Мечты иногда сбываются

– У Коли работа, учеба, он человек занятой, – пояснила Игорьку мать. Чмокнув сына на прощанье в щеку, тут же вытерла помаду платочком. Расстроилась.

– Провожающие на выход, поезд отправляется, – громогласно объявила дородная проводница, и Николай поспешил на перрон.

Поезд тронулся. Он помахал матери с братом на прощанье, окно с ними проехало мимо него, и он направился к выходу с вокзала. Сначала на студию, работы накопилось, как пить дать, а там разберемся, что к чему и почем.

Куртуазные мотивы

После удачной сессии и экзаменов, приезда матери с Игорьком в гости, особенно приятно гульнуть на всю катушку, тем более, когда рядом неутомимый женолюб и приятель Валерка Семенов. Лето было жаркое, многообещающее во всех смыслах.

Жизнь снова казалась праздником, и Николай наслаждался свободой, больше никаких семейных уз. Он жаждал новых встреч, легких и утонченных чувств, он чувствовал себя в душе поэтом, никак не меньше. Работа пока подождет.

– О чем задумался, писатель? Хватит мечтать, – вернул его к действительности Валерка, и вовремя. – Поехали в одно приятное местечко, недалеко отсюда. Ты как, готов?

– А поехали, поглядим. Гулять так гулять.

И приятели рванули со студии, доехали до Киевской, а там до Октябрьской, откуда рукой подать до парка культуры.

И вот перед ними главный вход в ЦПК и О им. Горького, такой незабываемый, что Николай улыбнулся ему, как родному.

– Ты угадал, Валерка. В десятку попал.

– Ну что, в летнее кафе сгоняем, как когда-то, помнишь?

– Еще бы не помнить. Только муза моя оказалась слегка рябоватой. Утром разглядел, хоть и с бодуна был.

– С лица воду не пить, зато кобылка необъезженная, ретивая попалась, угадал? – подмигнул Валерка блудливым глазом.

– Да уж, было дело, – Николаю приятны воспоминания, но что было, то прошло. – Давай в «Пльзенский» заскочим, для начала.

Валерка кивнул, и понесся аллюром мимо фонтана, по аллеям парка прямо к ресторану, Николай за ним.

Взяв у официанта по две кружки чешского пива, креветок, друзья пристроились за столиком в углу и огляделись. Народу полно, пиво льется рекой, но знакомых никого, официанты другие, это он сразу отметил, глаз наметан.

– Целый сезон я здесь отпахал халдеем, в 70-м году, а потом на Мосфильм устроился, грузчиком, – ему стало грустно отчего-то.

– Нашел о чем вспоминать, пошли в кафе, там весело, лебеди в пруду плавают, ну и так далее, сам понимаешь.

Рассчитавшись с официантом, пошли дальше.

В этом парке Николаю всегда было приятно и весело, много воспоминаний, куда ни глянь, будь то Чертово Колесо, на котором он катался с дядей Юрой и Венкой, кафе «Бистро», в котором работал буфетчиком, или «Шестигранник», куда приходил на танцы еще с Мишкой Савиным, армейским дружбаном.

Взгрустнулось было, но с Валеркой не соскучишься.

Летнее кафе на берегу пруда встретило их легкой музыкой, за столиками полно молодежи, а на воде плавали знакомые лебеди, величаво изогнув длинные шеи и не обращая внимания на людей.

– Вон за тем столиком мы тогда сидели, – Валерка прямиком направился к столику возле ажурной оградки, у воды. Как и тогда, за ним сидели две симпатичные девушки, поглядывая вокруг.

Увидев заинтересантов, сразу же подскочил официант:

– Вот, рядом с девушками имеются два свободных места, присаживайтесь, – улыбался он всем сразу.

Не успели они присесть, взял заказ, и галопом принес две бутылки вина, и две шоколадки с фруктами. Улыбнулся гостям, мол, только кивните и я прибегу к вам, умчался к другим столикам.

Девушки оказались художницами, а когда узнали, что новые знакомые со студии Мосфильм, Николай художник, Валерий замдиректора, стали общительные и доверчивые, Вика и Света.

Вика постарше, спортивного сложения, сероглазая шатенка, сразу приглянулась Валерию, а Света была полной ее противоположностью: томная, изящная брюнетка, Николаю была близка и понятна ее творческая рассеянность, наивность во взоре карих глаз, даже какая-то отрешенность от мира сего, в разговор вступала невпопад, и смеялась вместе со всеми над собой, не забывая улыбаться Николаю при этом.

Он тут же вспомнил четверостишие по случаю:

– «С невольным пламенем ланит
Украдкой нимфа молодая,
Сама себя не понимая,
На фавна иногда глядит.»

Подружки зааплодировали, тщась припомнить автора, даже Валерка заметил игриво: – Внешность обманчива, Колька еще и на сценариста учится, ВГИК заканчивает, вот стишок экспромтом сочинил, самокритичен.

– Ну, на фавна он явно не похож, – оглядела сочинителя Вика, Света захлопала в ладоши: – А ты приглядись внимательно, может, и похож, сразу не разберешь.

– К сожалению, автор этих строк не я, а сам А.С. Пушкин, – пояснил слегка захмелевший виновник спора, – прочел из куртуазной любовной лирики. Все классики баловались этим жанром, негласно конечно, но с успехом.

– Давайте за любовь и выпьем, покамест вино продают, – Валерка тоже был на взводе, и пил больше обычного.

Официант не мог нарадоваться, ставя на стол новые бутылки.

Вечер прошел быстро, выпили несколько бутылок вина, с фруктами. Болтали о разном, после закрытия кафе рассчитались, прошлись по аллеям, на Октябрьской площади поймали такси, у водителя купили еще пару бутылок портвейна.

Гулять так гулять. Пили, пели, сначала подвезли Валерку с Викой до ее дома, поехали к Светке, а дальше Николай отключился, это бывало с ним иногда.

Перешел на автопилот, как говаривал в таких случаях его отец. То есть, глядя со стороны, он двигался, что-то говорил, куда-то шел, а проснулся утром…

Большие карие глаза смотрели на него с любовью, лаской, и он с недоумением отшатнулся было, увидев перед собой девицу в томной, изнеженной позе, среди простыней и подушек, как вдруг память услужливо вернулась к нему, правда, не вся:

– Светка, я вчера немного лишнего хватил, ты извини, я ничего не набезобразничал?

– Набезобразничал, всю ночь так безобразничал, я еще даже встать не могу, сил нет, никаких.

– Ого, уже десять утра, мне на студию надо, – вскочил с кровати проказник, торопливо одеваясь.

– Может, кофейку, или сухого фужерчик, у меня найдется.

– Нет, умоюсь и побегу, а ты отдыхай. Позвоню.

Армейская выучка еще не покинула бывшего сержанта-спортсмена, и вскоре он уже ехал на метро до станции «Киевская», а там до студии рукой подать, на любом троллейбусе или автобусе остановок десять, и перед тобой родная проходная.

Проза жизни

Как всегда некстати, сильно разболелся зуб, вверху с правой стороны. Побаливал себе понемногу, и вдруг здрасьте пожалуйста. Нет мочи терпеть. В работе проблем никаких, но все-таки Николай поставил в известность своего шефа, Василия Петровича Щербака, и директора Александра Рассказова, который был большим приятелем Игоря Лазаренко, их общего друга.