Мечты иногда сбываются

Они посмеялись, из анекдота, как из песни, слов не выкинешь. Что есть, то есть. Все же пора вставать.

– Да, вчера утром мама мне рассказала, что ночью Кира проснулся и зовет: баба Тамара, там мама у себя в комнате плачет! Я послушала и говорю: Да ты что, это они смеются, весело им. Спи давай. Так что потише будьте. И смеется, сама тоже молодой была.

Ольга вышла, и вернулась с какой-то настенной полкой, Николай даже не сразу понял, что это такое.

– Это настенная домашняя аптечка, и крючки для кухонной утвари. Повесишь у себя в комнате, откроешь, когда нужно, таблетку принять от головной боли или еще чего, все здесь.

– Спасибо, Оля. Пригодится, тем более, пора переезжать в Черемушки. Совсем забыл было, обмен мой утвердили, осталось выписаться, и затем прописаться в новой комнате, на улице Кржижановского, дом 5, кв.49. Я тебе рассказывал об этом.

– Хочешь, я тебе складных картонных коробок для книг наберу? Дома уложишь в них все свои книги, бумаги, перевяжешь бечевкой, и можно везти. Я еще и бечевки моток дам.

– Умница ты моя разумница, как говорила в таких случаях моя бабушка Маресьева. Царствие ей небесное, я всегда помню о ней.

– Соловья баснями не кормят, иди умывайся, а я завтрак пока приготовлю, – умилилась Ольга и чмокнула его, не удержалась.

Перед тем, как расстаться, они выпили по чашке кофе с сыром и колбаской, затем она еще поцеловала его и проводила до лифта.

Переезд

С тех пор они встречались почти каждый день. Их как магнитом тянуло друг к другу, и они не противились этому счастью. Однако, время шло неумолимо, день за днем.

Вскоре он с божьей помощью переехал в свою новую комнату, для этого заказал грузовую машину на автобазе Мосфильма, знакомые грузчики за небольшую плату загрузили его мебель с нехитрым скарбом в кузов, привезли с Ленинского проспекта на улицу Кржижановского, разгрузили и занесли в новую комнату, без лифта, на 4-й этаж.

Он расставил и развесил все по своим местам, точно так же, как в прежней комнате, получилось даже лучше, чем там.

Сел за свой стол у стены, огляделся. Будто и не переезжал вовсе. Правда, новая комната побольше на пару кв. метров, потолок повыше на 10 см. Да вместо окна на Ленинский проспект теперь балконная дверь с выходом на уютный балкончик, и видом на улицу Кржижановского.

Недостатки сохранились. Там стоял непрерывный гул от потоков машин, здесь постоянно тренькали трамваи, стуча колесами на стыках рельс.

Олины коробки пригодились, как нельзя лучше.

В них книги и его кипы бумаг доехали в целости и сохранности, и теперь лежали на прежних местах. На книжных полках в том же порядке стояли ряды его книг. Их было пока немного, но он знал, со временем у него будет настоящая библиотека, как и полагается литературному работнику.

Соседи, муж с женой, встретили его дружелюбно.

Однако, общая кухня была обставлена их мебелью так, будто они одни хозяева, его столик с настенным шкафчиком, которые подарили ему старухи-соседки за ненадобностью, стояли в уголке сиротливо, но это пока. Скоро он наведет и на кухне порядок.

Позвонила Татьяна с Ленинского проспекта и рассказала, что она тоже переехала вместе с детьми в его бывшую комнату, на кухне и в коридоре поставила свою мебель, завела стирку, везде на веревках развесила белье сушиться, соседки в ужасе, попрятались в своих комнатах. Детям в коридоре просторно, бегают, кричат, в общем дела идут так, как она и задумала, смеялась Татьяна.

Николаю даже стало жаль старушек, но недолго, стоило только вспомнить, сколько мороки с ними у него было. Кошмар.

Затем он позвонил Оле, и сообщил о своем переезде.

