Обратная дорога

– Можно к учебной программе дать нагрузку на мышцы, – смирился администратор.

– А сколько времени нужно, чтобы скинуть вес и обрести форму?

– При правильном питании приемлемые результаты будут через два месяца, – приговор звучал как издевка.

– Надо быстрее.

– Если препаратами стимулировать работу мышц и приглушить боль, можно увеличить нагрузки.

– Хорошо. Сколько потребуется времени?

– Если начать сегодня, через пятнадцать дней интенсивных тренировок Вы обретете необходимую форму.

– Начинай.

Тугой напор ледяного воздуха обжог кожу. Я почувствовал по всему телу прикосновение игл, но боли не было, а иглы будто углублялись все глубже. Они медленно проникали в мышцы и суставы. Я висел в темноте. А затем что-то теплое начало разливаться по телу. С теплотой появилось приятное ощущение силы: «Я все могу». Эйфория и бешено колотившееся сердце – вот оно!

Был солнечный день, ветер гнал по небу красивые облака. Я одетый в серый комбинезон и удобные кросы в цвет комбеза стоял на холме, с которого открывался прекрасный вид на небольшой городок, расположившийся на излучине двух рек. Через речку был натянут канат паромной переправы. От городка во все стороны протянулись красивые луга, заканчивающиеся лесами.

Я побежал к пришвартованному у деревянного пирса парому. Пара километров пролетели как стометровка, но я так и не почувствовал предела своих сил. На пароме меня встретил старик, рядом на столе лежало оружие похожее на автомат.

– Здравствуйте Костя, это универсальный автомат. У него изменяемый диаметр и длина ствола. Можно использовать разные боеприпасы в зависимости от задач, для этого есть три контейнера с разными наполнителями. Их соединение формирует заряд на основе команды с регулятора под большим пальцем. При увеличении мощности, есть три границы диапазонов, сопровождающиеся сменой диаметра ствола. Это приводит к секундной задержке, которой предшествует вибрация на спусковом крючке. Разная вибрация предупреждает о необходимости пополнения боезапаса, замене батареи и о неполадках в работе. Менять параметры ствола в грязи не рекомендуется. Перевод в снайперский режим занимает пять секунд, в режимы миномета две секунды. Наполнители расходуются неодинаково, для эффективной заправки в комплект к автомату идут подсумник или рюкзак. Для заправки существуют гибкие шланги с магнитными замками, достаточно поднести оружие. Полная загрузка контейнеров автомата занимает две секунды. В рюкзак можно загрузить до десяти килограммов наполнителей. В случае стационарной работы шланги не отстреливаются. Подзарядка батареи осуществляется за счет энергии выстрела. Шум, производимый при стрельбе, сравним с ударом молотка по гвоздю, но есть и бесшумный режим. Скорострельность меняется на рукоятке, это нужно почувствовать. В снайперском режиме и при увеличенной мощности заряда скорострельность ограничена.

Пока старик инструктировал, я тянул канат, вот где можно было приложить энергию. От того, что я пыхтел, паром быстрее не плыл, но зато мышцы начали наливаться приятной усталостью. Вот теперь можно поиграть в войнушку. Я закрепил на спине рюкзак с максимальным боезапасом, схватил автомат и спрыгнул на берег. Старик проводил меня взглядом, но останавливать не стал.

