Прелестник

– Извини, милая, меня задержали, – он плюхнулся на скамью, отдышался. Мари села рядом и, почувствовав неладное, спросила:

– Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего, – не глядя на нее, заверил юноша.

Она не решилась спорить, хотя была уверена, что он чем-то озадачен. Ничего не говоря, она лишь поправила его растрепавшиеся волосы и ворот рубашки. Луи благодарно улыбнулся и затаенно сказал:

– Я кое-что принес тебе. Вот, посмотри, – он вручил ей бархатный мешочек.

Мари развязала его и вытряхнула на ладонь сверкающий перстень. Рассмотрев его, она ахнула.

– Он прекрасен, Луи.

– Тебе нравится? Я дарю его тебе.

– Нет, я не могу его принять.

– Почему? – огорчился маркиз.

– Это слишком дорогой подарок, я не могу. Никто не поверит… это же целое состояние.

– Ты достойна этого подарка. Возьми его, не отказывайся. Мари, ты можешь никому его не показывать, если боишься, но не отвергай, прошу тебя.

– О, Луи…

Он взял ее руку и надел перстень на палец.

– Ты самая прекрасная, самая лучшая, ты – цветок моей души, – твердил он, целуя ей руки, – пойдем, немного погуляем и вернемся, уже, должно быть, за полночь, а я хочу еще насладиться твоей любовью, моя королева.

14. Жизнь – игра (продолжение)

Выдался чудесный солнечный день. На игровой площадке царило оживление. Луи сражался с Люсьеном на шпагах. Оба, будучи в самом веселом расположении духа, отпускали друг другу шутливые комплименты. Друзья на этот раз были не одни. За ними наблюдали гости. Расположившись в тени старого вяза, дамы тихо беседовали, а герцог заинтересованно следил за поединком. Сейчас он не мог быть недоволен своим сыном: Луи орудовал шпагой блестяще, впрочем, благодаря частой практике, и Люсьен уже поднаторел в этом деле. Наконец герцог так воодушевился, что решил вспомнить молодость и пожелал сразиться с Луи. Раскрасневшийся от беготни Люсьен присоединился к дамам.

– С вами не страшно путешествовать, сударь. Вы так хорошо деретесь, – мило улыбаясь, проговорила Леонора.

– О, сударыня, вы мне льстите, – смутился юноша.

– Ничуть, – вступила в разговор Элен.

– Если бы вы были внимательны, то непременно заметили бы, что Луи сегодня «заколол» меня несколько раз.

– А вы? – поинтересовалась девушка.

– Я «ранил» его дважды. Поверьте, не завидую я тому, кто скрестит с ним шпагу.

Скоро вернулись с «поля битвы» и оставшиеся бойцы. Герцог, едва переводя дух, улыбаясь, заметил:

– Юноши времени даром не теряли. Превосходные удары.

– Ага, – смеясь, подтвердил Луи, – если не считать, что меня сейчас почти накололи на шпагу, как какую-нибудь бабочку…

– У вас еще есть время поучиться, господа. Ну, а теперь что вы намерены делать?

– Почему бы не прогуляться? – предложила герцогиня, недвусмысленно глядя на сына.

Луи посмотрел на Леонору и, бесцельно покрутив в руках шпагу, сказал:

– Ну что ж, можно и погулять. Я пойду переоденусь.

Когда же Луи вернулся, то застал лишь одну Леонору и все равно спросил:

– А где все?

– Ваш отец увел виконта в дом, а мама и тетя Анна пошли посидеть в беседку.

– А куда пойдем мы?

– У вас есть качели? – в свою очередь спросила Леонора.

– У меня есть все, – улыбнулся юноша и предложил ей свою руку. Девушка охотно взяла его под руку, и они, не торопясь, пошли вглубь парка.

Луи одевался не слишком торжественно, когда отдыхал в Куломье. Это в Париже он шокировал общество щегольскими нарядами и дорогими украшениями. А тут, «в деревне», забывал порой, где у него духи. Сейчас, правда, юный маркиз слегка принарядился, чтобы пустить пыль в глаза своей расфранченной спутнице. Что ж, ее можно понять. Она долго жила вдали от светского общества, воспитываясь в монастыре. Недавно ее забрали оттуда, чтобы выдать замуж.

Леонора красовалась в богатом платье. Корсет стянул ее и без того стройную талию в струнку и высоко приподнял нежную грудь, сильно декольтированную. Чтобы не сразу воспламенить падкого на прелести маркиза, девушка накинула на плечи легкую шаль, которая частично прикрывала грудь.

Луи занимал спутницу болтовней, пока они не оказались в приятном уголке, где между двумя большими деревьями висели качели.

– Я ужасно люблю кататься на качелях! – восторженно воскликнула девушка и, подбежав к ним, уселась на скамеечку.

– Я тоже, – сказал Луи, – но еще больше люблю катать кого-нибудь.

– И многих вы катали на этих качелях, сударь? – приглушенно спросила Леонора.

– Отныне я буду катать только вас, – и он стал раскачивать.

Леонора подбадривала его, просила раскачать еще сильнее и сильнее.

– Вы не боитесь? – спрашивал юноша.

– Нисколько.

Леонора развеселилась, счастливо смеялась.

– Я лечу, как птица! – кричала она.

Луи тоже веселился. Его, однако, забавляли не только безоблачные возгласы девицы, но и ее стройные ножки, которые он имел счастье видеть каждый раз, как качели взлетали наверх и ветер-проказник приподнимал юбку. Впрочем, девушка прекрасно это знала и была рада доставить удовольствие маркизу.

Когда же качели остановились, Леонора встала и слегка пошатнулась. Луи придержал ее под руку.