«Я рада за тебя. Все время думала, как ты там управишься. Теперь спокойна. Но у меня проблемы, приедешь, все расскажу.»

– Оля, в чем дело, ты заболела?

«Можно и так сказать.»

– Завтра после работы приеду, как обычно.

«Хорошо. Буду ждать. Целую тебя.»

У него даже голова разболелась. Что с ней? Ничего, она молодая, здоровая, поправится скоро.

Он подошел к аптечке, которую повесил рядом с холодильником, у шкафа. Открыл, нашел коробочку с анальгином, и принял таблетку от головной боли, запил водой.

Умница Оля, все предусмотрела. Чего только нет в аптечке, даже горчичники имеются. Захлопнул аптечку.

Пора спать ложиться. Надо отдохнуть как следует, завтра я должен быть бодр и свеж, как малосольный огурец.

Осталось только люстру повесить, подключить, тогда можно и за контрольные садиться. Пора.

На новом месте было неспокойно, непривычно, несмотря на прежнюю обстановку в комнате, но потише, чем на Ленинском, к тому же усталость взяла свое, и он заснул крепким сном младенца.

Проснувшись утром, почувствовал в себе силы поспать еще, но, глянув на часы, вскочил с постели.

– Надо действовать, а не мечтать, лежа на боку, жить сегодня и сейчас, а не завтра или послезавтра, – он подбежал к столу, и среди прочих нашел нужную ему книжку:

Валентин Сидоров. «7 дней в Гималаях». 1984 г.

Пролистав, нашел нужные строки, запавшие в душу и взбудоражившие его. Подсознательно он чувствовал то же самое, и только перечитав их, понял, что тяготило его в последнее время:

«Расти в силе каждый день. А для этого научись действовать, а не ждать, творить, а не собираться с духом. Действие, и еще раз действие – вот путь труда в жизни, но свою вечную силу ты не можешь сделать ни хуже, ни лучше сейчас, если вчера жил только мечтами о действиях.

А действовали другие, рядом с тобой шедшие, огонь духа которых был, быть может, много меньше твоего. Но они действовали, а ты думал, как будешь действовать, и упустил в бездействии свою вечную силу, потеряв летящее «сейчас» без пользы и смысла.»

«Вот-вот, именно так он живет последние три года, как советуют в книге, – мелькнула мысль, – в таком же ритме буду существовать и дальше», – бросив книжку на стол, ринулся в ванную, повесил свою полку слева от зеркала с раковиной, разложил на ней свои туалетные принадлежности.

Подмигнул себе в зеркале, как тогда, на Ленинском:

– Теперь бриться, мыться, чайку попить и в путь пуститься, – продекламировал он и принялся за дело, вполне довольный собой.

На кухне, куда он зашел поставить чайник на плиту, завтракали соседи: – Коля, садитесь с нами, попьем чаю вместе, – радушно пригласили они нового соседа.

– Спасибо, некогда. Я у себя по-быстрому попью, и на работу.

Так и сделал. После чего собрался, запер свою комнату, затем входную дверь, сбежал на первый этаж, и вот эта улица, вот этот дом, где ему теперь жить не тужить, поживать да добра наживать.

Метро «Профсоюзная» совсем рядом, как хорошо.

Недалеко от входа в глаза бросался стенд, на котором было крупно начертано: «БРЕЖНЕВСКИЙ РАЙОН».

Тут необходимо уточнить, что еще в 83-м году Черемушкинский район был переименован в Брежневский. И добавить, что в 88-м – обратно в Черемушкинский. Но до этого радостного события еще целых три года.

На Ленинском проспекте был еще один плюс: отделение милиции, и Сбербанк совсем рядом от дома, а от Кржижановского надо было идти дворами довольно далеко, Сбербанк находился на улице Дмитрия Ульянова, ну а 134 о.м. поближе, на Профсоюзной.

Его маршрут до Мосфильма тоже несколько удлинился.