Обратная дорога

– А как обращаться к кораблю во время пилотирования?

– При чем тут корабль, ты управляешь им через стигма.

– Как это?

Сан заволновался и замолчал, как будто ляпнул лишнее.

– Ладно, не переживай, сам узнаю, показывай мою птичку.

Истребитель не был зализанным болидом. Агрессивный вид, углы с выступающими ребрами, короткие острые крылья во всю длину под углом уходящие вниз. Не знаю, как он летает, но выглядит круто. Кабина рассчитана на одного пилота, никакой панели управления, никаких дисплеев с приборами, только две ручки для рук и все.

– Красивый, да? – рядом в легком скафандре для пилотирования стоял Ник.

– Привет, а где твой? – Ник показал рукой на близнеца моей машины. Весь корпус покрывали полоски шрамов, то ли от метеоритов, то ли следы боевых столкновений, от этого машина имела и вовсе угрожающий вид.

– Не хватает трафаретов уничтоженных врагов.

– Зачем?

– Вызывать у противника страх и уважение, этим говорят: «Знайте, кто я. Вам не будет пощады».

– Сильный враг будет внимательнее, а слабому ничего не поможет. Но идея мне нравится.

Ник показал раздевалку и научил одевать скафандр. Кабина истребителя находилась под действием гравитационного поля, но не была герметичной, это позволяло избежать перегрузок, поэтому скафандр со шлемом был неотъемлемой частью пилотируемой машины. Сам истребитель был относительно небольших размеров три на двенадцать метров и как сказал Ник, на нем не было ничего лишнего, просто боевая машина.

Когда я взялся за рукоятки, мир исчез, как и я сам, передо мной был ангар, я посмотрел по сторонам и, не увидев своих рук и ног, не на шутку заволновался, но, почувствовав своё дыхание начал успокаиваться. Машина Ника скользил к взлетной палубе. Я тронулся за ним. В меня так вдолбили мысль: «Не задумывайся – как?», что у меня даже удивления не возникло, от легкости, с которой корабль делал то, что я хотел. При этом я отчетливо ощущал возможности корабля и понимал последствия моих действий.

Многие люди мечтают летать, а, испытав, что-то похожее заболевают этой болезнью. За последний месяц со мной произошло больше приключений, чем за всю жизнь, но даже они меркнут перед почти детской радостью от чистого полета. Если моя душа покинет тело, наверно именно таким будет её полет.

Мы присоединились к группе из трех истребителей. Когда пилоты убедились, что я справляюсь, две машины ушли на базу, а мы, заняв позиции над выделенными секторами, преступили к дежурству.

Тягач медленно окучивал поляну, усеянную кратерами, Ник втирал ребятам с тральщика про торжество с супер пирушкой, которое они пропустили, но им об этом никто не сказал, потому что не хотели их огорчать. Те сначала не верили, но Ник приводил все новые подробности и ребята начали расстраиваться. Третий пилот истребителя Брэд, своим молчаньем окончательно убедил ребят в состоявшемся банкете. И те начали злиться. Ника это только раззадорило, и он перешёл к описанию танцев со стриптизом и пролезанием счастливчиков между ног танцовщиц. Не знаю, как Брэд, я сдерживался из последних сил, чтобы не засмеяться. В этот момент кто-то с тральщика не выдержал и связался с рубкой.

– Капитан.

– Что случилось? – я понял, что Ханрада оторвали от дела.

– Тут ребята спрашивают, мы не все вечеринки пропустили?

– Не знаю, о чем вы. У нас тут люди выспаться не могут, а вам без танцев скучно. Даже завидно. Нам вас тут явно не хватает. Обещаю по возвращении устроить вам прекрасную вечеринку с применением всех ваших способностей в мытье и уборке. Будет что вспомнить, – связь оборвалась.

В наступившей тишине я боялся заржать первым.

– Ник – сволочь, – все засмеялись одновременно.

– Внимание, объект в моём секторе, – Ник прервал веселье.

– Наверно торт с банкета.