В центре городка на пересечении двух самых широких улиц располагалась круглая площадь, первые этажи домов занимали магазины. Город был пуст. Казалось люди, только что покинули это место. Ступив на площадь, я расслышал звуки, а через несколько секунд вдали заметил движение и поднимающуюся над дорогой пелену пыли. Оглядевшись, я убедился, что угроза приближается с четырех сторон. Заняв удобную стойку, я приготовился к стрельбе. Когда я смог разглядеть атакующих, нас разделяло метров триста. Клыкастые морды здоровенных кабанов с панцирями вместо шкур брызгали слюной и с громким свистом выдыхали горячий воздух. Я прицелился и открыл огонь, быстро увеличив скорострельность. Оружие было идеально сбалансировано, мягкая отдача, звук, не закладывающий уши, а при увеличении скорости стрельбы переходящий в приятное урчание. Автомат завораживал как дорогая и долгожданная игрушка. Поражающий эффект шокировал. Я буквально вырубал глубокие траншеи в плотной массе бегущих животных. Завибрировал спусковой механизм – кончился наполнитель. Зарядить получилось не сразу, но магнитные замки, наконец, щелкнули и почти сразу отстрелились. И только теперь я заметил, что увлекся и потерял драгоценное время – кабаны отрезали меня от входа в последний оставшийся проулок. Я метнулся к магазину. Дал очередь по витрине и влетел в зал вместе с не успевшими осыпаться стеклами. Обернувшись, увидел, как звери заполняют проем витрины. Я побежал, но замешкавшись пропустил лестницу и дверь черного хода. В дальней стене маячила последняя дверь примерочной. В конце десятиметрового коридора с кабинками, висело окошко: «Не пролезу». Я развернулся и дал очередь. Когда опустели контейнеры, трупы кабанов заблокировали дверной проём. После перезарядки я установил максимальный заряд, быстро соорудил баррикаду, из выломанных дверей кабинок, и пригнувшись выстрелил в стену с окном. Меня оглушило, и будто сдавило изнутри. Страх наконец догнал и занял свое место. В пыли появился свет из образовавшейся дыры. Я полез выбираться.

Поплутав во дворах и проходах выбежал на улицу и опять столкнулся с кабанами. Уже нажимая на курок, я понял свою ошибку: Выстрел с близкого расстояния крупным зарядом был глупым поступком. Снаряд разорвался в середине первой линии зверей, и куски свинины разлетелись во все стороны, стеганув ошметками по лицу. Оглохший и вымазанный я наконец перевел регулятор на малый заряд. Дождался на бегу трансформации автомата и срезал наступающих на пятки хрюшек.

Через десять минут наполнитель закончился. По неписанному правилу всех стрелялок боеприпасы должны пополняться – просто их надо найти. За очередным поворотом я увидел свисающий конец пожарной лестницы и, подпрыгнув, ухватился за трубу нижней ступеньки. Автомат повис на пряжке, но я смог подтянутся и вскарабкаться наверх. Свиньи были знакомы с местной архитектурой и организованно заполняли первый этаж, поднимаясь все выше. Когда я оказался на крыше, от еще недавно переполнявшей меня силы остались воспоминания и трясущиеся руки. Выбрав наименьшее расстояние между домами, я разбежался и прыгнул на соседнюю крышу, потом на следующую. Свиньи не летали между крышами, и я наконец смог отдышаться. Успокоившись, я тихо пролез на чердак, а оттуда попав в коридор третьего этажа, пошел вдоль дверей. Одна поддалась. В середине комнаты стояли два рюкзака с наполнителями и две бутылки воды. Скинув пустой рюкзак, я одел на спину и грудь два полных и зарядил автомат. Взяв на прицел единственную дверь, открыл бутылку и пил пока она не опустела. Выглянул в окно: хрюшек не видно и не слышно. Зато справа на стене, вбиты скобы пожарной лестницы. Не раздумывая, я перелез на лестницу и быстро спустился.

На этот раз свиньи не шли на пролом, они заходили с боковых улиц, беря меня в клещи. Спасение было в бегстве. Больше я не останавливался. Тупиков здесь не было, поэтому, постоянно петляя, я не рисковал оказаться в ловушке. Главное, не снижать темп, вовремя расстреливать хрюшек, появляющихся на пути и выскакивающих сбоку. Тактика оказалась удачной – меня не догоняли, правда и не отставали.

К вечеру, сменив кучу рюкзаков, я выбрался из деревни со стороны парома. Звери за пределы деревни не пошли.

