Мечты иногда сбываются

Фотограф обрадовался клиентам:

– Какое фото будем делать, художественное?

– Давайте попробуем, – улыбнулся Николай Ольге.

После чего мастер усадил их на неудобные тумбы, долго готовился к съемке, подсказывая, как чуть склонить головы поближе, как обнять даму, сделать полуулыбку, куда смотреть.

Наконец, защелкал фотоаппаратом на треноге, сделал еще пару вариантов, выписал квитанцию, пока они приходили в себя после неудобных поз, и оплачивали заказ.

– Через пару дней заходите за снимками.

Они еще долго смеялись по дороге домой. По пути зашли в «Казахстан» за продуктами. Ольга скрылась у знакомой заведующей в подсобке, спустя малое время вышла с набитой продуктами сумкой и вручила ее Николаю:

– Тут тебе на дорожку, и на первое время в командировке.

Совсем недавно, Ольга заглянула с Леной Гришиной, бывшей заведующей, а теперь завскладом, в магазин тканей на Сретенке, и купила красивую узорчатую тюль красного цвета, дома повесила на окно, в комнате стало нарядно и празднично.

Николаю тоже понравилось:

– Современно смотрится, просто и со вкусом.

В ночь перед отъездом они почти не спали в объятиях друг друга. Под утро посмотрели в свое нарядное окно, горит ли их сумасшедшее окошко в доме напротив. Вон оно, светится.

Счастье от близости, и грусть от предстоящей разлуки переплелись в единое целое, не разнять…

…

Раньше Николай радовался, выезжая на натуру вместе со съемочной группой, так интересно побывать в новых городах и селах, проживать в гостиницах, общаться с новыми людьми, теперь ровно наоборот: мало того, что он уже наездился выше крыши, приобрел гастрит от еды в столовках, от дешевого вина разливанного в кругу друзей и приятелей, и не только, теперь он рвался домой, где у него была любимая женщина и учеба.

Примерно так он размышлял, сидя в вагоне поезда с группой, слушая вполуха, и глядя в полглаза.

Бологое находилось на полпути между Москвой и Ленинградом, в разговорах доехали быстро, поселились в 2-х этажной, коридорного типа, гостинице «Октябрьская».

Николаю достался одноместный номерок на первом этаже, с удобствами в коридоре, зато в простенке у двери была старая раковина с холодной водой из крана.

«На безрыбье и рак рыба», – сказал бы в этом случае его приятель Володя Ивкин, но вместо него приехал молодой и работящий постановщик Вячеслав, которого он неплохо знал.

Включил свет, за окном стемнело. Разобрал свою дорожную сумку, разложил на полке в шкафу припасы, заботливо собранные Олей: колбаса, сыр, хлеб, помидоры с огурцами, яблоки, ржаные лепешки, зажаренная курица в фольге источала такой аромат, что у него потекли слюнки.

Вынул кипятильник из футляра, вода в кране есть, и вскоре он пил чай с ароматными лепешками, которых до сей поры не пробовал. Конечно, в ход пошла и колбаса, и кура. Проголодался.

После такого ужина даже скудный номерок показался уютным, нет телевизора, зато есть радио, и то благо.

Вскоре он уже спал беспробудным сном праведника, и видел сны, в которых главной героиней была его красавица Оля…

Съемки в основном проходили в деревне Михайловское, Ильятинского сельсовета Бологовского района Тверской области.

Ежедневно ездили в переполненном автобусе вместе со всем скарбом, до деревни 50 км. по разбитой дороге, но никто не обижался на трудности, наоборот, смеялись, подпрыгивая на ухабах, киношники как цыгане, народ привычный, и не такое видали. Особенно, когда рядом давние друзья-приятели и коллеги.

В операторской группе ассистентом работал Александр Прошкин, с которым они вместе перенесли столько тягот на картине «Горячий снег» еще в 1972 году, под Новосибирском.

Оба были рады снова работать вместе, в одной группе.

