Мечты иногда сбываются

Поскольку проживал он теперь на Ленинском проспекте, там же, в трех остановках к центру, находилась и стоматологическая клиника. Лето. Народу немного.

Николай не любил, боялся сидеть в зубном кресле еще с детства, но что поделаешь, пришлось раскрыть рот и показать доктору больной зуб.

– Да, молодой человек, что же это вы так зуб запустили? Еще немного, пришлось бы удалять, – гремел инструментами доктор, и Николай с ужасом косился на них, затем прикрыл глаза.

Зажмурившись, и вжавшись в кресло, больной терпел, что было мочи, пока доктор сверлил ему зуб, положил лекарство в дупло и поставил временную пломбу.

– Придете через три дня. Следить надо за зубами, так вы скоро без зубов останетесь, – припугнул его напоследок сердитый доктор, и Николай выскочил из кабинета.

Тут уж не до свиданий, и он поехал в свою комнату, отдышаться, привести себя в порядок.

Старухи-соседки вели себя смирно, они еще не забыли о том страшном времени, когда у их соседа гостили отец с дядей, инвалиды войны. Особенно их напугал его отец, когда вышел из ванной голый и заорал хриплым голосом:

«Вы чего тут, вороны старые, по коридору шныряете, раскаркались? А ну марш по хазам, и сидеть смирно, как мыши!»

Соседки не обиделись, наоборот, зауважали строгого отца-шутника, а сердитого дядю боялись, когда он хромал в туалет и обратно, в комнату, зыркая на них искоса.

В комнате у Николая стало вполне сносно, когда он купил в комиссионном магазине подержанную мебель; платяной шкаф, раздвижной диван-кровать. Раскладушку засунул за шкаф.

Валерка подарил ему круглое настенное зеркало, 3-х рожковую люстру сталинских времен, с приездом матери на окне появились гобеленовые шторы, узорная тюль.

Зато за обеденным столом, который он раздвинул во всю длину и придвинул к стене, было уютно по-студенчески: книги, учебники по русскому языку, литературе, истории КПСС, стопки классиков марксизма-ленинизма доминировали над остальными, менее важными науками. Еще учебники по истории и теории киноискусства, брошюры вгиковских мастеров.

Во главе стола – пишущая югославская машинка «УНИС» радовала глаз будущего сценариста, восседающего на венском стуле среди стопок писчей бумаги, и поглядывающего на новый еще телевизор «Березка» в углу, приобретенный в магазине на улице Горького. Мини-холодильник «Север» и прикроватная тумба с запирающейся откидной дверцей, которую он нарек секретером, дополняли обстановку холостяка после развода.

Если бы еще зуб не болел. Вылечу, потом Светке позвоню, решил он и успокоился. Пора и чайку с вафлями попить.

На общей кухне в углу вдоль его стенки стоял старенький кухонный стол, табуретка, кое-какая посуда на полке. Живи не хочу. Сам себе хозяин. Никакой зловредной тещи нет и в помине. На душе его царил покой. Правда, в квартире жили еще соседки, но они ему не помеха. Под эти мысли, роящиеся в голове, он вскипятил чайник и пошел к себе пить чай.

После чаепития незаметно задремал было на диване, но не спалось. Вот познакомились они с умными, интеллигентными девушками, может, эта Света та муза, о которой он мечтал?

Но все прошло просто и даже пошло. Хотя, он ввернул стишок из куртуазной лирики, все посмеялись, а дальше вино и домино, как обычно. Ему же давно хотелось более возвышенных, духовных отношений, без прозы жизни. Он мечтал о настоящей любви, но с такими дружками, как у него, подобное невозможно.

Один любит баб постарше, с деньгами, другого привлекают девки молодые, простецкие. Какая им разница, что у них на душе, о таких понятиях, как куртуазная муза, что есть изящество отношений, вкус, такт, они и понятия не имеют.

В комнате сгустились сумерки, в коридоре стало тихо, старухи угомонились и отдыхают в своих комнатах. Николай вскочил:

– Пойду я ванную приму. Помоюсь, что ли, пока мои соседки у себя дрыхнут. Зуб утих, и то слава богу.