– Ну что, умаялся? – старик ждал меня у причала.

– Ты почему про пополнение боезапаса не сказал? – я ответил вопросом на вопрос.

– Так ведь ты с парома сиганул, даже недослушав. Про нож и тот не спросил, а он частью приклада является. Вот так нажать – и, пожалуйста, – старик показал нож.

– Костя ты вот что, одежду эту снимай и в речку. А я на том берегу баньку уже истопил. Потом поедим, и я тебя спать уложу.

– А разве покидать симулятор не надо?

– Ты же сам хотел все и сразу. Если тебя сейчас вытащить, ты в медицинской капсуле неделю проведешь. Так что сигай в воду и плыви к баньке, вон к тем мосткам.

Я так устал, что просто растворился в прохладной воде. Сразу стало легче и я поплыл.

До мостков, ведущих от реки к баньке, было метров сто, но приходилось плыть против течения. Когда я очередной раз поднял голову, мне показалось, что расстояние не сократилось. Я перешел на кроль и поплыл быстрее. Взглянув очередной раз, убедился, что приближаюсь к цели, но очень медленно. Плавать пришлось больше часа. Когда вылез, ноги тряслись еле держа тело, сил не осталось. Шатаясь, доковылял до избушки. Старик сидел на доске, прислонившись спиной к срубу, и наблюдал за закатом.

– Красота-то какая, посмотри.

Я сел рядом. Красное солнце тонуло за горизонтом.

– Вот ты думаешь, тебе сегодня тяжело было, а ведь завтра еще тяжелее будет.

– Ты это зачем говоришь?

– «Оставь надежду всяк сюда входящий».

– Оп-па, а это к чему?

– Вот ты не спросил, почему зверьки чудные на тебя нападали, а не люди. Значит, понимаешь, что человека убить не просто. А ведь пройдет время, и сможешь. Отсюда вывод: Станешь другим человеком.

– А с чего ты взял, что не смогу?

– Среди людей только два процента могут без специальной подготовки убить человека при необходимости. Они сделают это хладнокровно и осознанно без всяких последствий для психики. Это мать-природа позаботилась о существовании двух процентов прирожденных воинов. Остальные, смогут убить осознанно, если пройдут подготовку, но даже если они станут хорошими солдатами, им не избежать психических травм. А говорю я тебе всё это, что б ты иллюзий не питал. Они только мешают. Пошли париться.

– Я, после бани, есть не буду – вырвет.

– Это точно. Поэтому я тебе питательную смесь приготовил. Пошли – чего расселся то.

Пар был знатный, как я люблю. И парил старик хорошо: под голову холодный веник, пар нагонял потихоньку, вениками работал умело. После парилки прыгнул в речку, ощущение, будто душа вылетела из тела и парит, не зная боли и страха. Я с трудом заставил себя вылезти.

– Тебе, пожалуй, хватит, пошли спать.

Уже не первый раз мне снился один и тот же сон. Я с семьей в нашей квартире. Дети чем-то заняты в своих комнатах, мы с женой в кухне-гостиной. Она работает на компьютере, а я переключаю каналы в поисках чего-нибудь интересного, но ничего нет. Я предлагаю прогуляться, но ей надо закончить, и я продолжаю давить кнопки пульта. Думаю, что надо почитать какую-нибудь книгу, но решаю еще раз прощелкать программы и опять сдавливаю пульт. На экране мелькают кадры, но я уже знаю, в чем там дело и хочу найти то, что еще не видел или то что сможет хоть как-то заинтриговать. Я увеличиваю скорость переключений и все равно успеваю уловить скучную суть. Напряжение растет и вдруг до меня доносятся голоса, сначала они чуть слышны, но резко становятся оглушительно громкими. Я отрываю глаза от экрана и вижу свою семью. Они стоят рядом и кричат, что я их не слышу. Это происходит так быстро, что я успеваю вспотеть и мгновенно просыпаюсь.

