Параллель. Повесть

Перевёл взгляд на Виреску. По спине снова пробежал холодок. Девушка сидела на своём месте, обеими руками подносила к губам деревянную кружку, делала небольшие глотки и с прищуром смотрела на кадавра.

Пришёл хозяин заведения, перекатил труп на широкую мешковину и выволок на улицу. Какой-то щуплый мужичок с бегающими глазками вскочил из-за своего стола, обмакнул в лужу грязную тряпицу, свернул её и спрятал во внутреннем кармане кожанки.

Вернулся хозяин с ведром воды и шваброй.

Я отвернулся и взял в руки свою кружку. Вино безвкусное. Как вода, совершенно никакого запаха. Пусто как-то внутри, даже не знаю, что надо в таких случаях делать или чувствовать, о чём думать. И тут меня как обухом ударило. «Не хочу знать», «держи при себе»… он же мог и меня вот так!

– Он псих. Я с ним дальше не пойду, и тебе не советую.

– Какой хороший совет, – прямой и спокойный взгляд Вирески осадил кнутом, и я не сразу решился продолжить.

– Пойдёшь со мной?

– Нет, – ответила девушка и прежде, чем я начал снова говорить, жестом остановила меня. Повернулась к вернувшемуся Дюку, – Тут Валентин предложил отказаться от твоей компании и дальше идти с ним.

Сердце упало в подземные глубины. С трудом поворачивая голову на шее, посмотрел на проводника.

– Да?.. – рассеяно вопросил Дюк и посмотрел на меня.

В его глазах медленно угасал свет. Не отводя от меня взгляда, сказал подошедшему бармену:

– Ему отдашь треть провизии утром.

– Хорошо, Фома.

– Когда уже жрать принесёшь? Непорядок.

– Уже почти.

– Ладно.

Далее он обернулся к девушке:

– Помнишь ту развилку?

– Сразу за границей?

– Угу.

– Ну?

– Вернёмся туда и пойдём по тропе.

– Вдоль границы?

– Нет, по тропе.

Захар принёс на подносе и выложил на стол три плоские миски с пахучим мясом и три тонких ломтя домашнего хлеба.

Я знаю, как выглядит игнорирование. Обычно человек слишком усердствует, это его выдаёт. Он старается ни в коем случае не смотреть в сторону игнорируемого, а если глаза их встретятся, лицо тут же принимает вид надменный и горделивый. Бывают люди более сдержанные и владеющие собой. У таких движения слегка замедленны, как бы ленивы. Дюк же меня просто не видел. Он не старался смотреть в другую сторону и не отводил глаза. Просто смотрит рассеянно СКВОЗЬ и жуёт свою пайку. Это намного лучше отрубленной головы. Чтобы не искушать судьбу, пересаживаюсь за другой стол.

Вот и всё. Теперь я сам по себе. Что дальше делать, куда идти? Долго сижу, прокручивая одни и те же насущные вопросы, но ничего путного в голову не идёт. Вернуться к границе? Если снова поедет крыша, меня уже никто не подстрахует. Да и что мне вообще там делать? Мыкаться по степи в надежде проснуться снова на обочине, в своей машине? Идти наугад, в надежде прибиться к ветерану, но более адекватному? И далеко ли вообще сам уйду? Не туда наступлю, и всё – прощай молодость.

Промелькнула даже идиотская мысль найти этого… Лёху, объяснить, что я не причастен к смерти его приятеля – зачем мне лишние враги? Действительно идиотская мысль.

Отвлекло меня урчанье в животе. Оказывается, я дико голоден и устал. Украдкой посмотрел на стол, за которым сидели Дюк с Виреской. Их уже не было, наверное, ушли на вторую половину барака. С сожалением подумал об оставленном мясе.

Появился бармен и стал собирать со столов посуду. Плакала моя пайка. Отворачиваюсь. Быстро я отвык от чувства голода.

Напротив сел хозяин заведения и придвинул ко мне уже знакомую посуду.

– Значит, теперь ты в свободном плавании? – почесав подбородок, он скрестил руки на груди, – ты ешь, не стесняйся. И что будешь делать дальше?

– Думаю пока.

– Надумал что-нибудь путное?

Молча мотаю головой. Рёбрышки похожи на бараньи, но на вкус мясо сладковатое и жёсткое, и тем не менее хорошо пошло, вполне съедобно. А хлеб вообще мягкий, будто только что из пекарни.

– Если ты не заметил, – Захар побарабанил пальцами по столу, – я не самый последний человек. Я – кто-то вроде координатора. Купить-продать это ко мне. На работёнку человечка подыскать, или найти что-то редкое – тоже ко мне. Сам-то давно тут?

– Недели две, – отвечаю.

– И всё это время с Фомой ходил?

– Э-э… с Дюком.

Бармен кивнул.

– Оружие в руках держать умеешь?

– Не доводилось, – честно отвечаю я.

– Печально, печально… а на местности хорошо ориентируешься?

– С компасом…

– Компасов тут нет, – оборвал меня бармен и надолго задумался. – В принципе, для неопытного человека продовольственный отряд – самое то. Еда и крыша над головой будут. Завтра поговорю с бригадиром. Заночуешь в моей комнате, на полу, первая дверь справа. Если, конечно, не пожелаешь воспользоваться гостеприимством Фомы.

Затем он забрал у меня миску и ушёл. Круто взял. В конце концов, я бы и сам додумался спросить у него про местные порядки, но как-то всё вышло… будто у меня выбора нет. Так-то он у меня и правда не велик. Ладно, завтра видно будет.

***

Дюк

Дневник памяти, день 3***.

Третий день, как вышли от Захара. Тропа отклоняется, как я и думал, но не намного. Выяснил, что в обычных условиях карта расширяется примерно на два дня пути вперёд. Но иногда для этого достаточно втереть щепотку пыли, а иногда нужна горсть. Закономерности так и не нашёл.