ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 4

«Чего надо?».

– Сейчас узнаешь, – сказал Велиал. – На повестке три вопроса. Ты готов?

– У меня есть выбор?

– Мы на эту тему уже говорили. Потому обойдусь без предисловий и задам первый вопрос.

***

Велиал изучающе посмотрел на меня. Я изобразил внимание.

– Первый вопрос: это юное нежное создание у тебя под боком знает, что на кухонном столе, где вы обедаете и пьете чай, несколько дней назад, в непристойной позе, ты совокуплялся с пожилой женщиной?

Я уставился на Велиала. Он подмигнул:

– Ты в ЭТОМ тоже хочешь ПРИЗНАТЬСЯ? В том, что на крышке стола, на его ножках и на полу кухни, хранятся засохшие остатки твоей спермы вперемешку с влагалищной секрецией Светланы Ивановны?

– Чего… – выдохнул я.

– Тебе показать картинку? Траекторию брызг в замедленном действии? Или исходящую липким соком переспелую вагину?

– Не надо!

– Ну, вот. А еще в церковь собрался. Покаяться девушке в великих грехах хотел. Да на тебе клейма негде ставить, лицемер, развратник и лжец! Похотливый сатир!

Велиал на секунду негодующе насупился. Но потом улыбнулся и беззвучно хохотнул.

– Это я так, для проформы. Ты правильно делаешь. Женщины для того и созданы. Их нужно употреблять часто, всех возрастов, и во многих количествах. Но ПРИЗНАВАТЬСЯ им в ЭТОМ не стоит. Как и ВО ВСЕМ ОСТАЛЬНОМ. Меньше знают – крепче спят.

***

– Теперь второй вопрос. Зачем ты вмешался?

В недоумении я посмотрел на Велиала.

– Упростим вопрос: зачем ты освободил из милицейской камеры Вишневского Егора Моисеевича?

– Ах, вот…

Об этом я, действительно, забыл. После вчерашнего Вериного прихода время сместилось, и произошедшее ранее казалось неважным сном.

– Для нашей миссии нужны жертвы, – назидательно сказал Велиал. – Как с той, так и с другой стороны. Я не раз об этом говорил. Или тот сопляк особенный?

– Типа того.

– То есть, пусть на его месте будет другой девятнадцатилетний парень? Менее любимый матерью, в меньших муках ею рожденный?

– А можно без девятнадцатилетних? Вам рогулей мало?

– Нам! Сколько раз можно объяснять… А без девятнадцатилетних нельзя. Они – жертвенные агнцы. Идет Последняя Битва между двумя мирами: миром ущербного мертвого бога, и миром совершенного Люцифера. Кстати, что тебе больше по душе: ущербность или совершенство?

– Не задавай глупых вопросов.

– Так вот: идет Битва, которая предполагает жертвы – это необходимый расходный материал. Всегда так было. Во всей вашей кровавой истории. Потом убиенных назовут «героями». Разве ты не хочешь, чтобы твоего протеже назвали «героем»?

– Нет. Пусть живым возвратится к матери. Она не переживет…

– Так ты хочешь, чтобы вместо сына ТОЙ женщины убили другого парня?

– Ну… да.

– То есть, спасти сына той, которая тебе ОТДАЛАСЬ. Заменить его сыном той, что тебе НЕ ДАЛА? Я правильно понял?

– Да. Я этого хочу.

– Ладно, – хмыкнул Велиал. – Пусть будет так.

***

Он о чем-то задумался. Я насуплено ждал третьего вопроса.

– Хорошая у тебя девушка, – Велиал кивнул на спящую Веру. – Ты решил на ней жениться?

– Это третий вопрос? – зло огрызнулся я.

Меньше всего хотелось обсуждать свою личную жизнь.

– Нет. Это дружеское участие. Ты не забыл, что это я вас свел. Я у вас – вроде Амура. Возьмешь меня на свадьбу посаженным отцом?

Велиал панибратски подмигнул, но затем стал серьезным, даже, казалось, церемонно приосанился.

– И так – третий вопрос. Даже не вопрос, а приказ. Вернее – просьба.

Велиал поднял на меня серьезные глаза.

Я понял, что шутки о женщинах закончились.

– Пришла пора твоей МИССИИ, – торжественно сказал Велиал. – Собственно, ТО, ради чего я ЛИЧНО к тебе прихожу. Поверь – это ОЧЕНЬ большая честь.

Противный холодок подступил к горлу. Заныло меж лопаток.

«Начинается…».

Глава двадцать седьмая

Ночь с 21 на 22 января 2014 года

(продолжение)