В тесной ванной все стенки и углы были заняты заботливыми хозяйками, но он все же умудрился сразу, как въехал, привинтить к стене слева от раковины с зеркалом полочку, разложил на ней мыло, зубную щетку, станок для бритья, повесил рядом полотенце, утвердившись, тем самым, не только на кухне, но и в ванной.

И это было правильно, иначе никуда не сунешься, все везде занято, все его телодвижения под неусыпным вниманием придирчивых глаз зловредных соседок.

В зеркале он увидел себя уже довольно взрослым и уверенным в себе москвичом, и улыбнулся сам себе:

– Ничего Колька, прорвемся, где наша не пропадала.

Он включил воду, сполоснул ванную, убрав соседские тряпки в угол, набрал в нее воды умеренно горячей, разделся и, взяв мочалку с мылом, полез мыться…

По магазинам

Василий Петрович оказался трудоголиком, и Николаю пришлось впрягаться в работу по полной программе, а через три дня он снова поехал к зубному врачу, и когда вышел на проспект с запломбированным зубом, жизнь снова стала для него если не райской, то вполне приятной и даже интересной.

Звонил Светлане домой несколько раз, никто не подходил к телефону, даже вечером. Он был в недоумении.

– Может, уехала куда, приедет, куда она денется, – успокоил его Валерка, – поедем ко мне после работы, возьмем винца, шашлычка с килограмм, – и друзья побежали к проходной, все, хватит на сегодня, работа не волк, в лес не убежит.

– Валер, хочу рубашку с погончиками купить, импортную, примодниться, не знаешь, где есть такие?

– Знаю, поехали в Беляево, там в «Ядране» я видел такие, потом ко мне рванем, отметим, видео посмотрим.

– Ну ты и жучила, это же рядом с твоим домом.

– Соображать надо, студент. Совмещать приятное с полезным.

Друзья вовремя прибежали на остановку, вскочили в задние дверцы автобуса, которые тут же захлопнулись, все, поехали.

Оторвав два билетика и бросив в щель кассы мелочь, они с трудом пристроились у окон заднего обзора, народу битком, как обычно, в конце рабочего дня.

– Сейчас заскочим в кулинарию, затем в «Балатон», это рядом с «Литвой», купим шашлычков замаринованных, вина венгерского, – у Валерки явно повысилось настроение. – Деньги-то у тебя есть?

– Найдутся в загашнике, не переживай.

– Да ладно, студент, я угощаю. Сегодня я добрый.

– С чего бы это, рак на горе свистнул?

– В шахматы выиграл у Крылова, директора.

– Работали с ним вместе, еще в 80-м, – кивнул Николай, – в деревне Богунино, на Волге. Мне там сруб бригада одна строила.

– Он мне рассказывал о твоих художествах, – ухмыльнулся Валерка, – как ты там нажрался до чертиков, прямо на съемке. Говорит, хотел его выгнать, да режиссер не позволила, благоволила она тебе, красавчику.

– Врет он, сухарь, это окончание строительства мы с ребятами отметили, так полагается. Ну и перебрали слегка.

– Ладно, приехали уже, – Валерка не церемонился в толпе, всегда проталкивался к выходу быстрее всех, огрызаясь на недовольных, Николай за ним по проторенной дорожке.

Перебежав площадь Индиры Ганди, они оказались в Балатоне, где глаза разбегались от разнообразия товаров, чего только нет; консервированные овощи и фрукты в банках, разные вина, соки.

Купив две бутылки Токая, и пару банок с персиками для детей, они забежали в кулинарию за шашлычком, подскочили на автобусе к метро, а там до станции «Беляево».

– Когда к нам приедем, ты особо не распространяйся насчет своей учебы во ВГИКЕ, понял меня?

– Мне скрывать нечего, – удивился Николай. Ему наоборот, хотелось всем поведать о том, что он успешно сдал сессию за третий курс, и теперь студент четвертого курса. Еще немного усилий, и диплом сценариста в кармане. Как он может молчать об этом, да никогда. Хотя Валерия жалко, беднягу.

– Меня Раиса потом пилить будет, почему я не поступаю во ВГИК, мол, что, умом не вышел?

– Поступай на экономический, будешь директором.