избавляться не хочет. Наоборот внушает: «Какой тебе «замуж»? Что ты умеешь делать?»

– Да как же это так? А ухажёр-то есть?

– Да кому я нужна? Да меня это и не интересует.

Ведь Лепёхина и Омелова, другая … интеллигентка сказали мне, что замуж берут лишь тех, у кого есть высшее образование.

И я решила перевести разговор:

– Вижу, Маринину читаете?

– Племянница дала; отвлекает. И стиль интересный.

– Но это же – мусорная литература!

– Знаете, я русскую классику всю перечитал и наизусть знаю. Читать стало нечего. А вот роман «Евгений Онегин», читали ли вы его?!

– Да, в школе, – вру я.

Мы проходили, а я не читала. Считала себя самой умной.

А сегодня Алексей Иванович дежурит. Взяла свою пачку. Очень тяжело до дому тащить.

Вечером показали чеченский плен. Мама как запричитает:

– Ой, как страшно!

А Лепёхина, наверное, от наслаждения кончает!

Из всего ВООПа она ненавидит только меня. Ну и Сафронова.

18 сентября 1999, суббота

Оказывается, свекровь Коломейцевой умерла от рака.

Наталья Николаевна ведёт себя по отношению ко мне просто по-хамски! Я сказала ей про деда, а она растрещалась: