Параллель. Повесть

Меня всегда раздражало, что она меня называет дочкой, но я никогда не подавала виду. А ещё она никогда не заходила в эту комнату, хоть это и её дом. Я присела на край кровати.

– Понимаешь, ты с нами уже достаточно долго живёшь, и всё же ты человек пришлый. А у нашего города есть свои традиции. Мне очень неприятно это говорить, потому что человек волен делать только то, что ему самому хочется. И всё же, я должна тебя попросить кое-что сделать.

Я вся напрягалась, сжала кулаки, следя за каждым движением хозяйки. Но она сидела спокойно. Бросаю быстрый взгляд на дверь: оттуда ждать нападения? Чёрт, я совсем расслабилась, успею достать из-под кровати оружие? И есть ли оно там?! Врёшь, не дамся так просто.

– Ты ведь ходила на тот конец города?

Стараясь не сипеть, отвечаю:

– Да.

– Ты ведь видела, что улица заканчивается там такой же аркой без ворот?

Киваю.

– Хорошо, – хозяйка теребит подол и нерешительно смотрит на меня. – Сегодня вечером, ближе к ночи, ты должна будешь посидеть со всеми нами у окна.

– Что… зачем?

– Это традиция. Единственная ночь, когда человек делает что-то, даже если не хочет. Я очень тебя прошу, выходи к нам.

Тётя Гана встала. Прежде чем прикрыть дверь, ещё раз обернулась и виновато посмотрела на меня.

Как только я осталась одна, бросилась на пол и зашарила рукой под кроватью. Нащупала узел и потянула на себя. Он зацепился, я с ещё большим остервенением дёрнула, сломала ноготь. Чертыхнулась, налегла плечом на кровать и приподняла. Вытянула снаряжение. Всё на месте. Нелогично. Нелогично! Если бы что-то затевалось, первым делом убрали бы оружие.

Первым порывом было облачиться в доспех и повесить на пояс меч. Казалось, голова вот-вот взорвётся. Я параноик или дура? И то, и другое? Или бережёного Бог бережёт, и надо валить отсюда как можно скорей? Осторожно выглянула за дверь. Хозяева открыли все ока, выходящие на улицу, на каждое поставили по горшку-фонарю. Знак… метнулась к своему окну и выглянула наружу. Остальные горожане тоже открывали окна нараспашку, выставляли на подоконники фонари. Выпрыгнуть и убежать? Но как же Дюк?

Так, ладно, я просто сама себя накрутила.

Всё должно быть в порядке.

Я просто… прислоню оружие к стенке сразу за дверью. Подтащу стул, чтобы подпереть в случае чего, выиграть время.

Они добрые люди, они просто добрые вежливее люди.

Вдох-выдох, вдох, выдох…

Выхожу в большую спальню. Они сидят у раскрытых окон и просто смотрят на улицу. На меня никто не обернулся, я взяла заготовленный стул и придвинула к окну. Традиция, говорите? Просто буду за ними повторять. Значит, просто сидеть и смотреть на двор.

Долго сижу, всматриваясь в темноту, изредка посматриваю на хозяев дома. Леся начала засыпать на руках матери, ёрзала, устраиваясь поудобней. Никаких факелов и вил. Значит, я всё же параноик.

Это что, дождь? Встаю, вглядываюсь в небо. Нет, показалось. Просто деревья шумят. Странно так, в воздухе повис сладкий запах прелой листвы. Что-то знакомое колыхнулось в груди, заныло бедро, и нестерпимо зачесался правый глаз.

На дороге показался какой-то человек. Я не сразу разглядела его из-за куста сирени, растущего у забора. Широкое серое платье, тёмная накидка с бахромой на спине и груди, длинная русая коса, перекинутая на плечо, сапожки с острыми носками. В голове помутилось, я вскочила и до хруста в ладонях сжала оконную раму. Нея не спеша шла по улице, безоружная, безучастная к смотрящим на неё людям. Как, как она вернулся? Не может быть…

Опрокинув и споткнувшись о стул, бегу в комнату, хватаю меч и скатываюсь по лестнице на первый этаж. Дверь открывается, на пороге появляется Дюк.

– Она, она там, значит и он рядом! – тычу рукой проводнику за спину, но он лишь качает головой.

Неужели он мне не поможет? Рванула к двери, но Дюк схватил меня за руку, отобрал ножны и бросил на пол. Притянул к себе и сдавил в объятиях.

– Тише, тише, там никого нет.

– Нет, он вернулся, она только что прошла по улице, они ищут меня!

– Не вини себя. Просто перетерпи, всё пройдёт.

Едва сдерживая удушающую волну, всхлипнула и перестала вырываться. Проводник похлопал меня по спине и отпустил. С каким-то изумлением понимаю, что он не выше меня. Он отвернулся, поставил на стол кувшин и рухнул на свой топчан в углу.

– Я завтра ухожу. Пора.

***

Проводник лежал на спине и водил ладонью по земле, зарываясь пальцами в невысокую траву.

– Ещё немного времени есть, присядь на дорожку.

Поправив ножны, сажусь на землю.

– У тебя такое лицо, будто тебе не терпится отсюда уйти.

– Тут слишком скучно.

– Да брось, – отмахнулся Дюк, – живут же люди.

– А сам-то что?

– Скучно, – хмыкнул проводник.

Дюк подманил непонятно откуда взявшегося тут котёнка и теперь вовсю его тискал. Котёнок флегматично развалился в объятьях проводника и тихо мурлыкал в ответ на ласки.

– Тебя же отсюда никто не гонит. Занимайся, чем хочешь, построй себе дом, выйди замуж. Что? Что смешного я сказал?

– И всю жизнь тут проторчать? Ты же вылечить меня не можешь?

– Не могу, – согласился проводник, – но ты ведь и со мной можешь не дойти. Я не знаю, где мы точно выйдем, не знаю, сколько времени займёт поиск.

Он потеребил питомца за ухом и поцеловал в нос. Зарылся лицом в мохнатый рыжий бок и шумно вдохнул:

– М-м-м… на, понюхай, скажи – чем пахнет?

Проводник сунул мне под нос кота. Не отстанет ведь, по глазам вижу. Наклоняюсь немного вперёд и вдыхаю какой-то сладковатый аромат напополам с шерстью.

– Ну, чем пахнет? – Дюк снова заключил котёнка в объятья и принялся укачивать, как грудничка.

– Не знаю… земляника?

– Точно! И мне так показалось, – он ещё немного потискал бедное животное, после чего отпустил и долго провожал взглядом, – мы ведь всё взяли?