Последний билет

– Пристегнись, пожалуйста, – Кирилл смотрел на дорогу, его лицо было сосредоточенно серьезным. Кристина послушно выполнила и эту просьбу.

Машина снова неслась по дороге мимо домов по незнакомой улице, но Кристина не следила за дорогой и не видела, что они не свернули на мост и поехали совсем не в ту сторону, где был ее дом.

– И часто ты так поздно возвращаешься от подруги? – не из интереса, а скорее из желания завязать беседу спросил Кирилл. Кристина поняла это и не стала придумывать сложный ответ.

– Да, нет, просто сегодня как-то так получилось. А вы откуда так поздно?

Кирилл стал рассказывать, как они с Санькой из Нидерландов пригнали на продажу машину, в которой они сейчас ехали.

– А Санька, прикинь, решил еще стулья какие-то взять там. Так мы из-за этих стульев проторчали весь день на нейтральной зоне. Оттуда выехали, а домой не пускают, назад тоже. Я ему говорю: “Да выкинь ты эти стулья!”. А он уперся и все. Потом Санька заснул, а я эти стулья выволок и скинул у обочины. Санька проснулся уже в Беларуси, как он орал на меня за эти стулья! Наверное, неделю теперь дуться будет.

Кирилл смеялся и рассказывал, как у Саньки, мечтавшим посетить квартал красных фонарей, не хватило денег ни на одну девушку, как недавно Санька попросил помочь вставить входную дверь, потому что вышел из дома и, захлопнув замок, вспомнил, что забыл паспорт, думая, что забыл ключи, сам выбил свою дверь, а когда взял паспорт, то нашел в своей сумке ключи от двери.

– И вот я приезжаю к нему с инструментом, а он стоит возле выбитой двери и ржет.

Кристина тоже смеялась. Она смеялась и из-за историй про неудачливого друга, и потому что смеялся Кирилл, и потому что машина неслась, рассекая ночной воздух, так быстро, что ни ночные, ни дневные кошмары не могли ее догнать, а еще она смеялась, чтобы слышать свой смех, чтобы его слышали все и знали, что она может смеяться.

– Давно вы дружите? – спросила она, когда они оба отсмеялись.

– Да, лет десять уже, еще со школы.

– Хорошо, когда есть близкий друг.

– Да, бесит он, конечно, часто, но без него не знаю, как бы я выжил в этом городе, – Кирилл сбросил скорость и, включив поворотник, спросил: Не против, если мы заедем на заправку? Бак почти пустой.

– Не против, – Кристина, сама не зная чему, улыбалась.

Оставшись в машине одна, она смотрела, как Кирилл идет по заправке. В его походке не было ничего примечательного, ничего такого, что можно было бы прочесть сверх того, что он просто идет к магазину, как это бывает в походке многих, в которой выражается желание показать себя с какой-то определенной стороны, наиболее выгодной, по их мнению. Он же ничего не хотел сказать своими движениями, они совершались лишь для того, чтобы идти. Ему было достаточно знать, что он делает и зачем, все остальное было лишним и ненужным. Через окно магазина было видно, как Кирилл разговаривает с продавцом. Кристина смотрела на его серьезное лицо, и внутри у нее разливалось что-то новое и постепенно заполняло грудную клетку, делая дыхание глубоким и ровным.

– Может, покатаемся еще по городу? – спросил Кирилл, сев обратно в машину. – Если ты, конечно, не устала… Ночь такая классная, что не хочется спать.

– Мне тоже не хочется, – и это было правдой, усталость Кристины исчезла, словно ее и не было.

Машина снова неслась по ночной дороге, а в отражении бокового зеркала Кристина видела свое бледное лицо и глаза, которые казались были не ее, а другой девушки, бесстрашной и красивой.

7.

С трудом вырвавшись из нежного плена сновидений, Кристина открыла глаза. Кирилл, стоя к ней спиной, второпях натягивал брюки.

– Куда-то спешишь? – пробормотала Кристина сквозь сонную улыбку.

– А ты как думаешь? – от неожиданно холодного тона Кристина невольно поежилась.

– Думаю… что мы могли бы еще немного… побыть вместе, – Кристина глупо улыбалась, надеясь, что холод в его голосе ей только померещился.

Кирилл ничего не ответил, только бросил на нее колючий взгляд и продолжил одеваться. Кристина вскочила с кровати и с отчаянием в голосе пролепетала:

– Может мы хотя бы позавтракаем вместе,– ее голос был таким жалким, что ей самой стало от себя противно. Кирилл разогнулся, найдя, наконец, потерянный под кроватью носок, и со злобной усмешкой посмотрел на полуголую Кристину:

– Зачем мне с тобой завтракать? – Кристина смотрела в его холодные синие глаза, и словно медленно погружалась в ледяную воду. Она тонула и не могла даже пошевелится. Она все еще ждала, что он протянет ей руку и не даст захлебнуться. Но Кирилл только брезгливо поморщился и стал натягивать носок, как ни в чем не бывало, словно ледяная вода не подступила ей уже к самому горлу, словно она вот-вот не исчезнет в ней навсегда. Последний вздох – и волна отчаяния накрыла ее с головой.