– А я часто вспоминаю те зимние съемки на полигоне, хотя с тех пор на многих картинах отработал, – удивлялся Александр, пока они тряслись в автобусе. – Мороз до костей продирал.

– Даже овчинные полушубки с унтами не спасали, а через два года на Дону я летом пахал на картине «Они сражались за Родину», там уже жара на полях до 50 градусов доходила, а бои еще похлеще были, как в аду, – они засмеялись, и Александр приобнял приятеля за плечи, – повезло тебе, дружище.

Николаю действительно повезло на сей раз с помощниками: постановщик Слава работяга, непьющий, и маляр тоже паренек хоть куда, исполнительный, у кладовщика Петровича на складе все имеется, полный тип-топ, чего ни спроси.

На съемках – обстановка спокойная, во многом благодаря режиссеру Сиренко, да и второй режиссер Игорь Максимчук был ему под стать, с улыбкой, все и вся видит и предвидит.

– Давайте-ка ребятки, кадр с валунами подготовим, – командовал Николай, и все его помощники раскладывали огромные валуны в нужных местах, пока режиссер репетировал с актерами, а оператор готовил камеру, ставил свет.

Затем оператор Элисбар Караваев смотрел в глазок:

– Надо же, все валуны на местах, у нашего декоратора глаз-алмаз, – удивлялся он, дымя сигаретой на сторону.

– Не зря сценарный во ВГИКЕ заканчивает, – не преминул похвалить давнего приятеля Александр, и творцы улыбнулись, сами тоже когда-то там учились. Коллега.

В массовке снимались все жители села, интересно, да и три рубля в день не лишние для деревенского жителя.

Единственное, что напрягало Николая – это съемки днем и ночью, на рассвете и закате, когда не было нужной натурной погоды для съемок, снимали в интерьерах, то есть в избах, во дворах, хлевах и сараях.

Вроде бы простой фильм, а отдыхали редко, так что назревали недовольства, несмотря на то, что рабочему классу: осветителям, постановщикам, костюмерам, реквизиторам, и другим работягам за переработку платили вдвойне.

Но и тут творцами, директором все было предусмотрено: после тяжкой недели съемок назначались сразу два выходных, отдых по желанию. Кто отдыхал в деревне, в гостинице, многие ехали домой, в Москву, несмотря на целую ночь в дороге.

Для них выделялся автобус, вечером накануне выходного шумный отъезд, нескончаемая ночь в дороге, и рано утром автобус останавливался на площади возле Белорусского вокзала. Приехали.

Вторая встреча с Олиной родней. Трагическая

В первые же выходные Николай приехал домой. Оля не ожидала увидеть его, удивилась. Не успели они порадоваться встрече, как позвонила сестра Лена и плачущим голосом сообщила, что погиб Саша, их брат.

В Мосэнерго, где он трудился инженером, случилась авария, вырубило электроэнергию, и он, не дожидаясь электриков, сам вошел в ячейку и попытался наладить электроснабжение.

На дверке снаружи повесил табличку: «Идут ремонтные работы». Мимо проходила лаборантка, новенькая, второй день на работе, не разобралась в чем дело, и включила рубильник.

– Никакого порядка. Такой же бардак, как и везде.

Задача Александра, это дождаться электромонтеров и проследить за ходом работ, а не лезть самому.

Инициатива наказуема. Он сгорел на 90 %.

Вместе с Ольгой Николай поехал в морг, там уже были тетя Лиза с Леной. Зрелище не для слабонервных: убитая горем мать, Лена с Олей плачут. После опознания, и оформления документов проводили родных в квартирку на Шмитовском проезде, где их поджидала Сашина жена.

На следующий день была кремация в крематории Николо-Архангельского кладбища. Приехали Евгений, родня жены, представитель с работы произнес благодарственную речь о том, какой это был порядочный и ответственный специалист.

После кремации на автобусе вернулись домой, на поминках Николаю запомнилось, какой у вдовы Галины отменный аппетит. Она яростно ела курицу, опомнившись, откидывалась на спинку стула, рыдая: – Саша, бесценный мой, зачем ты нас покинул?!