С утра старик показал, как пользоваться снайперским режимом, сказав: «Снайпер из тебя все равно не выйдет, так что дальше трехсот метров на прицел не бери» и в двух словах объяснил, что обычно делает нормальный снайпер, перед тем как выстрелить. Зато минному делу посвятил добрый час. Выяснилось, что из компонентов в контейнерах легко можно собрать замечательную мину. Причем она могла взорваться от таймера, от датчика движения с изменяемым радиусом действия и по моей команде. Но особенно приято было то, что она не срабатывала, если я находился в зоне поражения. В режиме максимального заряда оружие работало как гранатомет, с той разницей, что пущенный снаряд, даже без прямого попадания, детонировал на минимальном расстоянии от живой цели. В режиме миномета автомат плевался минами на разное расстояние, а те, в свою очередь, могли прилипать ко всему, чего касались. Если мне нужно взорвать мост вниз по течению, и я правильно все сделал – мина не тонула, а взрывалась ровно под мостом. Потренировавшись и заправившись питательной смесью, весьма приятной на вкус, я отправился в деревню. Сразу принялся минировать улицу и все выходы на прилегающие переулки, для этого я взял третий рюкзак с наполнителем и не успокоился, пока рюкзак не опустел. Так в прекрасном расположении духа я дошёл до площади. Свиньи все не появлялись, зато с неба посыпались огромные вороны. Мне повезло, что они напали не все сразу, а пикировали, выстроившись клином. Расстреляв первых пташек, я забежал в самый узкий проход между домами и, прижавшись спиной к стене, задрал ствол вверх. Ни одна птица не смогла приблизиться, а вокруг меня росла гора тушек. В птичьем гаме я расслышал посторонний звук и догадался – кабаны. После вчерашнего, я неплохо ориентировался в лабиринте, поэтому дернул в сторону заминированной улицы.

К вечеру я не задыхался как вчера, и сердце билось ровно, не выскакивая из груди.

Год назад мне сделали операцию на правом колене. На ногу я не жаловался, но сустав вел себя по-другому. К концу второго дня в симуляторе, я окончательно убедился в изменениях, которые произошли с организмом. У меня исчезли последствия всех полученных травм, даже неправильно сросшиеся кости, воспоминания юности. Суставы на ногах и руках стали эластичными и позволяли выгибать конечности до немыслимых ранее пределов. Позвоночник перестал хрустеть и гнулся как у гимнаста. Будет обидно расстаться с этими ощущениями, покидая стимулятор.

Выстрел я услышал с запозданием, может потому что стреляли издалека – в меня попали. Пуля вошла в спину, раздробила правую ключицу, и, вырвав кусок мяса с тканью экипировки, вышла на вылет. Правая рука плетью упала вниз, автомат выпал из рук и повис на шнурке грудной застежки. Боль ясно дала понять все последствия ущерба, но не достигла нестерпимого порога. Продолжая движение по инерции, я сделал несколько шагов к спасительному проходу, но споткнулся и упал. Рядом поднялся фонтанчик пыли и затем раздался очередной хлопок. Стрелок гнал меня как затравленного зверя. Я инстинктивно заорал и кинулся под защиту ближайших стен. Фонтаны пыли поднимались еще дважды. Наконец я ввалился в щель между домами: «Это всё нереально!».

Сделав несколько неуверенных движений, я прикрыл глаза и начал часто дышать, думая, что это поможет, но ударился плечом о каменный выступ. От нового приступа боли, в глазах вспыхнули звезды. Время остановилось, и я начал проваливаться в бездну, теряя связь с измученным телом. Но избавления не случилось. Сознание зацепилось за какую-то занозу, запустив часовую стрелку. Мир вновь наполнился звуками, красками, ощущениями и прилагающийся к этому болью. Я выругался, и мне будто стало легче.

