Мечты иногда сбываются

Ему нравилось в своей комнате, которую он сделал довольно уютной и удобной. На стенах висят его рисунки, пейзажи, портреты, афиши, полки с классикой и альбомами по искусству, рабочий стол сразу притягивал к себе, как живой.

Он садился за него и погружался в мир кино, для этого у него имелась вся необходимая литература, учебники, пособия. За окном виднелось вечернее небо, грохот и скрежет проезжающих трамваев отзывался сотрясанием дома, но ему все нипочем. Даже стало уютнее, словно ожил приятный флер прошлого.

«И ладно, завтра соседи уйдут на работу, и я проведу перестановку, расставлю все по своим местам», – подумал он с усмешкой, и засел за контрольные.

Главное, сдать обязаловку. Это политэкономия, и основы научного атеизма. Он с тоской оглядел ряды томов сочинений В.И. Ленина, и решительно взял один из них…

Утром встал позже, когда соседи уже ушли на работу.

После вечерней битвы с классиками марксизма-ленинизма предстоящее благоустройство на кухне радовало душу.

Для декоратора с опытом работы в кино, это сущий пустяк.

Он быстро передвинул соседскую мебель, включая холодильник, со своей половины кухни на их левую сторону, а на своей правой поставил кухонный столик, над ним подвесил полку, подаренные ему старушками-соседками, рядом табурет.

На свои пол-окна поставил горшок с кактусом, который просто обожал за экзотический вид и колючки, а главное, за неприхотливость. Пусть соседи любуются.

Затем взял трубку и набрал номер телефона:

«Слушаю вас», – этот «приятный» уху женский голос он хотел бы слышать как можно реже, но деваться некуда, иначе не поговорить с сыном.

– Надежда, привет. Я завтра уезжаю в командировку, месяца на полтора, в Днепропетровск. Как вы там поживаете?

«Твоими заботами. Я узнала, что ты по обмену переехал в Черемушки. Славик болеет, буду определять его в больницу.»

– Что с ним, давно?

«Гланды воспалены, полипы в носу, без операции не обойтись. Сейчас он спит, будить не буду. Митя на сборах, его взяли в юношескую сборную Москвы по штанге. Дай свой новый номер телефона на всякий случай, ты обдумал мое предложение?»

– Даже думать некогда, учеба, работа, переезд в новую комнату. Кстати, она больше и с балконом. Соседи одни.

«Это хорошо. Ладно, когда приедешь, позвони. Давай, говори номер, записываю…»

Сообщив ей номер телефона, он с облегчением бросил трубку на рычаг, и пошел в ванную. Перед этим отодвинул соседский шкаф подальше от двери своей комнаты, ближе к их дверям.

Красота. Соседи на работе, до вечера никого в квартире. Можно спокойно помыться, побриться, завтрак приготовить. Никаких горластых надоедливых старух, снующих с утра до вечера по коридору и вечно торчащих на кухне и в ванной.

…

Тщательно выбритый, в своей новой зеленой куртке с капюшоном и сияющих ботинках, которые он начищал утром и вечером, сказывалась армейская привычка, это на всю жизнь, со спортивной сумкой на плече, он вышел из дома и направился к метро, с удовольствием посматривая вокруг.

Теплые чувства к Черемушкам у него возникли давно еще, когда он приехал к своему армейскому дружбану Мишке Савину сначала после службы, потом из Алатыря, и они отрывались на всю катушку, и позже, когда работали вместе в общепите.

Был бы он жив сейчас. Как глупо и нелепо умереть в 30 лет в больнице, после пьяной потасовки на танцах. Настроение упало до нуля, и он поехал на студию уже не такой одухотворенный, каким выходил из дома.

Мосфильм, этот родной муравейник, сразу же придавал сил.

На пути к группе он повстречался со Щербаком, тот торопился к себе в мастерскую с папками под мышкой и портфелем в руке, как всегда бодрый и озабоченный.

– Коля, ты чего такой смурной, не выспался? Давай, беги в группу, я уже получил билет на поезд и суточные. Потом сразу ко мне, жду, – и он помчался по лестнице на пятый этаж, несмотря на свой почтенный возраст. Тут уж не до воспоминаний, и Николай тоже устремился по коридору к группе.

Нет нужды детально описывать, как он получил свой билет, суточные на десять суток, как они с Василием Петровичем бегали по цехам, фура с грузами и кладовщиком отбыла на Украину еще два дня назад, как они отобедали в столовой, общаясь со знакомыми, наконец, они расстались, и он помчался на остановку, чтобы побыстрее приехать и увидеться с любимой женщиной.

Но перед этим подъехал на Октябрьскую площадь.

Рядом с кафе «Шоколадница», в котором он встречался когда-то с Мишкой Савиным, работавшим в ту пору там официантом, находился художественный салон.

Пробежавшись по залам, нашел пару авторских сувениров: круглый бронзовый подносик, с выбитой вручную жар-птицей в райском саду на нем, и в рамочке под стеклом изображение православного храма с куполами, устремленными в небо.

Заплатив за сувениры, поехал на проспект Мира.

На звонок дверь открыла Ольга. Она ждала его, сразу видно. Поздоровавшись с домашними, разделся, прошел в комнату. Поцеловав его и усадив в кресло, пошла на кухню.

Нагнувшись, он сразу же нашарил черепашку, она лежала все там же, где и вчера, за креслом. Погладил ее, умилившись.

Вошла Оля с подносом, уставленным едой.

– Олечка, у тебя есть старая варежка или носок какой, давай сделаем черепашке жилище, пусть в нем живет и радуется.

– Сейчас найду, – она ушла и вскоре вернулась с замшевым футляром, типа коробки. Усадив в него черепашку, задвинул футляр подальше, к стенке.

– Ну вот, пускай Чирик там живет-обживается, рядом с нами.

За ужином он включил магнитофон, запел Юрий Антонов про мечты, которые сбываются и не сбываются, на душе сразу стало тепло и радостно, с грустью пополам.

– У меня для тебя два сувенира на память, чтобы не забывала меня, пока я в командировке, – и он вручил Оле подарки.

– Тебя забудешь, скажешь тоже. Куда мы их повесим?

– Да вот здесь, на стеночке, рядом с зеркалом, повесим церквушку, а на подносик будешь свою помаду класть. Неси молоток, гвоздик найдется?

Разобравшись с подарками, они пили кофе и смеялись.

– А это от меня, будешь бриться, вспомнишь, – Ольга вручила Николаю бритвенный станок «Шик», импортный.

– Спасибо, интересная штуковина. Я еще такой не брился. Да, у меня есть джемпер фирменный, английский, твоя мама не могла бы его посмотреть, может, подлатать немного, и носи не хочу еще лет десять, пока не надоест.

– Приноси завтра, моя мама – мастер высшей категории, она все может, починит так, не догадаешься. Сделаем.

Стукнула входная дверь.

– Кирюшка с Тишкой гулять пошли.

– Неохота домой ехать, да надо, – вздохнул Николай, они подошли к окну, за которым синел вечер. – Хорошо у вас, а мне надо контрольную по политэкономии дописывать, вещи собирать.

– Не расстраивайся, Кольчик, надо так надо.

– Хорошо, Ольчик, не буду.