В этот момент Ник открыл огонь. Я вгляделся в черноту сектора обстрела, получая изображение в разных спектрах, постепенно темнота превращалась в яркую картину. Первые снаряды достигли цели, и без того ставший ярким мир осветила вспышка. Но прежде я увидел объект. Он внушал страх. Я уже знал, что он должен был ровнехонько влепиться в нашу полянку, а если прибавить к этому его размер и скорость, с которой он приближался, то быть на сем месте большому кратеру. Бегство было единственным возможным вариантом действий. Мы не сможем изменить направление его полета, не превратив летящую на нас скалу в гравий, который по инерции все равно добьет тральщик. Ник просто пытался выиграть немного времени.

Мы с Брэдом кинулись к комбайну.

– Отцепляйте короб, мы возьмем вас на буксир – Брэд был спокоен.

– Этот гад все время норовил отцепиться, мы его намертво приварили.

– Отстрелите кабину, мы вас подхватим.

– Мы тут четвертые сутки торчим, скафандры сняли в первый же день.

Не сговариваясь, мы поддержали огнем Ника. После отстрела кабина тральщика теряла герметичность, но даже если не вакуум, их добьет перегрузка при ускорении, поскольку времени на плавный разгон уже не осталось.

– Парни уходите, – на тральщике перестали суетиться, – Ник, уводи ребят.

Чудовищный гравиаудар превратил в пыль и развеял как облако летящую на нас смерть. Нас даже не задело.

– Это Ханрад. На тральщике, надеть скафандры, возвращайтесь на базу. Мы улетаем.

Наш корабль завис в десяти километрах от поляны. Вблизи были видны недоделки, но издали он производил неизгладимое впечатление.

Во время сборов был введен режим боевой тревоги, или он был введен, когда появилась летающая скала. Для защиты корабля были подняты все истребители. В ожидании нападения мы должны были маневрировать, чтобы не стать легкой мишенью, отвлекая на себя внимание возможного агрессора. Я держался за Ником, стараясь повторять за ним все выкрутасы. Это как азартная игра, сначала было весело, потом было всё трудней, но о том, чтобы остановиться не было и речи. Остальные тоже разбились на двойки и увеличили скорость. Казалось, мозг разорвётся от несущегося потока данных, но ничего, не разорвался. Зато с каждой секундой мне становилось всё комфортней, и свалившийся на меня объем информации уже не казался столь необъятным. Даже наоборот, я вполне осознанно ощущал, что пилотирую чрезвычайно простой аппарат с минимальным количеством приборов, самым важным из которых является мой мозг.

В какой-то миг я смог приблизиться к Нику на дистанцию прямого выстрела. Ник не уклоняясь, изменил направление полета и не разворачиваясь продолжил нарезать фигуры пилотажа. От мысли, что я могу так же, в голове выскочили данные маневра. Возможности этого маленького истребителя ограничивались исключительно фантазией пилота.

После посадки никто не расходился. В течение часа методично разбирали действия каждого пилота. Хорошо, что я не знал об этом до полета. Всплыли ощущения как у доски после не выученного урока.

После университета мне еще семь лет снились экзамены, и я просыпался в холодном поту. Когда мы с женой организовали дело и встали на ноги, мне снилось, как я потерял работу и не могу найти другую, а ведь надо кормить семью и опять пробуждение в холодном поту. Постепенно эти сны сошли на нет, но само чувство никуда не делось.

Трехмерная картинка в быстром режиме показала весь мой полет. Остановились дважды.

– Ты здесь чего хотел сделать?

– Вышел на дистанцию прямого выстрела, хотел припугнуть.

– Если решил делай, а не пугай.

– А тут чего подвис?

– Так я впервые увидел обратный маневр на такой скорости вот и переваривал, как самому такое повторить.

– Больше не тормози, – на этом со мной закончили и пошли дальше. Все произошло так быстро и буднично, что я почувствовал себя полноценным пилотом, – «А почему бы и нет, машину я вожу хорошо, может из меня, и пилот выйдет неплохой».

Ремонт яхты заканчивали в пути. За неделю я приобрел десяток профессий. Каждый раз, касаясь оборудования, я уже знал, как им пользоваться, а так как работы всегда было много, удивляться было некогда. Когда все ремонт был окончен, и весь личный состав сменил форму, я получил приглашение от Ханрада.

– Костя, проходите, выбирайте напиток.

– Спасибо.