В проходе появились свиньи. Я подхватил левой рукой скользкий от крови автомат и вдавил спуск. Стена звериных морд остановилась на расстоянии вытянутой руки. От скоростной стрельбы кровь в ближайших тушах закипела, и разлетевшиеся брызги обожгли открытую кожу рук и лица. Я углубился в лабиринт переходов. Одежда быстро намокала от крови. Еще немного и по земле потянется красный след. Выбрав дом, я поднялся в комнату с боеприпасами. Промыл рану и вырвав подкладку из пустого рюкзака приложил получившуюся тряпку к ране. Теперь боль накатывала волнами. Прежде чем я почувствовал облегчение, прошла вечность. Тени достигли второго этажа, нужно было уходить из деревни, в темноте я не смогу ориентироваться, а для снайпера это не помеха.

Дрожащими пальцами я превратил в бомбу первый рюкзака, кое-как натянул второй на плечи и перевел оружие в режим миномета с детонацией мин на движение. Это заняло уйму времени. Но мне был нужен хороший взрыв, чтобы отвлечь стрелка и прикрыть минами отход. Внезапно раздались шаги. Стрелок был на крыше. По окну скользнула тень, и я замер. Силуэт на фоне неба пролетел между домами, и фигура стрелка скрылась за скатом соседней крыши. Он не прятался, выманивая жертву из убежища. Меня так сковал страх, что я задержал дыхание. На ватных ногах я подошел к окну и, разбив дулом стекло, послал вдогонку три мины. Я бы выстрелил еще, но в суете выбрал слишком крупный заряд, и оружию требовалось время для формирования следующей партии. Надо было убегать, а я стоял, опять впадая в ступор. Прогремевший вблизи взрыв, вернул меня к жизни. Это детонировала одна из моих мин. Позабыв о страхе, я выскочил на крышу. Наверху было пусто. Разбежавшись, я прыгнул на крышу соседнего дома, который располагался в противоположном от взрыва направлении и, не оглядываясь, побежал. В двадцати метрах слева от меня в кровлю ударила мина и, подпрыгнув два раза, взорвалась. Я нажал взрыватель, дав команду на подрыв оставленного в комнате рюкзака. Ударная волна догнала меня на середине крыши и, сбив с ног, швырнула в кирпичную кладку вентиляционной трубы. Я лежал, закрыв голову здоровой рукой, и ждал, когда закончится град из осколков мусора. Сломанное ребро не давало дышать полной грудью, и я сопел как ежик. Опять жив. Вставать не было смысла, в пыли я ничего не видел, а ползти означало выдать себя звуком. Когда появилась видимость от уплывающего солнца осталась четверть, внизу уже трудно было разглядеть детали. Судя по тому, что меня еще не убили, взрыв достал и стрелка. Я приподнял голову и огляделся. До конца деревни оставалось два десятка домов. Внизу послышался шорох: «вот же живучий гад». Я перекатился и, приготовив гранатомет, выглянул за край парапета. Сначала я ничего не разглядел, но, присмотревшись, увидел стрелка. Ему оторвало ноги, но он упорно полз, цепляясь руками за каменные выбоины. Я убрал палец с курка и поискал глазами пожарную лестницу. Спустившись, подошел к раненому. Тот остановился, посмотрел, наверно ждал что добью.

– До парома подбросишь?

Я присел на колено, а он ловко вскарабкался мне на спину. Всю дорогу молчали, несколько раз ударами по плечу он показывал короткий путь и я, сопя как паровоз, плелся дальше. Автомат тянул лямку и бил по ногам, но выбросить его я не мог, это как удачу выкинуть.

Я был пуст, ничего не осталось, даже места для страха не нашлось, только боль не теряла хватку. Любопытство тоже испарилось, мне было не наплевать на то, что со мной произошло, но мне стало неважно. Через полчаса мы были на пароме. Старик аккуратно принял раненого, а я рухнул на сбитые бревна. Набежавшая волна прокатилась через плот, накрыв голову холодной водой. Я сделал глоток, и мне показалось, что у воды давно забытый вкус детства.