– Но мы же увидимся еще? – Кристина унижалась, но никакое унижение не могло сравниться с тем, чтобы снова стать той, кто бессмысленно слоняется по ночным улицам, той, кто боится спать, той, кто даже при свете дня не может убежать от ночных кошмаров.

Кирилл посмотрел на нее и ехидно улыбнулся:

– Я сразу понял, что ты какая-то недалекая. Думаешь, я стану тебя на свидания звать, букеты дарить. Да я просто не люблю тратиться на проституток! – слова летели в Кристину словно камни, а она даже не пыталась увернуться, обреченно принимая эти жестокие удары. Невидимая рука железной хваткой сдавила горло, из глаз полились слезы, давясь ими, Кристина прошептала:

– Подонок…

– Наивная идиотка, – Кирилл, ни на секунду не теряя самообладание, застегивал рукав рубашки.

Кристина накинула халат и вышла их спальни.

– Можешь не провожать, – услышала она за своей спиной насмешливый голос.

Да, Кирилл смеялся, его действительно забавляла наивность Кристины. Он был уверен, что ничего не теряет и даже не подозревал, что Кристине терять уже нечего.

Одевшись, довольный собой, Кирилл бодрой походкой направился к выходу. Когда он дернул за дверную ручку, мысленно уже покинув место своего случайного ночлега, разочарование впервые настигло его этим утром: входная дверь была заперта, и ключа в замке не было.

– Открой дверь! – с раздражением в голосе потребовал он. Его и так уже задержали ненужные выяснения отношений, и он не намерен был задерживаться еще больше. Кирилл повторил свое требование, но ответа вновь не последовало. Злясь еще больше, он отправился искать Кристину.

Кристина, стоя возле окна, в упор смотрела на Кирилла, разгневанно влетевшего в кухню, где она его ждала, терпеливо выслушивая требования открыть дверь. В одной руке она сжимала ключ, а другой гладила Джека. Пёс чувствовал угрозу, исходящую от чужака, и был готов защитить свою хозяйку.

– Ты никуда не уйдешь, – Кристина выглядела спокойной, но это спокойствие было лишь тоненькой оболочкой, под которой бушевал смерч, готовый в любой момент вырваться и обрушиться на Кирилла. Но тот, ослепленный своей самоуверенностью, не видел опасности. Единственное, что волновало Кирилла, это его нарушенный распорядок дня. Он бросил гневный взгляд на ключ в руке Кристины.

– Ты что, совсем дура? – он не верил своим глазам, видя такую наглость, но все еще думал, что уйдет из этой квартиры, и раз ключ ему не отдают добровольно, то он отберет его силой. Кирилл сделал шаг в сторону Кристины, намереваясь заполучить ключ. Джек оскалился и зарычал. Кирилл остановился на полпути, не рискнув подойти ближе.

– Убери свою собаку и отдай ключ.

Кристина только криво улыбнулась.

– Я же сказала, что ты не уйдешь отсюда, урод. Надо было не экономить на проститутках. Знаешь ли опасно приходить домой к незнакомкам.

– Тупая сука, выпусти меня!

– Я смотрю, тупой здесь ты, раз так разговариваешь с человеком, от которого зависит твоя жизнь, – в глазах Кристины помутнело, она сдерживала себя из последних сил.

– Да, что ты мне сделаешь?!

– Увидишь… – прошипела Кристина и взяла с кухонного стола нож.

– Ты совсем чокнутая?! – только сейчас, увидев, гримасу, изуродовавшую лицо Кристины, Кирилл понял, что все гораздо серьезнее, чем простая женская истерика. Он побежал в прихожую, надеясь, что, если станет стучать в дверь, кто-нибудь из соседей услышит.

– Джек, фас! – скомандовала Кристина. Пес сорвался с места и, в доли секунды настигнув обидчика своей хозяйки, сомкнул челюсти мертвой хваткой на его на икроножной мышце. Он яростно рванул ногу, и Кирилл, вскрикнув, плашмя грохнулся на пол. Джек не отпустил его. Он продолжил терзать ногу. Казалось, он вот-вот вырвет кусок мяса. На штанине расплылось бурое пятно, на пол и стену полетели мелкие красные капли. Кирилл хватался руками за пол, пытаясь уползти, и вопил. Кристина победоносно улыбалась.

– Замолчи и не дергайся, иначе он тебя не отпустит, – снисходительно, словно указывая несмышленому ребенку на ошибку, посоветовала она Кириллу, но тот слышал только собственные вопли, – не дергайся, я тебе говорю, придурок!

Будто наконец послушавшись, Кирилл вдруг замер и притих. Убедившись, что враг обезврежен, Джек отпустил ногу. Кирилл по-прежнему не двигался. Даже на полученный пинок в бок он никак не отреагировал, видимо, потеряв сознание от боли. Кристина отправилась на кухню и вскоре вернулась оттуда с кружкой. Струя холодной воды, вылитая на голову, помогла Кириллу очнуться. Кристина глумливо улыбалась, глядя, как он елозит руками по полу, пытаясь подняться. Наконец, издав жалобный стон, Кирилл приподнялся на дрожащей руке, и тяжело перевалился на спину. Похоже, потратив на это последние свои силы, теперь лежал на спине и тихо скулил.